Лестница совершенства 2: Драконоборец

– Ваша Милость, господин Марк после обеда привел с собой из города какую-то молодую девушку. Она была одета необычно, как служащая гильдии. Он приказал повару хорошо её накормить, а когда она поела, лично сопроводил в сторону своих покоев.

– Что?! – подскочив, как ужаленная, воскликнула Наварра, схватилась за голову и забегала по комнате.

Её возглас напугал двух младших сестер, которые после позднего обеда уже третий час с довольным видом расчесывали друг другу длинные, шелковистые волосы, умудряясь при этом одновременно заглядывать в небольшое полированное до идеального блеска серебряное зеркало.

– Опоздала, опоздала, опоздала! – кусая губы, трижды повторила Наварра и с совершенно разбитым и несчастным видом уставилась на служанку, – это всё?

– Н-н-нет, Ваша Милость, – исподлобья наблюдая, как болезненно реагирует на её информацию Ферстита, неуверенно промямлила служанка.

Как известно, гонцу, принёсшему плохие вести, достается весь гнев господина. Поэтому девушка тянула, в уме подбирая слова, но этим делала своё сообщение более нервирующим и болезненным для Наварры.

– Говори же! – не выдержав затянувшейся паузы, потребовала она.

– Господин вскоре один вернулся на площадь, чтобы командовать доставкой Водного дракона в хранилище главной дозорной башни.

– Дракона?

– Да, Ваша Милость, господин Марк убил сегодня легендарного дракона. Представляете, он скрывался прямо под нашим городом. Оказывается, под столицей находится огромная пещера, заполненная водой, так вот, Фёрст Марк Кансай сокрушил этого огромного монстра с одного удара. А потом…

– Что потом?

– А потом приказал привести к нему всех швей и их подмастерьев из торгового и ремесленного кварталов, чтобы выбрать из них лучших.

Глаза Наварры полезли на лоб. Почему-то она решила, что раз он решил выбрать себе лучших, то не в плане их профессиональных навыков, а самых смазливых, красивых собой, как наложниц. Сейчас все мысли Ферститы работали в этом направлении и она во всех женщинах вокруг видела лишь конкуренток. Однако, подмастерье у швей, это молоденькие девушки возрастом даже младше двенадцатилетней Миры.

Кто-то из мастеров набирает к себе и детей от семи до десяти лет, если у родителей есть чем заплатить за обучение. В стране принято считать, что ремеслу лучше учиться, чем раньше, тем лучше. «Неужели Марку на самом деле нравятся такие наложницы?» – расстроенно подумала Наварра.

Она уже по всем параметрам не подходила своему героическому супругу. Была его на год старше, в момент их первой брачной ночи была отравлена ядом, который делает из младенцев глупых людей, как её милые, но совершенно неприспособленные к жизни младшие сестры. Плюс ко всему, он принял предложение вынужденно, согласившись на уговоры отца. Проявив доброту и сострадание, он получил от неё, законной супруги, не благодарность и ответную доброту, а лишь пренебрежение и холодное отношение.

Наварра готова была сгореть со стыда и принести свои искренние извинения прямо в этот момент. Надо было сделать это прямо сейчас, чтобы он понял, что она совсем не холодная рыба, презирающая его. Это было глупое недоразумение. Она обманулась, заигралась. Нужно было сделать всё, чтобы супруг отказался от проведения завтрашнего выбора наложниц, и ту, что привел сегодня, также выгнал из дворца.

Женщина готова была отправиться на поиски супруга немедленно, и сказать всё, что она скрывала, играя роль обиженной и оскорблённой стервы, но сведения прислуги, так запоздало явившейся к ней лишь к вечеру, ещё не иссякли.

– Где мой муж сейчас? – спросила госпожа, порываясь сейчас же пойти на его поиски.

– Ваша Милость, он в купальне с…

– С кем?

– С той, новенькой и… принцессами Ланитой и Мирой.

– Да что здесь происходит?! – взвыла Наварра, уже не в силах сдерживать слезы.

Она выгнала служанку, заперла дверь и рухнула на кровать, пряча слезы в подушку. Очень сильно реагирующие на эмоции окружающих их людей, Табита и Самари тут же подошли поддержать сестричку. Они мягко обняли её, поглаживая по голове и спине, сочувствуя её горю, а это искреннее участие лишь сильнее раскрывало неизлитый колодец слез молодой Ферститы.

Мир так сложен. Вот она была просто девицей, о замужестве которой только велись переговоры с правителями других стран, и вот она уже сирота и нелюбимая супруга чужака. Хоть он сжалился над ней, проявил тепло и заботу, но уже через месяц после женитьбы готов наводнить дворец наложницами, и прямо сейчас развлекался в купальне с её младшими сестрами и какой-то незнакомкой!

Так обидно, но слезами горю не поможешь. Наварра поднялась, чтобы привести себя в порядок. Она ещё не проиграла! Нужно также хорошенько помыться, умыть опухшее от слез лицо холодной водой, расчесать волосы, чтобы стать не хуже, чем те, кого её супруг уже обласкал сегодня. Она ещё может всё исправить и всё для этого сделает! После купальни уже не очень хочется кушать, поэтому вместо ужина он уже вряд ли задержится в столовой, а сразу направится отдыхать.

Наварра готовилась предстать перед мужем во всеоружии, прикрываясь супружеским долгом, нежными ласками заставить его отказаться от выбора наложниц. Она даже была уже готова примириться с тем, что он будет спать с её сестрами, когда ему захочется, но зачем собирать во дворце толпы простолюдинок?

Наварра прямо видела, как они ходят по внутреннему двору и нагло посмеиваются над ней, неуклюжей, отёкшей, раздувшейся и непривлекательной от увеличившегося плода, когда её муж проводит время в своём гареме. От этих мыслей у Наварры разболелась голова. Старательно подготовившись, она с замиранием сердца караулила у двери, чтобы дождаться, когда Марк вернется в свои покои. Она бы пробралась внутрь и приготовила ему сюрприз в постели, но он всегда запирал комнату на ключ, а перед этим сменил старый дверной замок на новый, куда более сложный. Не желал, чтобы кто-то пробрался в его комнату, пока его нет. Возможно, хранил там какие-то ценные для него вещи.

Наварра услышала в коридоре знакомые шаги и боролась с желанием выйти Марку навстречу. Нет, она не должна показать, что с нетерпением ждала его у двери. Хоть немного достоинства Ферстита должна была сохранить, особенно после того, как узнала, с кем он только что проводил время в купальне.

Услышав звук открывающейся по соседству двери, молодая женщина отсчитала до тридцати, чтобы остановить колотящееся в груди сердце и осторожно вышла в коридор. В этот момент, она была так погружена в то, что должна сделать и сказать Марку, что оставила дверь своих покоев незакрытой, бросив двух глупых сестер одних.

Она на носочках преодолела расстояние от дверей комнаты Табиты до соседних покоев, удерживая в правой руке подсвечник на три свечи. Хотя ещё неокончательно стемнело и можно было разглядеть очертания коридора и мебели без дополнительного освещения, свечи были нужны, чтобы подчеркнуть красоту её платья, прически и нежных, слегка подведенных соком красных ягод губ. Так они выглядели более яркими и живыми. Природная бледность кожи воровала едва заметные, обескровленные губы с лица Наварры. Их приходилось намеренно покусывать, чтобы вызвать прилив крови и компенсировать недостающую красноту.

Ещё раз глубоко вдохнув, Наварра тихонько постучалась в комнату супруга. Тишина. Ещё раз постучалась. Подождала и набравшись смелости, сделала это уже совсем громко. Ничего.

«Заснул», – разочарованно подумала женщина, и решила действовать с другой стороны. Ферстита она в конце концов или кто! Она решила выгнать из дворца первую приведенную мужем наложницу. Она была готова заплатить ей или пригрозить убийством, если та откажется взять деньги, но выставить непрошеную гостью из своей жизни.

Вооружившись дворецким, стражником и взяв пару слуг в свиту, Наварра направилась в крыло наложниц, но по тому, что здесь не было стражи, и вообще никого, она поняла, что новенькую поселили не сюда. Тогда она решилась выспросить у дворецкого о том, куда заселили приведенную Марком девку.

– Вы говорите о Фионе, Ваша Милость? – переспросил мужчина.

– Я не знаю, как её зовут, – раздраженно буркнула Наварра, – она пришла сегодня с моим супругом и потом жадно уплетала обед на кухне. Где она?

– А, госпожа, вы точно говорите о Фионе. Я давно не видел, чтобы кто-то так давился едой, а съев двойную порцию, тут же попросил добавки. Бедняжка давно хорошо не ела. Даже набрала свежевыпеченного хлеба в свой узелок для младших братьев и сестер.

– Фу! Так она ещё и нищенка! Мой супруг совершенно не дорожит репутацией. Так где эта девка?

– Прошу прощения, Ваша Милость, Фёрст не выделил ей место во дворце. Сказал приходить каждое утро ровно в девять. Фиона – новый картограф Его Милости. Милая девушка, очень старательная и трудолюбивая. Даже посуду за собой вымыла сама.

– Пф-ф-ф, картограф! Я знаю, что он её не для этого сюда привел, и для чего водил в свои покои, – не смогла сдержать раздражения Наварра.

– Не смейте порочить достоинство Его Милости! – сделав суровое выражение лица, с угрозой в голосе воскликнул дворецкий, – я лично следил за устройством новой служащей при дворце. Она доставила свитки в крыло Тайной службы, где и находилась, пока господин не проводил её в купальню.

– Ага! Вот видите, он сделал это не в покоях, а в купальне.

– Вы в своем уме или демонический яд сделал вас такой же глупой, как и ваших несчастных сестер? Там уже находились Ланита и Мира, поэтому он подождал снаружи, пока они вымоются и зашёл туда лишь после того, как все удалились, – возмущенно возразил пожилой мужчина, мнение которого о моральных качествах Фёрста Марка было куда выше, чем о прошлом правителе и всей его семейке.

Наварра почувствовала себя полной дурой, наслушавшейся россказней служанки, восприняв их с предубеждением, совершенно неправильно. Она отпустила прислугу, но перед тем, как вернуться в свою комнату, всё же решила посетить отселенных в крыло для слуг принцесс.

Ланита и Мира встретили старшую сестру, которая в одночасье превратилась в жестокую и деспотичную Ферститу, как побитые собаки. Они прятали взгляд, опасаясь ещё чем-то разозлить Наварру.

– Ну, отвечайте, вы были недавно в купальне?

– «Да», «Да, Ваша Милость», – подтвердив слова кивками, ответили младшие сестры.

Наварра почувствовала, что после устроенной ею экзекуции они боялись её, и как родня, они сильно отдалились друг от друга.

– Что вы там делали?

– Мылись, – не понимая, что именно хочет услышать строгая сестра, почти одновременно ответили девушки.

– Одни мылись? – как-то по злому оскалившись, допрашивала Наварра.