Искривлённая история
В остальном танки БТ были ровесниками Т-26 и по ряду важнейших ТТХ от него практически не отличались. Лобовое и боковое бронирование корпуса и башни составляло 13 мм для БТ-2 и БТ-5, на БТ-7 – 15 мм, местами до 22 мм. Экипаж – 3 чел. Вооружение: 1 (до 2 на некоторых модификациях БТ-7) пулемёт ДТ, пушка 37 мм (БТ-2) или 45 мм (БТ-5, БТ-7). Сразу же можно отметить слабое бронирование и малочисленность экипажа, которому приходилось работать в тяжёлых условиях, совмещая к тому же ряд функций.
Общая численность произведённых танков серии БТ составила 7832 шт. (620 БТ-2, 1884 БТ-5, 5328 БТ-7). Ничем не превосходя Т-26 в бронировании или вооружении, они даже уступали ему в надёжности и защищённости; превосходство же в скорости, особенно при движении без гусениц по автострадам, представляется таковым, какое не могло быть реализовано в имевших место в действительности условиях.
Итак, 19 тысяч советских танков оказались, мягко говоря, не на уровне тех требований, которые предъявила к ним начавшаяся 22 июня 1941 г. война с Германией. Более того, их слабость была хорошо известна ещё по результатам боёв в Испании.
Здесь нужно упомянуть ещё средние танки трёхбашенные танки Т-28, вооружавшиеся 76-мм пушкой и 4 – 5 пулемётами ДТ. Этот танк весил 28,5 т и приводился в движение 450-сильным двигателем, обеспечивавшим максимальную скорость в 42 км/ч по шоссе. Его экипаж составляли 6 чел.; бронирование лба и борта башни составляло 20 мм, корпуса – 15 – 30 мм. Всего было произведено 503 танка Т-28. Эта машина, по сравнению с Т-26 и БТ, обладала номинально более мощным вооружением и бронированием, фактически же поражалась Pz.Kpfw.II с 500 м в большинстве проекций; Pz.Kpfw.III с 37-мм пушкой – с 500 м, а с 50-мм пушкой – с 1500 м, 75-мм короткоствольной пушкой Pz.Kpfw.IV – также с 1500 м. Объясняется этот феномен достаточно просто: Т-28 разрабатывался по итогам Первой мировой войны, когда при прорыве укреплённых позиций их главным противником становились пехотинцы, засевшие в окопах; пробиваясь вперёд, танкисты были вынуждены поливать местность вокруг себя пулемётным огнём, в результате чего возникла мода на установку большого количество башенок и спонсонов. То, что главным противником Т-28 могут стать вражеские танки и противотанковая артиллерия, видимо, в расчёт не принималось.
Танк Т-35 большинством исследователей связывается с британским A1E1 “Independent”, опытным пятибашенным танком весьма схожей конструкции и компоновки, изготовленным фирмой «Виккерс» в единственном экземпляре в 1926 г. Танк, длина которого достигала 7, 6 м (у Т-35 – 9, 72 м), создавался на основе опыта Первой мировой войны. Его длинные гусеницы должны были обеспечить ему способность преодолевать местность, густо перепаханную траншеями, одновременно расстреливая огневые точки противника и его пехоту. Т-35, весивший 50 т, оснащался 500-сильным двигателем, позволявшим ему развивать скорость в 28,9 км/ч по шоссе. Вооружение состояло из трёх пушек (короткоствольной калибра 76 мм и двух 45-миллиметровых) и 6 – 7 пулемётов ДТ. Бронирование башен достигало 15 – 20 мм, лобовой и боковой части корпуса – 20 мм, местами до 50 мм.
Чёткого понимания роли этих гигантских машин на полях сражений грядущей войны у советского командования, очевидно, не было. Формально предназначенный для усиления штурмовых групп при прорыве вражеских фортификационных полос, Т-35 рассматривался, скорее, как подвижной форт, которому предстоит усиливать как раз собственные укреплённые позиции. Такого взгляда на гигантские танки придерживался немецкий конструктором Э. Гротте, работавший в СССР над созданием собственного тяжёлого танка, однако, как это часто бывает с одарёнными гениями, чьи идеи опережают время, не добившийся значимых результатов и уехавший на родину, оставив после себя идеи, нуждающиеся в доводке. Видимо, Т-35 и стал результатом копирования и реализации подобных противоречивых и неоднозначных замыслов.
Большая часть выпущенных танков (48 из 61) была сведена 14-ю тяжёлую танковую бригаду, на основе которой накануне войны была развёрнута 14-я танковая дивизия 8-го механизированного корпуса КОВО, дислоцировавшаяся вблизи Житомира, где её, при необходимости, можно было бы перебросить на усиление одного из УРов. Однако же здравый смысл очень скоро нашёл возражение против этой блестящей идеи – ведь, если дойдёт до штурма УРов, немцы развернут тяжёлую артиллерию, особенно свои ужасающие 88-мм зенитные пушки, для которых Т-35 был просто мишенью. Вероятно, подобное соображение стало окончательной причиной переквалификации Т-35 в танк, предназначенный для подвижных операций.
С началом войны против Германии 8-й мк был задействован в неудачном контрударе в районе Ровно, Дубно и Луцка (23 – 30 июня 1941 г.). Длительный переход стал суровым испытанием для ходовой части Т-35, и они не смогли оказать какого либо влияния на исход боёв с 1-й танковой группой. Справедливости ради следует заметить, что для монстра подобных размеров танк имел относительно скромное бронирование и вооружение. Последнее ничем не превосходило таковое у Т-28 и у танков серии БТ и Т-26; количественное усиление (три пушки и до семи пулемётов), дававшее преимущество при круговой обороне, на дальней дистанции было, скорее, излишеством, затрудняющим ведение огня из орудия главного калибра. Высокий силуэт и малая подвижность сделали Т-35 лёгкой добычей для немецких 37-мм орудий противотанковой обороны (ПТО), которые, напомню, пробивали его 30-мм броню с 500 м обычным бронебойным снарядом, и с 300 м, бронебойным подкалиберным – 50-мм лобовые детали.
Не знаю, к каким танкам, лёгким или устаревшим, можно отнести такой примечательный образчик танкостроения, как Т-35, но в целом этот ярлык, против которого столь гневно выступает В. Суворов (В. Резун), является вполне оправданным.
Танки Т-37А (изготовлено 2566 шт.) и Т-38 (1340 шт.) далеко не всеми исследователями рассматриваются как танки – большинство из них совершенно справедливо видит в этих машинах танкетки. Вес их достигал 3,3 т, 40-сильный двигатель обеспечивал скорость до 40 км/ч по шоссе и до 6 км/ч на плаву, бронирование лобовой и боковой брони башни и корпуса колебалось от 6 мм до 9 мм. Вооружение: 1 пулемёт ДТ. Экипаж: 2 чел.
Созданные по образцу британского «Виккерса» (в который раз?), Т-37А и Т-38 предназначались для ведения тактической разведки. Танки эти, ненадёжные, плохо вооружённые и слабо защищённые, в войсках откровенно не любили. Их способность плавать, полагавшаяся разработчиками главным козырем, на самом деле не давала никаких преимуществ на поле боя. Подразделения плавающих танков неоднократно переформировывали и переподчиняли – то из них создавали отдельные батальоны, то включали в состав механизированных корпусов, то в разведывательные батальоны стрелковых дивизий… Как нетрудно догадаться, каждый командир, получив сие «чудо» в подчинение, стремился от него немедленно избавиться. В конечном итоге, большая часть из них была быстро утрачена в первые дни войны, не оказав хоть какого-нибудь влияния на исход боёв. Не исключено, что в большинстве случаев танкисты просто бросали их при первых признаках неисправности, рассчитывая получить взамен более серьёзную боевую машину.
Глава 52. Танки, не являвшиеся ни лёгкими, ни устаревшими
Еще одно событие ударило по нам, как тонна кирпичей: впервые появились русские танки «Т-34»!
О. Кариус, танковый ас; до 200 подбитых танков и САУ
Нужно, разумеется, рассказать и о новейших танках страны Советов, так как их к началу войны было произведено значительное количество. Наиболее важное место среди них занимает Т-34, средний, он же основной, танк, которому суждено было стать одним из символов Второй мировой войны.
Вопрос с гусеницами, который В. Суворову (В. Резуну) видится в каком-то извращённом, скорее, оперативно-тактическом, нежели чисто эксплуатационном, свете, всё ещё оставался весьма болезненным, когда советские конструкторы приступили к разработке прототипов Т-34. Д. Павлов, бывший в тот период начальником Автобронетанкового управления РККА, в докладе от 21 февраля 1938 г. на имя наркома обороны маршала К. Ворошилова сформулировал следующие требования к ходовой части нового танка, которому предстояло прийти на смену Т-26 и БТ: «Опытные образцы необходимо разработать в двух вариантах: колёсно-гусеничный и чисто гусеничный для окончательного решения вопроса о выборе типа (гусеничного или колёсно-гусеничного). При получении ходовой части (включая гусеницу) чисто гусеничного танка, работающей не менее 3000 км, можно будет отказаться от колёсно-гусеничного типа танка». Думаю, ни в переводе на русский, ни в комментариях слова Д. Павлова не нуждаются: всё просто и ясно.
Согласно требованиям, выдвинутым АБТУ РККА, на ГХПЗ (Государственный Харьковский Паровозостроительный Завод) им. Коминтерна, было создано два прототипа – колёсно-гусеничный А-20 и гусеничный А-32. А-32 показал свою достаточную надёжность и был рекомендован к серийному производству – после ряда доработок и усовершенствований, в результате чего он получил название А-34, а затем – Т-34.
Кстати, тут же нужно добавить историю об одном из откровенных «ляпов» В. Суворова (В. Резуна), которого он, как всегда в таких случаях, не стесняется, а наоборот, пытается выпятить как стремление СССР напасть на Германию. Буква «А» в индексе А-20, по мнению разведчика (он также ссылается на мнение каких-то товарищей с завода №183, с которыми был знаком лично, не упоминая, правда, их фамилий), значила «автострадный». Танкам А-20 предстояло рвануться по немецким автобанам к неслыханным дотоле военным победам… В серию танк якобы не пошёл по причине нападения Германии на СССР – фашисты попросту перекрыли доступ к своим транспортным коммуникациям, сделав производство А-20 бессмысленным. В СССР-то, сами знаете, нормальных дорог нет, тем более автострад, значит… Ну, а А-32, несмотря на то, что был чисто гусеничным, почему пользовался индексом «А»? И, вообще, вся продукция ХПЗ, включая и машины чисто мирного предназначения?
Просто такой была система присвоения индексов, созданная в довоенный период Наркомтяжпромом: например, изделия ленинградского завода «Большевик» получали индекс «Б» – и так далее. Правда, с танками эта система имеет, как и многие вещи, «двойное дно», и оно также не связано с «автострадными танками». Дело в том, что при создании советских танков в конце 1930-х годов, несмотря на то, что они уже не закупались в Великобритании, активно использовались британские и американские технологии; к разработке вооружений в СССР также широко привлекались иностранные специалисты. Британские же танки этого периода, по странному совпадению, имели всё тот же индекс «А»: тяжёлый опытный (экспериментальный) танк «Индепендент» – A1E1, пехотный танк Mk.II «Матильда II» – А12, пехотный танк Mk.IV «Черчилль» – А22, крейсерский танк Mk.VIII «Кромвель» – А27М…
Танк Т-34, наиболее массовый (84 тыс. шт.) танк Второй мировой войны, начал поступать в войска в конце осени 1940 г. Это был новейший танк революционной конструкции: оснащённый сверхмощным 500-сильным дизелем В-2, он, при весе в 25, 6 т, развивал скорость до 54 км/ч по шоссе. Широкие гусеницы обеспечивали ему высокую проходимость. Лобовые и бортовые листы брони башни и корпуса имели толщину в 45 мм и располагались под рациональным углом наклона, обеспечивая танку подлинно противоснарядную защиту. Вооружение его состояло из 76-мм пушки и двух пулемётов ДТ винтовочного калибра. Экипаж состоял из 4 чел.
Это была по-настоящему грозная боевая машина, прямых аналогов которой у немцев не было. Всё же это не значит, что они были беспомощны перед Т-34: даже 37-мм противотанковые пушки (и пушки ранних модификаций Pz.Kpfw.III) могли поражать его в большинстве проекций с расстояния в 300 м, 50-мм пушки Pz.Kpfw.III пробивали его броню на расстоянии до 1 км, кумулятивные снаряды Pz.Kpfw.IV сохраняли эффективность на дистанциях до 1,5 км. Конечно, это был отнюдь не такой лёгкий противник, как Т-26, танки серии БТ, устаревшие Т-28 и Т-35 или плавающие танки Т-37А или Т-38. Бои с участием Т-34 поначалу вообще повергали немецких танкистов в шок; у них даже развилась своеобразная «танкобоязнь», насколько это возможно в данных обстоятельствах. Нервозность, сопровождавшая появление Т-34 на поле боя, сохранялась вплоть до появления Pz.Kpfw.IV с длинноствольной 75-мм пушкой (начиная с марта 1943 г.).
С другой стороны, Т-34 представлял собой достаточно примитивную машину, в которой экипаж был вынужден работать в совершенно неприспособленных для этого условиях, являвшихся подлинным испытанием для моральных и физических сил танкистов. Несмотря на простоту конструкции, поломки были на удивление частым явлением. Тем не менее, немцы охотно использовали трофейные Т-34, когда им удавалось захватить эти машины относительно целыми. Например, Э. Такер-Джонс сообщает: «Немецкий танкист, воевавший на танке Т-34, гауптшарфюрер СС Эмиль Зейбольд, стал танковым асом и к концу войны имел на своем счету 69 подбитых советских танков». Здесь уместно добавить, что эсесовцев набирали преимущественно из деревенских парней, отличавшихся завидной выносливостью и неприхотливостью, которые к тому же проходили соответствующую идеологическую обработку, приучавшую их терпеть любые трудности; это в известной мере сближало солдат Ваффен-СС с красноармейцами, позволяя не обращать внимания на неудобства, которые их армейским коллегам казались чрезмерными.
Неудобства эти, можете поверить, были: капризная коробка передач, требовавшая к тому же изрядной физической силы от механика-водителя, отвратительная оптика (из-за неё прицельная стрельба из курсового пулемёта была почти невозможна, а механик-водитель предпочитал ездить с приоткрытым «на ладонь» люком), ненадёжная ходовая часть.
Наклонная броня Т-34 давала дополнительную защиту только против низкоскоростных снарядов, остальные же нормализовывались (например, 75-мм снаряд к длинноствольной пушке – уже на расстоянии 1200 м), и никакого преимущества, обусловленного такой конструктивной особенностью, следовательно, не существовало. Однако для 50-мм противотанковых пушек Pak-38 и орудий того же калибра, установленных на Pz.Kpfw. III, то есть по состоянию на 22 июня 1941 г. и на протяжении кампании 1941 г., вероятность рикошетирования действительно увеличивалась.
Броня, несмотря на её толщину, не отличалась вязкостью – это обуславливалось низким, до 1,5%, содержанием никеля, и приводило к последствиям, аналогичным тем, что описал О. Кариус, подбитый в чешском Pz.Kpfw.38 (t) – листы крошились при попадании в них снарядов и калечили и убивали членов экипажа.
Кстати, нужно добавить ещё несколько слов о советской броне. На фотоснимках и в кинохронике многие модификации Т-34 и тяжёлого танка ИС-2 и, особенно, ИС-3, производят весьма выгодное впечатление своими обтекаемыми обводами. К сожалению, преимущество над «угловатыми» немецкими машинами здесь является, скорее, эстетическим: советские броневые башни, а в некоторых случаях – и лобовые броневые детали, изготавливались литыми. По сравнению со сварными, они, конечно, много выигрывали в технологичности – снижались расходы на производство, а скорость его увеличивалась, – однако защищённость танка снижалась. Литая броня приблизительно в 1,5 раза уступает катаной по бронестойкости. Литые башни, установленные на танках Т-34, плохо сопротивлялись даже 37-мм снарядам, включая выпущенные из зенитных автоматов (!).
Всем хорошо известен аргумент, который предоставил конструктор Н. Кучеренко в пользу дизельного двигателя: он поднёс зажжённый факел сначала к ведру с бензином – пары высокооктанового горючего моментально вспыхнули, – а затем к ведру с дизельным топливом – факел погас в нём, как в воде. Этот великолепный довод, который В. Суворов (В. Резун) едва ли не приписывает себе, убедил советских военачальниках в преимуществе дизельного двигателя над карбюраторным, однако он не переносился на результаты боёв, так как возгорание осуществлялось в результате попадания снарядов, имевших высокую скорость. Статистика возгораний Т-34 и лёгких танков Т-70 с карбюраторными двигателями оказалась даже в пользу последних – 23% против 19% (!). Очевидно, не в последнюю очередь это объяснялось завышенной мощностью дизеля В-2, который быстро перегревался. Как и в случае с БТ-7 башня имела два люка, которые экипаж в бою предпочитал держать открытыми – «уши Микки-Мауса», – чтобы успеть выскочить из танка, когда в тот попадут, и он загорится. Всё-таки, по сравнению с танками серии БТ, был достигнут значительный прогресс, однако его нельзя переоценивать.
В. Брюхов, начавший войну командиром танка, а закончивший командиром батальона, воевал на Т-34 нескольких модификаций. Он был награждён орденом Суворова и представлен к званию Героя СССР (награждён в 1995 г.) Девять раз его машина была подбита; сам он уничтожил 28 немецких танков, из которых лишь за 9 получил премиальные (это свидетельствует о значительных «приписках» в его послужном списке). Он особенно подчёркивает высокое качество немецкой оптики, по сравнению с советской. Прицел наводчика на Т-34-76 был совмещён с орудием, а значит, танкисту требовалось то приседать, то привставать, вслед за наклоном орудия. Это, разумеется, не повышало ни скорость, ни точность прицеливания. «Ломающийся» прицел появился лишь на Т-34-85.
Фактически, Т-34 не могли похвастать точным артиллерийским огнём, да и советские бронебойные снаряды уступали немецким. Экипажи пытались компенсировать это более частым огнём, особенно в случаях, когда речь шла о непосредственной поддержке пехоты – задача, которую немцы обычно возлагали на специализированную САУ StuG III. Пороховые газы, накапливавшиеся в стволе и в снарядной гильзе, представляли собой в таких обстоятельствах значительную угрозу жизни членов экипажа, особенно заряжающих – те нередко «угорали», то есть теряли сознание.
Внутренняя связь в Т-34-76 была практически нерабостоспособной, и командир танка предпочитал пользоваться не переговорным устройством, а жестикуляцией – он ставил механику-водителю ноги на плечи и давил, как на педали, указывая направление движения, а заряжающему совал в лицо кулак («бронебойный») или растопыренную пятерню («осколочно-фугасный»). На Т-34-85, впрочем, было установлено достаточно эффективное переговорное устройство.
Радиосвязь ранних модификаций Т-34 оставляла желать лучшего: радиостанция 71-ТК-З, отличалась ненадёжностью, радиус её работы ограничивался 6 км, к тому же устанавливали её далеко не на всех машинах. Чаще ею пользовались для прослушивания радиопередач. Радиостанция 9Р, разработанная на основе авиационной РСИ-4, была много совершеннее и позволяла поддерживать радиоконтакт с непосредственным начальством и подчинёнными на поле боя. Всё-таки здесь нужно подчеркнуть: немецкие танковые радиопередатчики работали на частотах 37 – 42 МГц, в то время как советские – в диапазоне 3,75 – 6 МГц; это означало применение Красной Армией куда более длинных волн, менее эффективных для связи.
В целом, даже после того, как Т-34 стал основным танком РККА, потери танковых войск оставались необычайно высокими. Так, по подсчётам В. Брюхова, в его батальоне в одной из рот погибло 18 командиров этого подразделения, а смертность среди комбатов была почти такой же.
К 22 июня 1941 года было выпущено 1066 танков Т-34. Подавляющая часть этих танков была поставлена в мехкорпуса западных округов; 496 единиц находилось на территории КОВО.
Ещё более серьёзным противником для «панцерваффе» стал танк КВ-1 («Клим Ворошилов»81), имевший бронирование башни в 75 мм (маска орудия – 90 мм) и лба и бортов корпуса в 75 мм (отдельные детали – 60 мм). Танк, весивший 47,5 т, оснащался тем же дизельным двигателем В-2, что и Т-34; мощность его, однако, была доведена до 600 л.с., обеспечивая скорость в 34 км/ч по шоссе. Вооружение: 76-мм пушка и 3 пулемёта ДТ. Экипаж: 5 чел. КВ-1 отнюдь не был неуязвим – кумулятивные снаряды 75-мм короткоствольной пушки Pz.Kpfw.IV могли пробить его броню на дистанции до 1,5 км. Вместе с тем танки остальных типов либо оказывались беспомощными, либо противостояли ему с превеликим трудом – например, Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой мог пробить бортовую броню КВ-1 лишь с 300 м, а лобовую – с 40 м; последнее в боевых условиях было практически невероятно.
Например, 6-я немецкая танковая дивизия, оснащённая в основном трофейными чехословацкими танками Pz.35(t), 24 июня 1941 г. близ Расейняя встретилась с единственным КВ-1 и безуспешно сражалась с ним вплоть до 25 июня, пока не удалось расстрелять бронированного исполина из 88-мм зениток, причём лишь три снаряда из шести смогли пробить его броню.
Как и Т-34, КВ-1 отличался ненадёжной ходовой частью; трансмиссия не выдерживала той огромной нагрузки, которую оказывала на неё чудовищная масса тяжёлого танка. Начиная с августа 1942 г., КВ-1 уже не выпускался – в серию пошёл КВ-1с («скоростной») с облегчённым, по возможности, бронированием, что позволило снизить массу машины на 5 т – до 42,5 т. Обе модификации выпускались как со сварными башнями (из катаной брони), так и с литыми, более хрупкими. Чтобы компенсировать последний недостаток, на КВ-1, например, толщина брони лба башни увеличивалась с 75 мм до 90 мм. Всего было выпущено 2769 КВ-1(включая 102 огнемётных КВ-8) и 1120 КВ-1с (включая 35 огнемётных КВ-8с).
Также в серию был запущен 52-тонный КВ-2, вооружённый 152-мм гаубицей раздельного заряжания. Строго говоря, в данном случае приходится говорить о САУ, а не о танке, однако установка орудия во вращающейся башне оставляет этот вопрос «подвешенным». Несомненно, конструктивное решение оказалось неудачным – самоходная гаубица нуждалась в более просторной рубке, а тяжёлый танк – в длинноствольной пушке. В июле 1941 г., уже после первых боёв, позволивших сделать совершенно определённые выводы, производство КВ-2 было свёрнуто. Было выпущено 334 машины этой модификации.
Все танки КВ оснащались радиостанциями, однако управление подразделениями на поле боя, а также манёвр огнём, ввиду плохого обзора, было затруднительным. Вот запись из журнала боевых действий 18-й армии группы армий «Север» от 10 октября в 23.45.: «Приданные 50-му армейскому корпусу зенитные подразделения, предотвращая танковый прорыв под Урицком, подбили в оборонительных боях 17 тяжелых (52 тонны) танков противника. Из них восемь танков в течение 70 минут уничтожил расчет унтер-офицера Нойманна». Речь, судя по всему, идёт о КВ-2, уже снятых с производства, которые немцы перепутали с КВ-1, в действительности участвовавшими в бою. Подлинное количество «подбитых» и «уничтоженных» танков (а первое всегда охотно выдавалось за второе), конечно, является вопросом дискуссии, но едва ли должно нас интересовать. Важнее, что подобные сводки являлись далеко не редкостью: батареи 88-миллиметровых зениток быстро выбивали целые подразделения даже тяжёлых КВ, так как те не видели, откуда по ним ведут огонь и не были способны (тут нужно учесть и железную волю советского командования, давашего самые жёсткие приказы о наступлении) отступить. В случае с Т-34, далеко не всегда имевшими на вооружении радиостанции, всё обстояло ещё хуже.
Всего на 22 июня 1941 г. имелось 386 КВ-1 и 199 КВ-2.
Также в РККА имелся на вооружении новейший разведывательный плавающий танк Т-40, которому предстояло сменить Т-37А и Т-38. Эта 5,5-тонная машина с 85-сильным двигателем развивала 44 км/ч по шоссе. В ней использовалась перспективная торсионная подвеска, обеспечивавшая хорошую проходимость. Лоб и борта башни и корпуса были защищены 13 – 20-мм броневыми листами, расположенными под рациональными углами наклона. Вооружение: 12,7-миллиметровый пулемёт ДШК и 7,62-миллиметровый пулемёт ДТ. Экипаж: 2 чел. На 1 июня 1941 года в РККА имелся 131 танк Т-40 (общее количество выпущенных танков к 22 июня 1941 г. достигло 259). Это была неплохая машина, с большим резервом конструкции, но, по меркам 1941 г., слабо вооружённая и бронированная. Включая модификацию Т-30 с несколько улучшенным бронированием, вооружённую 20-мм пушкой ТНШ либо 20-мм автоматической пушкой ШВАК, было произведено 722 машины. Выпуск Т-40 составил 387 единиц и был окончательно прекращён в сентябре 1941 г., а Т-30 – месяцем позже.
Глава 53. Уместна ли танкобоязнь?
Если русские, украинцы, киргизы и пр. научатся читать, нам это только повредит
А. Гитлер
Итак, краткий анализ основных ТТХ показал ту же ситуацию, которая на протяжении долгих десятилетий представала перед каждым объективным исследователем начального периода Великой Отечественной войны: танков в РККА очень много, больше, чем во всех остальных странах мира, вместе взятых, но они… лёгкие и устаревшие, иначе не скажешь, несмотря на то, что многие из них только-только сошли с конвейера, подверглись модернизации, а вес, мощность двигателя и калибр пушек позволяют говорить, что они не очень-то лёгкие. И только бывший член КПСС, бывший офицер ГРУ В. Суворов (бывший В. Резун) увидел в этих танках то, чем И. Сталин (И. Джугашвили) пытался запугать А. Гитлера. Десятки тысяч танков! Броня! Моторы! Снимающиеся гусеницы! Пятибашенные танки!