Разведотряд

– День добрый! Звали?

Хозяин фермы кивнул на капитана:

– Вот офицер тобой интересуется.

– Да? – играючи ответила женщина. – Так чего на солнце стоять, пойдемте в хату, я вас чаем угощу.

– Извините, Валентина?..

– Да просто Валентина. Я еще не так стара, чтобы называться по отчеству.

– Извините, Валентина, – представившись, продолжил Крабов, – это вы первой увидели незнакомцев?

– Получается, я.

– Как это произошло?

– Черт, парит-то как, может, действительно в хату пройдем, товарищ капитан? – вытер платком лицо Гулеба.

– Давайте на крыльцо. Нам сейчас не до чаев.

Поднялись на крыльцо, и Валентина присела напротив мужчин, продолжая смотреть на офицера.

– Вы на старые доски внимания не обращайте. Некому заменить, мужика-то в доме нет.

– Валька, давай по делу! – оборвал ее Гулеба.

– Ну, по делу так по делу, – вздохнула она. – Вчерась, значит, я, как жара спала, вышла во двор клумбы полить. Стою, поливаю, по сторонам смотрю, а старая ферма как раз из палисадника хорошо видна. Ну, и вижу, как от силосной ямы ко второму коровнику трое мужиков идут. Не гурьбой, один за другим. Подумала, откуда они взялись? Из соседнего хутора пешком далековато будет, а шума машин слышно не было. Я шланг положила, так, чтобы сверху цветы заливались, и подошла к калитке.

– Это к той, что справа? – спросил Крабов.

– Другой тут нет.

– И что дальше?

– А ничего. Троица за коровник зашла, а может, и в здание, и все. Ну, постояла я немного, воду выключила и к нему пошла, – кивнула она на Гулебу, – рассказать, что видела. Степан вышел, а следом Варюха его. Ох, и ревнивая баба, к столбу приревнует. На меня же давно, как муженек на заработки уехал, да так и не вернулся, косо смотрит. Боится, наверное, что соблазню Степана.

– Чего ты несешь, Валька? Варя так просто вышла.

– Ага! На дойку вечернюю она тоже так просто бегает, да?

– Так, Степан Сергеевич, Валентина, – остановил перепалку Крабов, – лучше в своих личных делах разберетесь без меня. Скажите, Валентина, сколько было времени, когда вы увидели неизвестных?

– Точно не скажу, но где-то между 10 и 11 вечера. По телевизору как раз новости по НТВ шли.

– Хорошее у вас зрение.

– Не жалуюсь. Я вообще женщина здоровая.

– Это заметно. У неизвестных было при себе оружие?

– Чего не видела, того не видела.

– После Степана Сергеевича к себе пошли?

– А куда же еще? У нас тут клуба нет, да и кавалеров тоже. Глухомань, в общем. А для одинокой женщины так вообще тоска смертная. Думаю хату продать и в город податься. Или в станицу. Все веселее будет, да и, глядишь, кто-нибудь пригреет.

– Тьфу! – сплюнул на землю Гулеба. – Кто о чем, а баба о мужике.

– А ты не плюйся, Степан, тебя бы на мое место. Хотя вам, мужикам, все нипочем. Нет бабы, самогона полно.

– У вас так всегда? – покачал головой Крабов.

– Как? – вскинула на него удивленный взгляд Валентина.

– Как сейчас.

– Да нет, – ответил Гулеба, – это она при вас хвост распушила, да и то понять можно. Одной на самом деле жизнь не праздник.

– Ладно, – проговорил капитан, – еще один вопрос, Валентина.

– Да ради бога, сколько угодно.

– Вы наверняка из дома или со двора, вернувшись от Степана Сергеевича, смотрели за старой фермой.

– Смотрела. И собаку с цепи спустила. Меня, кроме пса, защитить некому.

– Понятно. Что еще видели?

– Ничего. Те трое как вошли на старую ферму, так там и остались.

К крыльцу подошел мужчина лет пятидесяти. От него тянуло жутким перегаром.

– Здоровеньки всем. Колька сказал, что нужен я?

– Опять с утра нажрался? – скривился Гулеба.

– Самую малость, начальник, для поправки здоровья. Из больного какой работник?

– Вы скотник? – повернулся к нему Крабов.

– Так точно. Басов Михаил Петрович. Или Михай. Меня на хуторе больше Михаем кличут, а я ничего, не в обиде.

– Вы тоже, Михаил Петрович, видели троих на старой ферме?

– Не-е. Одного. Я встаю рано, потому как ложусь тоже засветло.

– Конечно, если уже к пяти часам вдрызг, – усмехнувшись, заметила Валентина.