Генеральская дочка

– Молодой человек, здесь свободно? Можно я сяду рядом с вами? – спросил хриплым голосом прохожий, подойдя к Ткачеву ближе.

Константин понимал, что от него не избавиться, да и обижать старика не хотелось: ведь возраст, что тут скажешь.

Константин посмотрел на него, кивнул головой и ответил:

– Да, конечно. Присаживайтесь.

– Хорошая сегодня погода! Не правда ли, – спросил громким и уверенным голосом нежданный собеседник. Константин не успел ответить ему. Дед положил перед ними коробку шахмат и начал ее открывать. – Может партеечку?

– Старый, ты что пристал? Мне не до игры сейчас, правда! Да и какие шахматы, ночь на дворе! – вспылил Костя. Голод и усталость сказывались. Деда от его слов пошатнуло, взгляд его изменился, стал пронзительным, как будто отказал своему начальнику.

– Во-первых, молодой человек, «старый» – это жаргонное слово на зоне. На работе будешь со своими подчиненными говорит так! – начал говорить дед. – А во-вторых, Николаем Петровичем меня зовут. Я понимаю, что ты со ФСИН, они грубоватенький народ, конечно, можно понять, но гражданским хамить не обязательно!

– А как вы узнали? – спросил Константин удивленным голосом. Его взгляд сразу поменялся. – Конечно, я еще не работаю в колонии, я-я курсант, но как…

– Ты еще курсант. А хамишь, как большой полковник! – перебил его дед, перевернув коробку, и начал расставлять ферзей на доске. – Ну, что, сыграем? Ты хоть умеешь?

– Ну, играл. В училище с парнями. – ответил Константин. – Вы извините. Что нагрубил, просто день сегодня… И не до игры совсем, – помрачнел Костя.

Поставив фигуры, как положено, дед и Константин на секунду замолчали.

– Шахматы – это гимнастика для мозга! – начал говорить дед. – Они человеку дают пищу и помогают забыться. Всю суету, которая вокруг нас отгоняют. Все становится понятным и правильным.

Костя понимал, что не прав, дед не виноват в том, что тетя его хранила в секрете болезнь, из-за чего он даже проститься с ней не успел. Что мужик в их доме не благодаря этому деду появился. Поэтому выдохнул и решил последовать предложению старика. Ткачев сделал первый ход.

– Ты мне ответь, – начал расспрашивать дед тихим спокойным голосом у Константина, – почему лицо избитое? Ты ведь вроде курсант.

– Это долгая история, Николай Петрович! – ответил Константин, глубоко вздохнув.

– Так мы никуда не торопимся! Партия еще только началась! Да и может помогу, возможно, подскажу, – ответил Николай Петрович, сделав еще ход.

– Да чем вы сможете тут помочь?

Константин рассказал все. Как будто у священника на исповеди побывал. Рассказал про этот ужасный и кошмарный день, и про тетю, и про избиение, да и квартиру. Выложил как на духу все, что беспокоило.

Николай Петрович его слушал внимательно. Как Константин закончил, дед посмотрел в его глаза. Как будто хотел что-то увидеть в них и спросил:

– Ты есть, наверное, хочешь?

Константин удивился, что, после всех историй, деда заинтересовал его желудок. Он действительно хотел есть, но об этом он не хотел говорить.

Но Николай Петрович ждать не стал, поднялся и проговорил:

– Так, вставай! Тебя как звать?

– Константин.

– Значит так, Константин, собирай шахматную доску! День сегодня был непростой для тебя и действительно не до игры. Пойдешь сейчас за мной… – сказал Николай Петрович.

– А куда?

– А ты, чего, хотел здесь ночевать, будущий офицер, с бомжами? Екатеринбург красивый город, добрый и отзывчивый, но в каждом городе хватает своих отморозков! Тебя я тут одного не оставлю! А теперь за мной!

– Да, Николай Петрович, как-то неудобно! Я вас не знаю, вы меня тоже, – сказал Константин.

– Так, давай без этих! Это приказ, курсант! – сказал дед строго.

Костя собрал шахматы, которые лежали на скамейке. Подхватил сумку на плечо и отправился за Николаем Петровичем.

***

Часы, которые были на руке Константина, показывали пять минут первого. Ткачев и Николай Петрович шли по незнакомым местам, переулкам и подворотням. Бродя по таким переулкам и улицам, Константину становилась жутко. Неосвещенные улицы наполняли тело страхом, а периодический треск и лай собак вдалеке напоминали какой-то фильм ужасов: незнакомый дед ведет парня, непонятно куда.

«Может зря я иду с ним? Вдруг маньяк какой?», – думал Константин. От этих мыслей озноб проходил по коже.

Дом деда был старым четырехэтажным, обшарпанным зданием. Лампа горела у входа в подъезд, куда и они направлялись. Константин шел за Николаем Петровичем шаг за шагом, чтобы не потерять его из виду.

Видно было, что этим подъездом никто не занимался, а ремонта не было со времен 80-х. Из-за некоторых дверей доносились маты и ругань.

Когда поднялись на третий этаж, где находилась квартира Николая Петровича, Костя увидел на двери номер 13.

«Опять эта цифра… Таких совпадений не бывает».

Квартира была небольшая, двухкомнатная. Слева от входа находилась кухня, с правой – туалет, душевая, дальше по коридору расположились две комнаты.

– Ну, заходи! Сейчас я тебе дам тапки! Так, проходи в комнату. Я сейчас посмотрю, чем тебя можно накормить.

Николай Петрович ушел на кухню. В коридоре было много фотографий черно-белого типа. Костя с большим интересом разглядывал каждую. Фото были армейские, где Николай Петрович в расцвете сил, молодой лейтенант с собакой, улыбчив и красив. На второй была целая рота молодых курсантов у памятника, но больше всего было фотографий одной и той же девушки. Очень красивая и привлекательная.