Сага о солистах Большого театра

– А какой у вас псевдоним?

(В удостоверении есть такой пункт – псевдоним. Он был пустым.)

Я сказал, что у меня нет псевдонима. Капитан поднял вверх указательный палец и весело сказал:

– У тебя будет псевдоним! Ты будешь… Стриж!

И он вернул мне книжку. Сержант указал мне на мою бутылочку и сказал:

– Спрячьте ваш коньяк. А то ещё подумают, что вы алкоголик. Всего хорошего!

И бросил ладонь к виску. Ошеломлённый, я спрятал коньяк в сумку, отошёл от них на несколько метров и оглянулся. Милиционеры деловито выворачивали карманы какому-то совершенно пьяному однорукому мужичку. Я зашёл в метро, сел в поезд и пытался понять, что со мной произошло. И вот что понял: эти милиционеры, эти весёлые ребята, которые вертели меня в руках как куклу, могли при желании, сделать со мной что угодно. Могли дать мне по очкам, могли потереть меня мордой об асфальт, могли и просто убить. И я уверен – ничего бы им за это не было. Я понимаю: боевики, террористы… Но зачем издеваться? Стало скучно и резвись как хочешь? Всё дозволено? Ужас унижения душил меня. Я чувствовал себя рабом и жить мне не хотелось.

Известный русский кинорежиссёр, с отчаяния, пытается прикрыть наше ничтожество боевым плащом Дмитрия Донского.

Да, это имя и множество других гениальных, великих имён России будут сиять в веках, а мы останемся тем, что мы есть, до той поры, пока не опомнимся.

12 июня 2002 года.

Только через два года я понял, что происходило тогда у метро Выхино. Понял, почему прекрасным летним днём, весёлые милиционеры обыскивали – потрошили, пьяненьких мужичков, бомжеватого вида.

(Меня – от весёлости, мужичков – на полном серьёзе.)

По телевидению прошла информация, что поймана банда крупных милицейских чинов, полковников и генералов, занимавшихся грабежом, разбоем, вымогательством, насильственным крышеванием… Будто бы даже заказными убийствами! В общем вещами, обычными для нашего времени.

Часть вырученных грабежом «средств», измерявшихся сотнями тысяч долларов, милиционеры-бандиты, передавали куда-то «наверх», чтобы иметь прикрытие. Что это за «верх», не уточнялось.

Чтобы убедить МВД в том, что они, эти бандиты, (полковники, генералы), ежесекундно стоят на страже интересов Родины – они придумывали всякие хитрые профанации, с помощью которых имитировали серьёзность своей деятельности. В числе этих профанаций была и такая: кто-то из «весёлых ребят», подходил к бомжу, уже почти выпавшему из реальной жизни, и за сто рублей, просил посторожить сумку с «книгами», или с «продуктами». Бомж соглашался. И как только «весёлые ребята» отходили от него, к нему тут же подлетала машина с другими «весёлыми ребятами». Бомжа обыскивали, находили в сумке оружие, патроны, взрывчатку, наркотики – и арестовывали. Вот вам, пожалуйста, «террорист»! Вот вам «наркокурьер»!

Вот вам результат высокопрофессиональной деятельности «правоохранительных органов», повышение в звании, премии, авторитет и уважение… Конечно начальство удивлялось: почему это определённая компания, ловит «террористов» среди бомжей, а другие – нет? Странно это. И, видимо, последовал приказ (наверное с подачи «весёлых ребят») обыскивать всех московских и, наверное, всех российских бомжей, способных к передвижению и несущих в руках какую-нибудь грязную сумочку. То есть весь колоссальный аппарат МВД крутился в холостую, отрабатывая подлую, лживую версию «весёлых» аферистов.

Вы только представьте себе эту акцию в масштабах России!

20 марта 2004 года.

Огненная игла. А. Староторжский

…Я старый писатель… Не очень старый, но – старый… Мне 71 год… Я много болею… Я живу в маленькой комнатке, на улице Воровского, (теперь Поварская). Мне жить тягостно, мерзко, невозможно… Но это только днем, а ночью, иногда, бывает очень даже интересно! Недавно мне приснился Василий Макарович Шукшин! Он был почему – то на голову ниже меня, и одет в темно – синюю рубашку, которая светилась! Он что – то эмоционально говорил мне, но что, я не помню… Сейчас лягу спать и буду ждать чего – нибудь хорошего! Во сне это бывает. Сплю! То есть, сижу с папой за столом (папа умер в 1985 году), и мы что – то пьем… Что —то похожее на вишневый ликер… Чешский… У него всякое бывало, интересное… Еще на столе печенье… Домашней выпечки…

Папа. Сынок, ты помнишь, как я умер?

Я. Помню… Твой врач сказал, что ты не сумел вовремя его найти…

Папа. Да, я, смертельно больной человек, нуждавшийся в его помощи, должен был его искать! 1985 год! Свобода! Многие люди воодушевились и не заметили, как превратились в негодяев и идиотов! Я долго, изнемогая, ходил по больнице, но все врачи куда – то исчезли! Они, наверное, вообразили себя чрезвычайно значительными личностями и в какой – нибудь курилке обсуждали дальнейший ход страны! Нас в палате было 20 человек! И мы обреченно, и шутя, ждали смерти! Я устал ходить, и лег в кровать. Через минуту я умер. Ты хочешь отомстить за меня?

Я. Папа, конечно! А как это сделать?

Папа. Я скажу! Держись, сынок! Впереди – полет!

…Страшный, сияющий мрак космоса! Я лечу! Я здоров, молод и полон сил!…

Голос папы. Саша, ты подлетаешь! Внизу Африка! Спускайся!

Я стремительно понесся вниз… Лес! Жарко! На деревьях стадо обезьян! Главная обезьяна, – самец! Огромный, оранжевого цвета, невероятно сильный! С огромной пастью и гигантскими, кривыми зубами!

Голос папы. Это он!

Обезьяна – врач, схватил другую обезьянку, маленькую, черную, оторвал ей ноги и голову, и стал жрать, жмурясь от удовольствия. Я превратился в огненную иглу и пронзил его! Он заревел и полетел вниз… Когда он упал, к нему, подошли другие обезьяны… Они, не спеша, разорвали его и стали бросать мясо своим детям… Дети обрадовались, завизжали и стали драться за лучшие куски… Скоро от обезьяны – врача осталась груда костей, на которые залезли разные насекомые… Они стали доедать то, что от него осталось…

Папа. Он не умер… В следующей жизни он будет ядовитой, австралийской жабой… И его ударом лапы убьет гигантский кенгуру… Ну и так далее! Негодяям за свою подлость придется платить! Спасибо, сынок! – сказал папа, и исчез…

…А мне стало хорошо! В моей жизни появился смысл!

…Теперь я каждую ночь буду превращаться в огненную иглу и со страшной скоростью облетая Мир, беспощадно совершу все то, что мне предназначено! Молитесь, гады! Игла в полете!

Таинственный Шёпот. А. Староторжский

Я хотел спать, но не ложился… Я ходил по комнате, листал свою книжку, недавно изданную… Но перечитать какие – нибудь кусочки из нее, которые казались мне наиболее удачными, не мог… Что – то меня беспокоило… Не только сведения о доблести… Или наоборот… Но и еще что – то! Так бывает, когда на меня надвигается что – то необычное… Но что?! Кроме неприятностей я ничего не ждал. Они могли появиться отовсюду. Мир наш – видимый и невидимый – гигантское страшилище! (Не всегда так, но сегодня именно так!) Ну, ладно, плевать! Ложусь! Мрак!

…Я сплю! То есть, я очутился в удивительной комнате… Огромной! Чудесно обставленной! Такие я видел только в американских фильмах! Но главное, не мебель! Главное – книги! Боже, как их много! Десятки шкафов, набитых книгами доверху! А как они изданы! Обалдеть! Странное дело, но неожиданно, в моих руках оказалась одна из самых любимых моих книг, роман Проспера Мериме «Хроника царствования Карла Девятого». Самое поразительное, это то, что я сразу увидел всех, в нем живущих! Действующих красиво, элегантно и бесстрашно! Кровь – рекой! Любви- сколько угодно! Да какой! Жгучей, как огонь! Я обрадовался им и собрался общаться! И вдруг услышал женский голос:

– Здравствуй, Саша! Здравствуй, сын!

…Напротив меня, в кресле, появилась моя мама. Она умерла очень давно. У нас были плохие отношения. Что ей нужно было от меня? Я молчал.

Мама. Я знаю, что ты не рад меня видеть. Но это не важно. Я хочу объяснить тебе, что произошло много лет тому назад, когда я чуть не убила тебя. Ты прав! Я плохой врач! Но я понимала, что операцию тебе нужно было сделать немедленно. Я нашла специалистов, договорилась… И вдруг, однажды вечером, когда я стирала твою рубашку, я услышала голос… Мужской или женский, я не поняла… Вот, что он сказал, вернее, прошептал: «Не делай Саше операцию! Его изуродуют!»… Я испугалась. И решила ничего тебе не говорить. Я знала, что с ума я не сошла. Я человек была верующий, и решила, что Высшие Силы, Светлые, пришли мне на помощь. Я все сделала, что бы операция не состоялась. И это привело к ужасным последствиям. Ты два года таскал в себе гнойные мешки, и чуть не умер. Все это время голоса убеждали меня, что все будет хорошо. Я волновалась, страдала, но именно этого они и добивались. Они жили моими страданиями, моими болезненными эмоциями. Об этом я узнала после смерти. Кончились твои испытания тем, что тебе сделали шесть операций, и это тебя спасло. Тело твое было совершенно разрушено, и ты лечишься уже 40 лет. Твою ненависть, мальчик мой, я понимаю… Но я не виновата… Я попала в лапы черных сил, была обманута ими, и, как сына, тебя потеряла… Я знаю, что ты был рад моей смерти… Да, рад! И это, милый мой сын, нормально! Не надо стыдиться этого! Ты много лет пытаешься меня простить, но у тебя не получится! Нельзя простить человека, который сломал тебе жизнь! Даже если это родная мать! И это тем более невозможно! Сейчас, минутку… Продолжим! Когда я поняла, что со мной, и с тобой произошло, то, если ты помнишь, я попала в сумасшедший дом. И вскоре тебе сказали, что я умерла от ишемического инсульта. На самом деле я покончила с собой. Необходимые таблетки мне принес мой однокурсник, Паша Серебрянский. В последующей твоей жизни он, иногда, невидимо, помогал тебе, по моей просьбе. Сейчас, мы видимся с ним довольно часто. Он тоже умер, и… ну, дальше не интересно. Все, сын! Прощай! Извини за беспокойство, но я должна была все тебе объяснить! (Мама странно улыбнулась и исчезла).

Я все это выслушал совершенно спокойно. Почему, не знаю. И когда мама исчезла, я очутился в самолете и прилетел в Бостон. Там живут мои друзья. Как чудесно они меня встретили! Какой у них оказался богатый и красивый дом! Приехал доктор, сделал мне укол, и я моментально забыл о болезнях! Мы пили вино! Ели всякую вкуснейшую еду! Мы постоянно смеялись! По любому поводу! Я, наконец- то, был счастлив! Я был доволен! Я больше не пишу! Я не хочу этого мучительного и, на сегодняшний день – совершенно бессмысленного процесса! Я бесстрашно ем шоколад! Пью банановый ликер, самый сладкий, и самый крепкий! (Это я- то! Диабетик с тридцатилетним стажем!) Я десять раз в день, прыгаю со скалы в зеленое, бархатное море! Прыгаю умело, красиво, с большим удовольствием! На зависть моим разваливающимся ровесникам! Я танцевал с Мэрилин Монро, и пожал руку Френку Синатре! Летал на воздушном шаре с Тони Кертисом и Ким Бейсингер! Пил чай с Френком Копполой и Джессикой Лэнг! И, через три минуты, с братьями Тамаркиными улетаю на Кубу, 30-х годов! На остров, подвергнутый жесточайшей критике, но страшно интересный! Что меня ждет там – я знаю! И восторженно трепещу! В полете я намерен пить самое дорогое шампанское, безудержно фантазировать, и готовиться к приключениям! Браво, Саша! Все получилось! Все, о чем ты мечтал! Хотя бы, во сне!

Мой Небесный Гость! Мой Коллега! А. Староторжский

…Один крупный, известный театр принял к постановке мою пьесу… Премьера через полгода, а деньги, крохотные, я получу через год… И что мне делать сейчас? Надо ведь покупать какую то еду, ботинки, одеяло… На что? Я этого совершенно не понимаю…

…СССР, ты оказался райской обителью! Мы не поняли тебя! Не оценили! В СССР такой ситуации в жизни состоявшегося драматурга быть не могло! Одному известному советскому драматургу, которого я знал, и который помогал мне, (его слово в Министерстве культуры много значило), Литфонд (финансовая часть Союза Писателей), спокойно выделил деньги на покупку двухэтажной дачи под Москвой. Когда он вернет эти деньги? А когда сможет! Известные драматурги зарабатывали хорошо! И подобную финансовую поддержку им делать не боялись! Даже были обязаны это делать! Такое решение правительства! Вот так!

…О! Солнышко выглянуло! Надо прогуляться! Где мои носки…

– Здравствуй, дорогой Саша! – услышал я приятный мужской голос. В двух метрах от меня, в моем драном кресле, сидел удивительно красивый румяный старик, внешность которого напомнила мне известную историческую личность. Понял! Это был Константин Сергеевич Станиславский! Когда-то давно я считал его самым красивым мужчиной, из попавших в поле моего зрения! А сколько самых разных там было! На улице, в театрах, в музейных альбомах! Да! Самый красивый, самый талантливый, самый обаятельный! Вот он! Сидит напротив меня, появившись чудесным образом!

– Не пересаливай, Саша! Я обычный человек! Ну, слежу за собой! И только! – сказал Станиславский и слегка покраснел.

– Я появился у тебя по просьбе твоей матушки! Мы с ней служим вместе, очищаем воздух Москвы от всякой гадости. То есть не только от газов, пыли и копоти… Но и от удивительно гнусных отношений, которыми Москва кишит буквально!

– Над Кремлем чистили? – спросил я.

Станиславский поморщился и сказал:

– Да, пытались… Но ничего не получилось… Там сейчас надрываясь, и обливаясь потом, вкалывает другое ведомство… Так вот! Я с большой симпатией отношусь к твоей матушке и не выполнить ее просьбу я не могу… К тому же, ты, как драматург мне интересен. Ты пишешь не хуже Владимира Ивановича Немировича – Данченко, а он умел это делать. Но только это! Как режиссер он был пустое место! Так вот! Далее! И яснее! Сашенька, положение в театре и литературе очень плохое! Они умирают! Интернет, эта многослойная помойка, схавал их! И поэтому у тебя пропадает желание работать! Тем более вам за работу не платят! Гроши какие – то вы получаете! Но это не важно! Ты тридцать лет писал и жил таким образом! И много сделал!