Реактивный шторм

Прапорщик поднял руки.

– Молчу, ничего не знаю, никому не скажу.

– Ну и ладно. Я же не из простого интереса спрашиваю. Все, что касается личной жизни подчиненных, важно и для меня. Потому как от состояния членов группы зависит очень многое, если не все, – пояснил Жилин.

– Тогда вы должны приказать нам составлять подробный отчет о том, как мы проводим ночи с женами, любовницами, проститутками. Вот только сомневаюсь, что кто-нибудь станет писать подобную хрень. Каждый офицер имеет право на личную жизнь.

– Ладно. – Жилин поднялся. – Похоже, вы вняли предупреждению.

– Насчет спиртного?

– Ну не насчет же отчетов об интимной стороне личной жизни.

– Вняли, товарищ майор.

– Смотрите, я могу и еще раз проверить.

– Милости просим, – сказал Смирнов. – Только не забывайте, пожалуйста, что нам перед завтрашним выходом нужен полноценный отдых. Даже если и не придется ничего делать. Впрочем, это тунеядство за день вымотает нас гораздо больше, чем реальные боевые.

– Намекаешь, что можете выпить после отбоя?

– Я ни на что не намекаю. В конце концов, если у нас и есть пойло, то мы спокойно можем и завтра его употребить.

– Разумные слова говоришь, Боря. Хорошо, будем считать, что вы все поняли. Завтрак в семь двадцать. Не опаздывать!

– Есть! Завтрак в семь двадцать, без опозданий!

– Спокойной ночи.

– И вам того же, Сергей Владимирович.

Жилин еще раз, уже чисто машинально, осмотрел отсек и вышел из него.

Соболь подмигнул Смирнову.

– Кажется, прокатило, Боря. Да, Курко свои сто граммов заработал.

– Не спеши. Неужто ты Жилина не знаешь? Наш отец-командир может вернуться в любую минуту.

– Нет, сюда он больше не придет. А чего майор твоими отношениями с врачихой интересовался?

– Сам не пойму.

– А может, это она языком мелет о том, что у вас было?

– Нет, это ты языком мелешь. Поди посмотри, где Курко, дождись его и идите к Роме за пойлом. Возьмешь половину. Вторую завтра. А чтобы не возникло проблем, попроси у Ромы запасной ключ от отсека.

– Как скажешь.

Вечер прошел спокойно. Жилин больше не проверял своих подчиненных. Но им было как-то скучно. Водка Смирнова не брала. Он пил, но как был хмурым, так и оставался. Только Курко захмелел.

К полуночи собутыльники разошлись. Утром им предстояла работа. Они должны были выспаться.

Глава 2

28 июня, вторник, 23.05, Сирия, селение Гураяд у границы с Ираком

Ночь плотно накрыла селение, когда из большого каменного дома, расположенного на окраине, во двор вышли двое. Хозяин Яман Банри и его гость, прибывший в Гураяд еще утром. Это был Икрам Дуни, заместитель командира одной из многочисленных террористических группировок, действующих на территории Сирии и именующих себя непримиримой оппозицией. Той самой, которая во что бы то ни стало стремилась свергнуть законного президента Асада.

Во дворе стоял внедорожник «Ниссан». Около него топтался Мариф Радани, водитель Дуни и помощник главаря банды Джамаля Файдара. Ворота охраняли двое вооруженных мужчин.

Дуни поднял голову и заявил:

– Небо какое красивое, Яман, не находишь?

– Да, красивое. Помню, в детстве любил ночью залезать на крышу, лежать там и смотреть на звезды. Так и засыпал. Отец потом строго наказывал меня за это. Вот только душно сегодня. Вчера прохладней было.

– Ничего, жара – не самое страшное в этой жизни. – Дуни посмотрел на часы. – Половина двенадцатого. Что-то не выходит на связь твой человек.

– Выйдет, как только все проверит. Он у меня дотошный, не успокоится, пока не убедится в том, что путь к границе совершенно безопасен.

– По данным Файдара, которые он получает от агента, занимающего солидный пост в службе безопасности, граница в этом районе практически не охраняется.

– Вот именно, Икрам, что практически. Несмотря на все сложности, которые испытывают сейчас силовики Асада, в Гураяд иногда заезжают пограничники. Да, редко, но это случается. Ты не сказал, зачем приехал в наше селение, забытое Всевышним. Но что-то подсказывает мне, что дело у тебя важное и встреча с пограничниками в твои планы не входит.

Дуни усмехнулся:

– Ты прав. Сегодня мне меньше всего хочется увидеть здесь псов Асада. Но я никак не могу сообщить тебе, зачем появился в Гураяде. Если ты очень хочешь узнать это, то свяжись с Файдаром. Вы же друзья. Возможно, он тебе и скажет.

– Незачем беспокоить человека в столь поздний час. Правильно люди говорят, меньше знаешь, дольше живешь.

– Спорное утверждение. Однако шансов выжить у того, кто знает меньше, гораздо больше, чем у того человека, который владеет ценной информацией. Она убивает точно так же, как и пуля. Но этот кусочек металла может только ранить тебя, а вот информация бьет наповал.

– Согласен. Поэтому мне безразлично, с чем связано твое появление у меня.

– Надеюсь, жители Гураяда не разнесут по округе весть о том, что у тебя в гостях был человек, не похожий на обычного мирного обывателя.

– Не разнесут. Все трудоспособное население – а всего-то чуть более сорока человек – работает на меня. Я плачу им деньги, завожу в селение продукты. От меня зависит, кто в Гураяде будет жить, а кого отнесут на местное кладбище.

– Все это так, – сказал Дуни. – Но гляди, не переусердствуй в своем стремлении поработить односельчан. Как бы эти мирные чабаны не восстали. Тогда тебя никто и ничто не спасет.

– Не беспокойся, я знаю, как вести себя с этим скотом.

– Да мне-то беспокоиться нечего, Яман. Я появился и уехал. Жить в Гураяде тебе.

– Недолго, друг мой. Следующей весной меня уже не будет в Сирии. Я купил хороший дом в Анталье. Есть на примете юная красотка, которая заменит старую и ворчливую Джаву. Сыновья выросли, поедут со мной, дочь отдам замуж. Тоже есть очень выгодный вариант.

– Жених не местный?