Вызываю огонь на себя

Как только первая пара вышла из балки, вновь усилился дождь.

Хакил поежился:

– Шайтан, промокли все, и надо было сегодня погоде испортиться. Хотя, с другой стороны, дождь мешает наблюдателям.

И он был прав. Выставленные на позиции второго взвода наблюдатели не могли видеть местность даже до балок.

Пришлось отложить ночной прицел и капитану Волченкову.

Он повернулся к командиру роты:

– Плохо, Адан, ни черта не видно. Запроси лейтенанта Басара, как у него дела?

– Да все нормально, Юра, если бы было что-то не так, Басар сам доложил бы, а если подошли моджахеды, то мы услышали бы стрельбу.

– Когда начнется стрельба, поздно будет.

– Но пока все тихо!

– Вот именно, что пока. Запроси!

– Хорошо.

Капитан Сабир приказал связисту:

– Вызови Басара! Узнай, что у него.

– Есть.

Вскоре связист доложил:

– Лейтенант Басар доложил, что отделения благополучно вошли в балки, начали их осмотр. После чего выйдут на участок между ними.

Сабир посмотрел на Волченкова:

– Вот видишь, все идет по плану.

– По плану, Адан, наблюдатели и мы должны контролировать обстановку у балок, а это невозможно.

– И что?

– Отзывай отделения.

– Но почему? Мы не видим долину, боевики тоже не видят. Наши бойцы, считай, у позиций роты, боевикам же надо пройти более пяти километров, если они решатся на вылазку. Но какая может быть вылазка в такую погоду?

– Какая, спрашиваешь? Очень даже эффективная. В непогоду только и совершать рейды, потому что можно близко подойти к позициям.

– Что это даст?

– Расстрел техники из гранатометов.

– Но и гранатометчики не увидят целей.

– Пока идет дождь. А перестанет?

– Ты преувеличиваешь опасность. Отделения Басара продолжат разведку, вот для них сейчас самая подходящая погода.

– Значит, ты принял решение?

– Да, принял! И не надо меня отговаривать. Скажу больше, я подумал и решил, что после двух часов, не отводя людей Басара, направить в балки сапера рядового Баши, и с ним еще четверых бойцов со взрывчаткой. До рассвета они успеют пробить в грунте на участке между балками траншею. С утра же перебросим туда по отделению первого и третьего взводов, чтобы оборудовали блиндаж, тем более что для этого у нас есть все необходимое. Там, в балках и между ними, встанет второй взвод и персы. Нечего им в резерве сидеть. На передовой самое место. Туда же подведем БМП и на прежние позиции выведем танк, капонир для которого расширит тот же сапер. И получится, что рота продвинется вперед почти на километр.

– Тебе не терпится отчитаться перед командованием?

– И это тоже. Но главное, сначала мы займем более выгодные позиции.

– Это ошибка, Адан.

– Я так не считаю.

– А мое мнение тебя не интересует?

– Оно мне известно, однако решения принимаю я, и я же отвечаю за роту.

– Думаю, что и капитан Давари будет против твоего решения.

– Сколько угодно. И давай закончим на этом.

– Ну что ж, будем надеяться, что твои действия не приведут к плачевным результатам.

Сабир неожиданно улыбнулся:

– Да не волнуйся ты, Юра. Все будет хорошо.

Российский капитан только покачал головой:

– И все же ты допускаешь ошибку.

– Капитан, кто здесь командир?

– Ладно. До чего ж вы упертые ребята.

– Мы такие. Ты лучше скажи, как думаешь, не выставить ли все же Басару дозорных наверху?

– А смысл? Если «духи» рядом, они их снимут без проблем.

– Опять ты за свое, какие «духи»? Игиловцы у себя на хребте или за хребтом. Спят спокойно.

Волченков пропустил слова Сабира мимо ушей: