Химическая война

Попробовал отыскать падкого на деньги военкома – не срослось. Видать, средств оказалось маловато.

И тогда Зеленский решил продолжить учебу, но не в простом вузе, а непременно с военной кафедрой. С первого раза поступить в такой не получилось – не хватило баллов. Вернулся в райцентр, попробовал уговорить военкома на отсрочку: дескать, хочу повысить качество знаний на подготовительном отделении.

Но где там!

– Подготовительное отделение – не причина для отсрочки! – отрезал тот. И строго добавил: – У меня план по призыву! Иди домой и собирай вещички. А если задумаешь скрываться, найду и определю в такую глухомань, что ты забудешь человеческий язык общения…

Ну, и тут же повесточку, как водится, под роспись вручил. Оставался последний выход – исчезнуть.

И Ванька исчез. Уехал в столицу, где среди прорвы народа было проще затеряться.

В Москве он подал заявление на подготовительное отделение Первого Московского государственного медицинского университета имени Сеченова. Начал учиться, скитаясь по съемным углам, случайным знакомым, потому как для заселения в бесплатное общежитие требовалось встать на учет в местном военкомате. В первой половине дня учился, вечерами подрабатывал, чтобы оплатить жилье и купить кусок хлеба с соевой сосиской. При встрече на улице с военными вздрагивал и нырял в подземные переходы, раз в пару месяцев осторожно звонил домой.

Родители полностью поддерживали Ивана в его нежелании гробить здоровье на срочной службе и, несмотря на угрозы военкома, место дислокации сына не раскрывали.

– Как там у вас обстановка, батя? – интересовался Ванька во время очередного сеанса связи.

– Все нормально. Но появляться тебе не стоит, – отвечал тот.

– Неужели все еще «пасут»?!

– Еще как «пасут». Даже ночью недавно заявлялись. С милицией.

– Угрожали?

– Бумажку предлагали подписать.

– Какую?

– Обязывающую известить их о твоем появлении.

– А ты?

– А что я? Дураком прикинулся и подписывать ничего не стал. Я, говорю, отслужил положенное в армии и никаких дел с вами иметь больше не собираюсь.

– Красавчик, папаня…

Подобные вести заставляли Ваньку держаться в тонусе и вгрызаться в гранит науки всеми тридцатью двумя зубами. Одним словом, за неполный год подготовки он так поднаторел в знаниях, что на вступительных экзаменах в весьма элитный вуз получил наивысшие баллы. В общем, поступил и, прихватив справочку, на радостях отправился в родной поселок.

Там, естественно, наведался в военкомат, где хотел тихо и мирно легализовать свое положение. Протянул в окошечко паспорт, справочку. А сидящая там женщина, едва заприметив фамилию «Зеленский», бегом умчалась к военкому.

– Появилось, стало быть, красно солнце! – гремел тот басом, спускаясь по лестнице. – И где ж ты у нас шлялся целый год?!

– Я, товарищ подполковник… Учился… Вон и документик вам привез… – лепетал испуганный Иван.

– Тебя посадят! Мы уже передали дело в прокуратуру! Готовься, лишенец!.. – довольно потирал тот громадные ладони.

Однако, ознакомившись с привезенной справкой, поутих и в итоге вручил квитанцию об уплате штрафа. Крупного, но не смертельного.

Ванька был счастлив оттого, что остался на свободе. Назанимав денег, оплатил штраф, отгулял оставшееся до начала семестра время и отбыл к месту учебы…

К четвертому курсу он внезапно проникся мыслью связать свою жизнь с армией. Служба офицером – не «срочка». К тому же военные врачи – особая каста. Почти как летчики или подводники.

Учился он весьма прилежно, дисциплину не нарушал, не хулиганил, здоровьем обладал отменным. Поэтому на военную кафедру был зачислен без проблем и проволочек.

После выпуска Зеленскому вместе с дипломом и ромбиком вручили офицерские погоны, удостоверение «лейтенанта медицинской службы» и отправили в один из гарнизонов, расположенных недалеко от родного райцентра.

Отслужив около двух лет, Ванька получил очередное звание и даже въехал в благоустроенную квартиру. Жизнь шла как по маслу: лечил бойцов от диареи, мазал зеленкой ссадины, вскрывал абсцессы, вправлял вывихи, ну, и как водится – заполнял ворох документации.

Кстати, командовал гарнизоном известный на всю округу полковник Шаповалов. Неподкупный, бескомпромиссный, уважаемый самим министром и изящно ругавшийся матом на языках всех пятнадцати республик почившего Советского Союза.

В один солнечный мартовский день Зеленскому позвонил отец и сообщил:

– Ванька, у меня для тебя веселая новость.

– Веселая? – вздохнул тот. – Да мне, батя, и здесь веселья каждый день хватает.

– И все-таки ты будешь смеяться. На твое имя пришла повестка из военкомата.

– Какая еще повестка? – не понял старший лейтенант.

– Обычная. После которой бреют налысо и забирают в армию.

Как получилось, что в районном военкомате не знали о Ванькиной судьбине, – история умалчивает. Бюрократия – штука сложная и малообъяснимая.

– Ладно, батя, – сказал военврач. – В ближайшее время появлюсь, навещу вас с матерью, а заодно и разберусь в этом бардаке…

После ближайшего общего построения подразделений гарнизона он подошел к командиру и попросил краткосрочный отпуск.

– Зачем он тебе? – поинтересовался грозный командир.

– Меня в армию забирают, товарищ полковник.

Шаповалов секунд на пять лишился дара речи. Потом тактично кашлянул в кулак и осторожно спросил:

– А ты, извиняюсь за бестактный вопрос, сейчас где?

– Раньше думал, что в армии. Оказалось, нет. Отец сегодня звонил и сообщил о пришедшей из военкомата повестке. В ней все на полном серьезе: прибыть тогда-то, уголовная ответственность за уклонение и прочие радости.

За время службы Зеленский зарекомендовал себя самым положительным образом, поэтому полковник сказал:

– Даю тебе трое суток. Поезжай и разберись с этим дерьмом. Если что – звони. Я вашего районного военкома кастрирую…

Иван подошел к решению возникшей проблемы творчески: надел парадную форму, нацепил все заслуженные к этому моменту регалии. И в таком сияющем виде заявился в районный военкомат. Постучав в кабинет военкома, зашел. Чеканя шаг, приблизился к столу и, вытянувшись в струнку доложил:

– Товарищ подполковник, старший лейтенант Зеленский для прохождения срочной службы прибыл!

И бац на стол повестку.