Халхин-Гол. Граница на крови

«Это плохо, – подумал он. – Нет ничего хуже работы вслепую. Бомбардировка? Почему ее не провели раньше, а выслали диверсионный отряд с задачей нанесения заставе максимально возможного ущерба? Подведены ли к двум соседним заставам другие отряды батальона? Почему, в конце концов, именно эта территория определена для создания плацдарма, хотя, судя по концентрации сил Квантунской армии, направление главного удара выбрано севернее?

Растягивание фронта монголов? Возможно. Прорыв в глубину территории Монголии частей и подразделений бригады с целью оттянуть на себя значительные силы русских? Не исключено.

Но ведь это приведет лишь к тому, что бригада угодит в котел. Остановить авангард соединения и отрезать тылы, оказавшиеся на территории противника, не составит труда. Или командование армии реализует план, который предполагает потерю одной-двух бригад? Они оттянут на себя значительные силы противника, погибнут, но позволят нанести сокрушительный удар на главном направлении? – Майор отодвинул от себя карту. – Нечего гадать, у меня есть отряд, которому поставлена задача. Я ее выполню, а дальше пусть полковник Танака думает, на то он и командир батальона.

И все же что-то у монголов изменилось, раз командование бригады не решилось на общее наступление. Этот момент прояснится очень скоро, возможно, даже днем».

Куроки прилег на топчан, но так и не смог уснуть. В третьем часу ночи он поднялся, измотанный, злой, разбудил Юко и приказал ему заварить крепкий чай. Этот напиток заметно взбодрил его.

Вскоре майор вышел на пост охранения, через который должна была вернуться разведывательная группа. Она подошла туда с десятиминутным опережением графика.

Куроки тут же увел капрала в штабную палатку и приказал рядовому второго класса принести ему чаю.

Он вернул карту на ее законное место и приказал:

– Докладывай, Като!

– Господин майор, до сопок, занятых нами ранее, мы дошли без происшествий и обнаружили, что монголов там нет. На них даже не выставлен пост раннего обнаружения противника. Потом мы поднялись на сопку, с которой вы руководили вчерашним боем, и увидели, что свои высоты монголы заняли. На них усиленный наряд. Там, где был один пограничник, сейчас два. Осмелюсь предположить, что застава получила пополнение. Я сам видел два пулемета, хотя у них оставался один. Уже ночью все пограничники наряда зарылись в землю, оборудовали окопы. Как ни странно, подвесной мост они не восстановили. Мой общий вывод таков. Застава была пополнена личным составом, оружием и боеприпасами. Пограничники несут службу в режиме повышенной готовности.

– Тогда почему монголы не посадили дозор на восточные сопки?

– Не могу знать, но сопки пусты.

– Ты уверен, что пограничники вас не заметили?

– Уверен. В противном случае они обязательно попытались бы уничтожить или захватить нас. Но ничего подобного не произошло.

– Что на соседней заставе?

– Наряд усилен и там. Смею предположить, что и на третьей тоже.

– Бронетехнику не видели?

– Нет.

– Не видели или ее нет на заставах?

– На Холаре и на второй заставе бронетехники нет.

– Откуда такая уверенность? Осмотр застав невозможен. Мешают западные сопки.

– Это так, господин майор, но я посылал разведчика к оврагу, который тянется между заставами. Оттуда вся территория видна неплохо. Бронемашины или танки мой боец наверняка заметил бы.

Майор посмотрел на командира разведгруппы и спросил:

– Кто дал тебе право так рисковать?

– А разве не важно для отряда, получил ли противник технику, которая может свести на нет все наши усилия по захвату Холара? – спокойно проговорил капрал.

– Значит, ты проявил инициативу?

– Так точно, господин майор. Я знаю, что она чаще всего наказуема, и готов нести ответственность.

Куроки неожиданно улыбнулся:

– Ты молодец, капрал. Это мое упущение. Определяя задачу группе, я не обязал тебя проверить наличие бронетехники у противника. Так что никакого наказания, напротив, благодарность. Теперь отдыхай.

– Слушаюсь! – сказал командир разведгруппы и ушел в свое подразделение.

Майор так и не уснул.

Днем из батальона пришли грузовики с боеприпасами и продовольствием.

Куроки так замотался, что рухнул на свою кушетку еще засветло, и это пошло ему на пользу. На сей раз он выспался с лихвой, поднялся сам, привел себя в порядок.

Командиры штурмовых групп построили подчиненных. Майор отдал приказ на выдвижение к сопкам.

Диверсанты шли раздельно, по группам, используя сложный рельеф местности, добрались до балки и оврага. Там майор приказал выслать разведку для осмотра высот.

Скоро пошли доклады о том, что сопки пусты. Командир отряда распорядился выйти к ним и укрыться, что и было сделано.

Сам он с заместителем и рядовым второго класса поднялся на ту же самую сопку, которую занимал вчера. Там ничего не изменилось. Из укрытия майор осмотрел в бинокль противоположные холмы.

Капрал Като доставил достоверную информацию. Сейчас, когда уже вовсю светило солнце, Куроки сразу увидел усиленный наряд, укрывшийся в траншеях, вырытых недавно и на вершинах сопок, и у их подножия. Монголы оборудовали две пулеметные позиции в окопах-ячейках, соединенных между собой выше проходов. Расчеты имели сектор обстрела практически в сто восемьдесят градусов, были защищены плотным земляным бруствером.

– Они подготовились к нашей новой атаке, – проговорил командир отряда.

Заместитель взглянул на него и спросил:

– Вы что-то сказали, господин майор?

– Я сказал, что монголы подготовились к обороне. Наш отход не ввел их в заблуждение.

– Монголы – низшая раса, но среди них тоже попадаются грамотные офицеры.

– Особенно когда рядом советский советник.

– Да. Как сегодня будем действовать? Выставляем станковый пулемет и бьем по вершинам сопок? Все как вчера?

– Нет, – ответил Куроки. – Ждем!

– Извините, господин майор, позвольте узнать, чего ждем?

– Увидишь сам. Мне не до объяснений.

– И пулемет не выставляем?

– Пока нет. Расчету быть в готовности перенести его на противоположную сопку.