Путь Первых. 1 часть. Здесь нет законов. Только инстинкты.

Иллюстратор Александр Скопинцев

© Александр Скопинцев, 2025

© Александр Скопинцев, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0065-9328-2 (т. 1)

ISBN 978-5-0065-9329-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

За десять тысяч лет до возведения первых пирамид и задолго до того, как железо вытеснило камень, раскинулась величественная Долина Туманов. Эта земля, сотканная из первозданной красоты и неумолимой жестокости, дышала древностью и тайной. Здесь, где небосвод казался почти осязаемым над вершинами заснеженных гор, а стремительные реки несли кристально чистую воду сквозь непроходимые лесные чащи, обитали не духи, а могущественные духи природы, безраздельно властвовавшие над жизнью и смертью всего сущего.

Солнце, медленно поднимаясь над горизонтом и пронзая перламутровую дымку утреннего тумана, постепенно высвечивало бесконечные просторы дикой земли. Дремучие леса, подобные необъятным зеленым морям, простирались до самого края видимого мира, ревниво скрывая в своей непроглядной глубине древние тайны и смертельные опасности. Исполинские секвойи и стройные сосны, словно живые колонны, тянулись к лазурному небосводу, их мощные кроны переплетались между собой, образуя непроницаемый зеленый шатер, сквозь который лишь изредка пробивались тонкие золотистые лучи солнечного света.

В низинах и распадках горных склонов плескались кристально чистые озера и неутомимо журчали прозрачные ручьи, питая буйную растительность, которая окутывала долину плотным зеленым покрывалом. Но завораживающая красота Долины Туманов была обманчива и коварна. Под роскошным покровом изумрудной зелени скрывались безжалостные хищники, чьи охотничьи инстинкты непрерывно оттачивались на протяжении миллионов лет беспощадной эволюции.

Саблезубые тигры, подобные живым теням, бесшумно скользили между могучими стволами деревьев, их пронзительные янтарные глаза неустанно выслеживали любую потенциальную добычу. Громадные мамонты, покрытые густой рыжевато-коричневой шерстью, величественно и неторопливо бродили по обширным равнинам, сотрясая первобытную землю своими тяжелыми, могучими шагами. Голодные стаи серых волков протяжно выли на полную луну, своим пугающим хором напоминая о том, что человек здесь – всего лишь один из множества уязвимых обитателей, отнюдь не самый могущественный в этой суровой иерархии выживания.

Воздух Долины Туманов был насыщен терпкими запахами диких трав, влажной плодородной земли и свежей хвои. После проливного дождя поднимался особенно густой, пьянящий аромат мокрой листвы и разбухшей древесной коры, а в морозные зимние ночи отчетливо чувствовался особый, ни с чем не сравнимый запах девственного снега и прозрачного льда. Звуки долины были столь же многообразны и выразительны: мелодичное пение неведомых птиц, грозный рев могучих зверей, умиротворяющий шелест листьев на легком ветру и оглушительный грохот тяжелых камней, срывающихся с крутых горных склонов в бездонные пропасти.

Человек в этом первозданном мире был хрупок и удивительно беззащитен. Его единственным оружием служили заостренные палки и грубо обработанные камни, его ненадежным убежищем – темные пещеры и примитивные хижины из веток и шкур. Непредсказуемая жизнь племен полностью зависела от удачной охоты, благосклонности капризных духов и несгибаемой силы воли к выживанию. Каждое новое утро неизменно начиналось с отчаянной борьбы за существование, и каждый багровый закат мог легко стать последним в жизни любого члена племени.

В этой первобытной симфонии жизни и смерти, в этом суровом мире, где неумолимая природа диктовала свои жестокие законы, обитали немногочисленные племена, чья драматичная история еще не была запечатлена ни на хрупком пергаменте, ни на твердом камне. Их повседневная жизнь была переполнена смертельными опасностями и неисчислимыми лишениями, но в то же время – удивительно простой и настоящей, связанной неразрывными, священными узами с древней землей, которая их породила и взрастила.

Долина Туманов была не просто безмолвным местом действия, она представлялась живым, одухотворенным существом, дышащим, рычащим и молчаливо наблюдающим за первыми неуверенными шагами раннего человечества на своем каменистом, испещренном шрамами лоне. И в этой дикой, первозданной красоте разворачивалась захватывающая история племени Та-Ку-Ри.

1 Глава: Гнев Земли

Алое светило медленно выплывало из-за неровного горизонта, щедро расцвечивая небеса нежнейшими оттенками розового и золотого. Призрачная вуаль утреннего тумана стелилась над древней землёй, окутывая могучие стволы деревьев таинственной дымкой, словно духи природы прятались в этой мглистой пелене. Племя под предводительством умудрённого годами вождя Гара крадучись пробиралось сквозь густую чащу, каждое их движение было наполнено священным смыслом – готовилась самая важная охота сезона.

Молодой Рол держался в тени Гара, впитывая каждый жест, каждый выдох опытного вождя. В груди юноши неистово колотилось сердце, разнося по венам горячую смесь волнения и сладостного предвкушения. Эта охота могла стать его судьбоносным испытанием – шансом доказать свою ценность в глазах племени и заслужить почётное место среди лучших охотников, тех, кого он почитал своей истинной семьёй.

Сумка из оленьей кожи и грубая одежда из выделанных шкур облегала крепкое тело Рола, каждый шов был заботливо прошит костяными иглами умелыми руками женщин племени. Смоляные волосы юноши были заплетены в тугие косы, украшенные яркими перьями лесных птиц и острыми клыками хищников – священными оберегами, призывающими удачу на охоте. Кожу молодого охотника покрывали замысловатые узоры из глины и древесной золы, делавшие его практически невидимым среди буйной растительности первобытного леса.

Вокруг простирался древний, девственный лес, нетронутый рукой человека. Исполинские дубы и сосны, чьи кроны, казалось, подпирали само небо, создавали таинственный полумрак даже в самый яркий полдень. Под ногами охотников мягко шуршали прошлогодние листья и потрескивали сухие ветки, а воздух был пронизан терпким ароматом хвои, диких трав и влажной, плодородной земли. В глубине лесной чащи раздавалось мелодичное щебетание птиц и ритмичный стук дятла, прилежно выдалбливающего новое жилище в стволе старого дерева.

Гар внезапно застыл, вскинув жилистую руку в предостерегающем жесте. Охотники мгновенно замерли, сливаясь с лесным пейзажем так естественно, словно сами были порождением этого древнего мира. Их чувства, отточенные бесчисленными поколениями выживания, улавливали малейшие колебания в окружающем пространстве. На небольшой поляне, окружённой густым подлеском, безмятежно паслось стадо оленей. Величественные создания с ветвистыми коронами рогов мирно щипали сочную траву, не подозревая о смертельной опасности, притаившейся среди деревьев.

Вождь беззвучно отдавал команды отточенными за долгие годы охоты жестами. Охотники бесшумно рассредоточились, методично окружая стадо плотным кольцом. Рол занял позицию рядом с Гаром, ощущая, как от волнения кровь пульсирует в висках подобно барабанному бою. Он остро осознавал всю тяжесть ответственности, давящей на их плечи – успех или неудача этой охоты могли решить судьбу всего племени на долгие недели вперёд. Запасы вяленого мяса давно иссякли, и возвращение с пустыми руками означало бы неминуемый голод для всех – от младенцев до седобородых старейшин.

Минуты томительного ожидания растянулись в мучительную вечность. Рол крепче сжимал своё копьё с искусно обработанным каменным наконечником, готовясь к решающему броску. Он физически ощущал, как напряжение сгущается в воздухе подобно грозовым тучам перед неминуемой бурей.

Внезапно матёрый олень поднял голову, настороженно принюхиваясь к воздуху. Его большие влажные глаза тревожно сканировали окрестности, ноздри трепетали, улавливая едва заметный человеческий запах. Одно мгновение промедления могло стоить племени удачной охоты и сытых желудков. Гар, мгновенно оценив ситуацию, резко вскинул копьё, подавая сигнал к атаке.

– Рол идти! Племя брать добычу! Духи давать силу рукам! – хрипло выкрикнул вождь, устремляясь вперёд.

Охотники с оглушительными боевыми кличами вырвались из укрытий, обрушиваясь на ничего не подозревающее стадо словно смертоносный ураган. Воздух наполнился свистом стрел и отчаянным ревом испуганных животных. Олени заметались по поляне, лихорадочно пытаясь найти путь к спасению.

Рол бежал, ловко уворачиваясь от мечущихся в панике массивных туш. Его сердце колотилось как безумное, а в венах бурлил первобытный охотничий азарт. Выбрав идеальный момент, он метнул копьё с отточенной годами тренировок точностью. Оружие с глухим звуком вонзилось в бок крупного самца. Олень издал духораздирающий рёв боли и рухнул на землю, судорожно перебирая ногами в предсмертной агонии. Не теряя ни мгновения, Рол выхватил из-за пояса острый костяной нож и бросился к поверженному животному, чтобы прекратить его мучения.

– Рол благодарить тебя, великий олень! Твоя сила теперь быть сила Рола! – прошептал он, погружая нож в сердце животного.

Вокруг Рола разворачивалась настоящая битва первобытного человека с природой. Охотники неутомимо преследовали убегающих оленей, метая копья и стрелы с беспощадной точностью. Женщины племени, принимавшие активное участие в охоте, пронзительно кричали и ритмично стучали палками о стволы деревьев, создавая оглушительную какофонию, призванную дезориентировать испуганных животных.

– Загонять их к сторона! – громко командовал Гар, его звучный голос перекрывал всеобщий шум. – Не давать уходить в лес! Олени быть наш!

Несколько оленей, ослеплённых паникой, сорвались с крутого обрыва, скрытого за плотной завесой подлеска. Их отчаянный предсмертный рёв ещё долго отдавался зловещим эхом в глубоком ущелье, заставляя сердца охотников сжиматься от острого осознания хрупкости жизни в этом суровом и беспощадном мире.

– Нарк! Стоять! Земля обрываться! – крикнул Рол молодому соплеменнику, который в азарте преследования чуть не повторил печальную судьбу своей добычи.

Соплеменник резко остановился у самого края пропасти, с благодарностью кивнув Ролу. В его глазах плескался первобытный ужас от осознания того, насколько близко он был к встрече с духами предков.

– Нарк благодарить Рол! Духи сегодня хотеть Нарк жить дальше! – выдохнул юноша, прижимая ладонь к бешено колотящемуся сердцу.

Охота продолжалась, наполненная первобытной симфонией из криков людей, предсмертного рёва оленей и пронзительного свиста летящих стрел. Рол не замечал усталости, движимый древнейшим инстинктом охотника, заложенным в его крови бесчисленными поколениями предков. Он неутомимо преследовал очередного оленя, искусно загоняя его к северному краю поляны, где в засаде ждали другие охотники с копьями наготове.

– Он твой, Нарк! Олень бежать к тебе! – крикнул Рол, направляя испуганное животное прямо на спрятавшегося в кустах соплеменника.

Когда последние уцелевшие животные скрылись в спасительной глубине леса, на поляне воцарилась относительная тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием утомлённых охотников и жалобными стонами умирающих оленей. Земля была щедро полита кровью, а воздух пропитался тяжёлым металлическим запахом смерти, смешанным с пьянящим ароматом победы.

Гар медленно обошёл поле охоты, удовлетворённо кивая при виде богатой добычи. Морщины на его обветренном лице разгладились, глаза светились гордостью за свое племя.

– Хорошая охота, – торжественно произнёс он, любовно поглаживая бок поверженного оленя. – Много мясо, много шкуры, много рога для орудия. Духи сегодня любить наше племя.

Племя разразилось ликующими криками. Мужчины и женщины обнимались, исполняли импровизированные танцы вокруг добычи, радостно размахивая оружием. Их лица, испачканные кровью и грязью, светились искренним счастьем и неподдельной гордостью. Рол, переполненный бурлящими эмоциями, забрался на вершину рукотворной горы из оленьих туш и начал исполнять энергичный победный танец, каждое движение которого рассказывало историю сегодняшней великой охоты.

– Великие духи благословлять наша охота! – восторженно кричал он, воздевая руки к небесам в благодарственном жесте. – Мы доказывать, что достойны жить на эта земля! Наши дети быть сыты, наши старики жить ещё одна зима!

– Хвала духи и наши сильные руки! – подхватил один из старших охотников, потрясая копьём над головой.

– Хвала Гар, вести нас к удача! – закричала одна из женщин, её голос дрожал от гордости за своего вождя.

Соплеменники единодушно подхватили эти кличи, и вскоре вся поляна превратилась в одно большое стихийное празднество, наполненное радостными возгласами, ритмичными ударами ладоней по груди и диким, первобытным ликованием. Никто не обращал внимания на то, как земля под их ногами начала едва заметно вибрировать, словно недовольная их шумным торжеством и пролитой кровью.

Внезапно почва содрогнулась сильнее, заставив танцующих пошатнуться. Рол с нарастающим ужасом почувствовал, как туши оленей под его ногами начинают предательски съезжать куда-то вниз. Его расширенные от страха глаза увидели, как прямо рядом с ним земля разошлась, образовав зияющую трещину, словно какое-то древнее чудовище решило пробудиться от векового сна и поглотить их всех за дерзкую попытку праздновать на его спине.

– Бежать! Земля гневаться! Духи злиться! – отчаянно закричал Гар, но его предупреждение прозвучало слишком поздно.

– Помогать! Рол падать! – закричал юноша, чувствуя, как почва стремительно уходит из-под ног.

Рол, вместе с кровавой добычей, начал неумолимо соскальзывать в разверзшуюся бездну. Он отчаянно пытался ухватиться за что-нибудь – корень дерева, выступающий камень, руку соплеменника, но его пальцы лишь беспомощно царапали воздух в тщетной попытке найти спасение. Последнее, что он увидел перед падением в темноту, было искажённое ужасом и бессильной яростью лицо вождя, отчаянно пытающегося дотянуться до него, и застывшие в немом крике лица соплеменников, пораженных внезапным гневом духов земли.

– Держаться! Рол сильный! Рол выживать! – крикнул Гар, протягивая руку, которая так и не достигла цели.

Падая в бездонную темноту, Рол ощутил всепоглощающий, леденящий дух страх. Мысли хаотично проносились в его помутнённом сознании, словно испуганные птицы в грозу. «Почему духи так жестоки? Почему именно сегодня, в день такой удачная охота?» Он был так молод, у него было ещё столько грандиозных планов. Он мечтал найти себе достойную женщину, стать великим охотником, легендой племени и, возможно, однажды занять почётное место вождя. Теперь все эти мечты безвозвратно исчезали, поглощённые беспощадной тьмой разгневанной земли.

– Прощать, братья… Рол идти к предки… – сорвался с его губ хриплый шёпот, едва слышный в рёве ветра, захлестнувшего лицо. Он зажмурился, готовясь раствориться в бездонной тьме расселины, что жадно поглощала его падение.

Падение, казалось, длилось целую вечность. Рол чувствовал, как его тело безжалостно ударяется о выступы скал, как острые камни раздирают его одежду и кожу, оставляя кровавые борозды. Обжигающая боль пронзала каждую клеточку его измученного тела, но животный страх перед неизвестностью, открывающейся внизу, был стократ сильнее любой физической боли.

В эти последние мгновения перед внутренним взором пронеслась вся его короткая, но насыщенная жизнь: первые удачные охоты, долгие ночи у племенного костра, когда старейшины завораживающими голосами рассказывали древние легенды о происхождении лесов и степей, о великих духах, управляющих судьбами людей и зверей. Он с поразительной ясностью вспомнил доброе тёмное лицо матери, её тёплую, ободряющую улыбку и заботливые руки, всегда готовые утешить и поддержать. Вспомнил строгий, но справедливый взгляд погибшего отца, с бесконечным терпением научившего его всему, что должен знать настоящий охотник, чтобы выжить в беспощадном мире.

«Я умирать», – была его последняя мысль перед тем, как сознание окончательно поглотила непроглядная тьма расселины, таящая в своих глубинах неведомые тайны древнего мира.

2 глава: Путь одиночки

Тьма медленно отступала, словно неохотно выпуская добычу из своих когтистых лап. Рол возвращался к сознанию, и каждый вдох отзывался мучительной болью, пронзающей тело подобно раскалённым копьям. Его грудь вздымалась с тяжестью, будто придавленная каменной глыбой. Попытка пошевелиться извлекла из его горла хриплый, животный стон – боль разлилась по конечностям жидким огнём.

Сознание прояснялось, словно утренний туман, постепенно рассеиваемый восходящим солнцем. Под спиной ощущалось нечто влажное и податливое – туши убитых оленей, смягчившие его падение в бездну. Тьма вокруг казалась осязаемой, густой как смола, наполненной тяжёлым духом сырости и металлическим привкусом крови. Где-то в недосягаемой дали капли воды разбивались о камень, разнося эхо по невидимым сводам подземелья – единственный звук, нарушавший гнетущую тишину этого забытого богами места.

Собрав всю силу воли, Рол поднялся на ноги. Каждое движение отдавалось пульсирующей болью. Дрожащими пальцами он ощупал своё тело, убеждаясь, что кости остались целы, хотя бесчисленные ссадины и порезы покрывали кожу. Руки были липкими – своя или оленья кровь, он не мог различить в этой непроглядной тьме.

– Гар! – вырвался из пересохшего горла хриплый оклик. – Гар, ты здесь?

Слабый стон справа был единственным ответом. Рол двинулся на звук, спотыкаясь о невидимые препятствия, цепляясь руками за холодные каменные стены, ища опору в этом царстве вечной ночи. Каждый шаг давался с усилием, но мысль о вожде придавала сил его измученному телу.

Наконец его пальцы коснулись чего-то тёплого – руки Гара, слабо сжавшей его ладонь. Волна облегчения прокатилась по телу Рола, но лишь на мгновение.

– Гар, – выдохнул он, опускаясь на колени рядом.

Когда руки Рола скользнули по телу вождя, радость сменилась ужасом. Ноги Гара оказались придавлены тушами оленей, грудь вздымалась неровно, дыхание было прерывистым, с влажными хрипами. Жизнь утекала из него, как вода сквозь пальцы.

– Рол… ты жить, – прошептал Гар голосом, тихим как шелест опавшей листвы.

– Да, вождь. Я здесь. Сейчас освободить тебя, – Рол начал отчаянно пытаться сдвинуть тяжёлые туши. Он склонился к лицу старика, вслушиваясь в его хриплый шёпот, разносившийся эхом по безмолвной пещере. Сердце молодого охотника колотилось в груди, отбивая ритм первобытного страха.

– Нет… поздно для Гар, – прохрипел вождь, его рука, лёгкая как птичье крыло, легла на плечо Рола. – Слушать… слушать хорошо, Рол. У тебя…

Рол прижался к вождю, словно пытаясь передать ему часть своей жизненной силы. Он чувствовал, как тепло покидает тело Гара, оставляя после себя пустоту, зияющую как бездонная пропасть.

– Наше племя… Та-Ку-Ри… оно разбежаться. Земля трястись… все бежать. Ты должен… найти их. Собрать вместе, – прошептал Гар, слова его прерывались, подобно каплям воды, падающим в тёмную глубину.

– Но как, вождь? Как найти их в большой земле? – голос Рола дрожал, пропитанный тревогой.

Гар закашлялся, и алая кровь брызнула на лицо Рола, словно ритуальный знак судьбы, метка, которую невозможно стереть.

– Слушать… Та-Ку-Ри – наша кровь. Кровь, что течь по земле. Ты должен собрать… снова вместе, – произнёс Гар.

Рол сжал руку вождя с силой отчаяния, ощущая, как пульсация жизни под кожей старика становится всё слабее. Смерть незримо присутствовала здесь, в этом мрачном подземном царстве, и она уже протягивала свои костлявые пальцы к Гару, готовясь оставить Рола в полном одиночестве.

– Много… много лун назад, – продолжил Гар, голосом тихим, как шелест травы под ночным ветром, – наши предки… жить тут. И мы уйти далеко отсюда. Там… безопасно. Там много пища. Но мы… уйти оттуда и теперь вернуться.

– Почему? – прошептал Рол, его вопрос был тих, но в нём отражалась вся бездна страха и растерянности.

– Демоны… злые духи… Они прийти. Есть наше племя. Принести смерть и страх. Мы бежать… разбежаться по земле, – Гар снова закашлялся, его тело содрогнулось от боли, подобно древнему дереву, сражающемуся с неистовой бурей.

Горячие слёзы жгли глаза Рола, но он сдерживал их, загоняя боль глубоко внутрь, словно в потаённую пещеру своего духа, где хранились все его страхи и сомнения.

– Рол… ты должен найти это место. Собрать там наше племя. Вернуть мир в наш земля.

– Ты… готов, – прошептал Гар. – Ты… сильный. Ты… Та-Ку-Ри.

– Но как найти его, вождь? Я не знать путь! – Рол чувствовал себя маленьким и беспомощным перед лицом этой непосильной задачи.

– Искать… Та-Ку-Ри тоже искать. Они сильные… они идти за тобой. Вести их… домой, – последние слова Гара были едва различимы, они растворились в спёртом воздухе пещеры, как дым костра, уносящий надежду и оставляющий лишь пепел сомнений.

Слёзы наконец прорвались, хлынув по лицу Рола, смешиваясь с кровью и грязью, создавая мрачную палитру его отчаяния.

– Я не справиться, вождь. Я не готов, – прошептал Рол голосом, тонким и хрупким, как первый лёд на рассветном озере.

В ответ тело Гара содрогнулось в последний раз, и его рука, уже лишённая жизненной силы, безвольно упала на ледяной каменный пол пещеры. В этот миг что-то оборвалось внутри Рола, словно невидимая нить, связывавшая его с прошлым. Ледяная пустота, безжалостная и всепоглощающая, заполнила его изнутри, выкрадывая последние крупицы надежды.

– Нет! – вырвался из груди крик, пронзительный и полный такой муки, что само пространство пещеры, казалось, содрогнулось от его боли. – Нет, вождь! Не оставлять меня!

Но было поздно. Гар, мудрый вождь племени Та-Ку-Ри, ушёл в мир духов, оставив Рола одного в этой мрачной пещере, наедине с бездной горя и тяжестью ответственности, которая теперь давила на его молодые плечи весом целого мира.

Он сидел рядом с телом вождя, словно прикованный к этому месту скорбью. Слёзы текли по его лицу, прокладывая светлые дорожки сквозь грязь и засохшую кровь. Сердце сжималось от безысходности и страха перед непосильной задачей. В его голове бушевал вихрь мыслей: как он, всего лишь молодой охотник, сможет отыскать и собрать воедино рассеянное племя? Как найдёт путь к земле предков, о котором говорил вождь?

Рол сидел в тёмной расщелине, прижавшись спиной к холодному камню. Вокруг царил первозданный хаос – обломки скал, поваленные деревья, изломанные тела оленей, добытых племенем во время последней охоты. Воздух был тяжёлым от запаха пыли, крови и тревоги.

Землетрясение, которое Рол считал проявлением гнева злых духов, разрушило весь его мир. Сердце сжималось болезненными спазмами при мысли о племени, о друзьях, которых, возможно, никогда больше не увидит.

С особой остротой он тосковал по Зури – девушке с глазами цвета летнего неба и улыбкой, способной растопить даже самое холодное сердце. Они росли вместе, деля радости и горести, мечтая о будущем у общего костра. Теперь же Рол не знал, жива ли она, удалось ли ей спастись от разрушительного гнева духов.

– Зури, – шептал он в непроглядную тьму, чувствуя, как горло сжимается от подступающих слёз. – Где ты? Ты быть в нет страх?

Его мысли метались в голове, словно испуганные птицы в клетке. Он вспоминал тёплые вечера у племенного костра, когда воздух наполнялся запахом жареного мяса и звуками старинных песен. Вспоминал нежные прикосновения женских рук, гладивших его по голове, когда он был маленьким и трепетал от раскатов грома. Эти руки всегда пахли травами и дымом очага – запахом дома и защищённости.

Рол закрыл глаза, и в темноте возник образ охотников племени – сильных, мудрых, всегда готовых поделиться советом. Он словно слышал их глубокие, уверенные голоса: «Быть сильным. Духи испытывать нас, но мы стоять.»

Но сейчас Рол чувствовал себя маленьким и беспомощным, затерянным в этой холодной пещере среди туш оленей и обломков камней. Рядом лежало тело вождя Гара – человека, которого Рол почитал больше всех на свете. Теперь Гар ушёл в мир духов, а Рол остался один, с бременем судьбы целого племени на своих плечах, ещё не познавших тяжести настоящей ответственности.

Тоска накрывала Рола подобно тяжелому шкуру мамонта, прижимая к холодной земле пещеры. Волна за волной, она грозила поглотить его целиком, словно весенний паводок поглощает долину. В глубинах его духа пульсировала болезненная пустота – тоска по родному очагу с его живительным теплом, по манящему аромату жареного мяса и мелодичным песням женщин племени, что наполняли вечерний воздух. Он жаждал ощутить прикосновение заботливых рук, которые всегда умели утешить и вселить силу. Тосковал по мудрым словам, что помогали ему расти сильным и бесстрашным охотником.