Сонеты Шекспира: Вдохновение реальностью. Историческая головоломка

Также, как и в сонете 71, в сонете 72 прослеживаются обстоятельства его написания. Снова это – указания, как в сонете 71, и сходная с сонетом 71 структура рекомендаций (о памяти, о любви, об огласке, о причинах) и одинаковый посыл: «когда умру».

Поэтому есть основания и сонет 72 также считать письмом, подготовленным (ведь поэт не умер) для отправки, на случай смерти поэта.

А это, в свою очередь, означает, что и друг поэта также был очень далеко в момент написания сонета 72, как и родственник поэта в момент написания сонета 71.

Сонет 73

Продолжает тему смерти поэта, но отличается и ракурсом, и структурой от прощальных писем-завещаний.

Он скорее похож на сонеты 62—68 философской череды тем, что подводит некий обобщающий итог, выражает благодарность и хвалу за любовь, несмотря на близкую смерть.

При этом, как и во многих философских сонетах, поэт больше говорит о себе, чем об адресате.

Сонет 73. Оригинальный текст
That time of year thou mayst in me behold
When yellow leaves, or none, or few, do hang
Upon those boughs which shake against the cold,
Bare ruined choirs, where late the sweet birds sang.
In me thou seest the twilight of such day
As after sunset fadeth in the west,
Which by and by black night doth take away,
Death’s second self, that seals up all in rest.
In me thou seest the glowing of such fire
That on the ashes of his youth doth lie,
As the death-bed whereon it must expire,
Consumed with that which it was nourished by.
This thou perceiv’st, which makes thy love more strong,
To love that well which thou must leave ere long.

Но, в отличие от философских сонетов, в сонете 73 существует обращение к адресату. Поэтому необходимо определить, кто же этот адресат.

На то, что сонет 73 не является письмом, как сонеты 71 и 72, указывает нюанс «ты видишь во мне» во всех трёх катренах, который говорит, что адресат был способен видеть поэта в момент написания сонета 73, другими словами – был не слишком далеко от поэта.

Рассуждения же о некоем поэтическом образе в этой фразе уводят нас в область поэтической фантазии и не дают никакой информации. Тогда получается, что ни родственник, ни друг не могут быть адресатами сонета 73, ведь они, как мы выяснили ранее, были далеко во время болезни поэта.

Но тогда, может быть, этот адресат – возлюбленная поэта, которая оказалась рядом, когда поэт заболел?

Необходимо, в первую очередь, проверить эту возможность, просмотрев предыдущие сонеты к возлюбленной.

И в последнем сонете последней череды 56—61, в сонете 61, мы встречаем указание на возможный отъезд возлюбленной: «твой путь к местам иным».

Однако с тех пор прошло некоторое время, поэт написал одиннадцать сонетов другим адресатам, и ничто не мешало возлюбленной успеть вернуться.

Но допустим, мы хотим пока обойтись без знания того, кем была возлюбленная в жизни, и могла ли она, в силу своего положения, позволить себе ухаживать за больным поэтом.

То, что адресат сонета 73 проявлял (или проявляла) постоянную заботу о поэте в этот период, видно из фразы: «но зная это, любишь ты сильней – This thou perceiv’st, which makes thy love more strong».

Тогда, если это – возлюбленная, то скупое общение с поэтом, которое было отражено в последней череде 56—61, стало гораздо более частым («любишь сильней»).

Однако, в сонете 73 есть два нюанса, которые ставят под сомнение участие возлюбленной.

Нюанс первый – в сонете нет слов о своей любви к адресату, но есть благодарность за любовь адресата к поэту.

Но, как мы помним, в подавляющем большинстве предыдущих сонетов к возлюбленной поэт не забывал о своих чувствах.

Приблизительным, неоднозначным исключением из правила являются два сонета 59 и 60, где поэт не упоминал своих чувств, но делал комплименты возлюбленной.

Но в сонете 73 фразу «to love that well – любить это хорошо», «я рад любви» (поэтический перевод), нельзя даже назвать комплиментом.

Нюанс второй: «убитый тем же, что меня питало – Consumed with that which it was nourished by» – намёк на смерть в родном городе.

Если подробнее разобрать смысл третьего катрена, то станет понятно, что «убивать» поэта будет «зола», в которую, сгорев, превратилась «юность» поэта, и которая теперь его «огонь» погасит. А «юность», в свою очередь, и было тем, что «питало» поэта (его «огонь»), пока не превратилось в «золу», т.е. пока силы не стали ему изменять из-за болезни. Но юность поэта это – его родные места, там, где он родился и жил в юности.

Для понимания того, что под «юностью» подразумевается, именно, место, а не период, читателю необходимо знать, что в представлениях того времени причиной болезней считался «плохой воздух». Думали, что заболеть можно, просто попав в место, где в это время образовался такой «плохой воздух». Объяснений, почему воздух становится «плохим» и «убивает», не было.

Поэтому и «юность», которая всегда «питала», и её «зола», которая теперь «убьёт» поэта, это – воздух родных мест. И в таком случае, возлюбленной рядом с поэтом быть не могло ни при каких обстоятельствах, ведь Шекспир был женат, и его жена проживала в его родном городе и в его доме.

Дополнительно, обстоятельство нахождения поэта в родном городе во время болезни является ещё одним подтверждением, что другие сонеты о возможной смерти поэта, написанные в это время, были письмами.

Кроме того, странно, в отличие от сонетов 71 и 72, что в сонете 73 вообще отсутствуют даже намёки на предыдущие сонеты этому адресату, как будто, их вообще не было, или поэту о них нечего сказать на «смертном ложе», настолько они ему безразличны.

Таким образом, адресность сонета 73 родственнику и другу невозможна, а возлюбленной – сильно сомнительна.

Но у нас не осталось никого из известных до сих пор адресатов.

Поэтому всё это указывает на нового (четвёртого) адресата – жену поэта.

Именно, она идеально соответствует всем, отмеченным выше, и перечисленным ниже, характеристикам адресата сонета 73:

1. Находится рядом с поэтом во время болезни, может его видеть.

2. Ухаживает (любит сильней) за больным поэтом, несмотря на отсутствие любви с его стороны.

3. Не нуждается даже в комплиментах.

4. Проживает в родном городе поэта, в его доме.

5. Ей до этого поэт не написал ни одного сонета.

6. Ей поэт не напишет больше сонетов.

Выздоровев, поэт снова перестал замечать этого адресата и не написал ему больше ни одного сонета. Такая участь, к сожалению, часто уготована именно жёнам.

На этом этапе анализа читатель не должен забывать, что этот новый адресат – жена поэта, найденный исключительно из текста сонета, является пока только идеальной возможностью в рамках нашей логики анализа.

Окончательное подтверждение этой возможности будет представлено позже, когда мы перейдём к анализу сонетов на соответствие с фактами биографий.

Сонет 74