Сонеты Шекспира: Вдохновение реальностью. Историческая головоломка

Но почему нельзя посчитать, что нет никакого противоречия, так как поэт не последователен не в ракурсе темы, а просто решил добавить (раньше не успел) что-то и о внешности для того же адресата?

Эта логика вполне возможна, но её применение здесь является типичным примером внешне незаметной и часто непроизвольной ошибки – перескакивание с одной возможной логики на другую, в данном случае – на допущение вариативных мотивов Шекспира в неоднозначных ситуациях. Эту ошибку часто можно наблюдать в спорах, когда оппонент вместо того, чтобы привести аргументы в рамках принятой в версии логики, начинает отрицать возможность самой этой логики, так как совершенно определённо видит и другую логику тоже, радуясь на самого себя, как он лихо опроверг всю версию, не разбираясь в деталях. При этом он забывает, что действительная возможность другой логики не является признаком её единственности. Поэтому наше построение только тогда будет логичным, если будет создано в рамках, пусть не единственной, но единой логики – все выводы будут объяснимы только этой и никакой другой логикой. Ведь сейчас речь не идёт о верности или неверности разных возможных логик, в том числе, и о верности нашей логики. Мы просто строим здание адресности сонетов, ещё не зная (хотя я это уже знаю), как это строение будет выглядеть и подойдут ли параметры этого жилья для жильцов – фактов биографий. Но именно этим объясняется то, что я решил разделить анализ сонетов на две части: анализ на адресность и анализ на соответствие с фактами биографий.

В этом случае читатель имеет возможность убедиться в независимости анализа на адресность от привязки к фактам биографий, так как адресность сонетов выведена исключительно из указаний Шекспира в трактовках единой формальной логики, подробно объяснённой в главе «Свод неизменных правил». И только анализ сонетов на сопоставление с фактами биографий своим результатом – нахождением датировки сонетов, укажет на верность принятой формальной логики построения адресности сонетов.

Если бы движение к результату происходило в другой последовательности, например, если бы мы пропустили анализ на адресность и сразу начали сопоставлять тексты сонетов с фактами биографий, то сразу же столкнулись бы с тем, что у нас нет никаких оснований считать адресата сонетов кем-то другим, кроме того, кто прямо назван.

А назван в нескольких из первых 126-ти сонетов только друг и в последних 28-ми сонетах – возлюбленная. В этом тоже заключена своя логика адресности сонетов, но датировки сонетов при сопоставлении такой адресности с фактами биографий не получается.

Примеров таких попыток не мало, но они не идут далее указания на примерные года написания всех сонетов.

Практика этих попыток показывает, что адресность сонетов не удаётся «подогнать» под факты произвольным образом, ведь либо не находится оснований в текстах сонетов для такой «подгонки», либо «подогнанные» таким способом, сонеты – единичны и не связаны никакой единой логикой. Поэтому и необходимо найти единую логику адресности, и создать адресность сонетов, как самостоятельное и независимое построение.

На этом этапе, как было сказано выше, существует не одна возможная логика, т.е. можно построить, теоретически неограниченное, количество разных структур адресности сонетов. Но только одна из этих возможных структур будет соответствовать фактам биографий при сопоставлении. Другими словами, сама по себе возможность некой логики построения адресности сонетов не является признаком её верности.

Об этом забывают авторы различных гипотез об адресатах сонетов, когда, найдя возможность своей логики адресности, радостно сообщают о ней миру, видимо, надеясь, что сопоставление с фактами выполнит кто-то другой, а их работа закончена. Поэтому ни в одной из таких гипотез также не было представлено ни одной датировки сонетов.

Но, почему верный вариант адресности сонетов является единственным? Неужели, теоретически, не могут существовать, хотя бы, два варианта адресности, которым будет соответствовать либо один и тот же набор фактов в одном периоде, либо разные наборы фактов в разных периодах? Здесь всё зависит от количества соответствий. Пока количество соответствий фактам не слишком велико, то они могут находиться одновременно в совершенно разных структурах адресности.

Это мы наблюдаем на примере структуры адресности Мелоуна (сонеты 1—126 адресованы другу, 127—154 – возлюбленной) и всех структур адресности других версий. Там совпадает адресность тех нескольких сонетов другу, где адресат назван прямо, и почти всех последних сонетов возлюбленной, где также адресат назван прямо. Поэтому, если взять те сонеты из разных версий, где адресность совпадает, то мы, казалось бы, должны получить соответствие в этих точках одним и тем же фактам биографий?

Но это не так, ведь в той версии, где нет оснований считать некий сонет, пусть даже совпадающий по адресности, расположенным во времени в месте сравнения, нет и оснований говорить о соответствии.

Поэтому в таких разных структурах адресности соответствиями являются не совпадения адресности, а свои, совпадающие или разные, основания расположить один и тот же сонет в одном и том же месте на шкале времени. Несколько соответствий ещё можно представить, что они могут уложиться в альтернативную структуру адресности. Но как только в одной из версий начинается расширение количества соответствий с фактами биографий, то начинает работать теория вероятностей.

Когда же количество соответствий становится равным тем 60-ти, которые мы увидим в последующем анализе на соответствие фактам биографий, то вероятность её соответствия другой структуре адресности настолько ничтожна, что её можно сравнить с вероятностью найти у одного человека 60 точных совпадений с биографией другого человека, на близких отрезках времени, в одних и тех же местах, при одних и тех же обстоятельствах.

Вероятность того, что следствие, разыскивая человека по 60-ти признакам, и найдя кого-то, кто им соответствует, поверит хоть одному его слову об ошибке, нулевая.

Из всего вышеизложенного следует, что считаться верной может та структура адресности сонетов, которая имеет наибольшее число соответствий с фактами биографий. Но считаться верной и быть верной – не одно и то же, ведь, хоть и ничтожная, но неопределённость имеет место.

Итак, мы считаем, что в сонете 53 снова адресат – мужчина. Но кто он? Тот же друг или новый знакомый? В замке сонета Шекспир даёт намёк, который вряд ли мог относиться к новому знакомому. Речь о «верности сердца – But you like none, none you, for constant heart». Объяснение намёка легко находится в анализе предыдущих сонетов другу. Ведь это первый сонет после некоторого перерыва, а расстались друзья на фоне измены друга с возлюбленной поэта (сонет 42). Видимо, теперь, при встрече, друг заверил поэта, что тот может быть спокоен – никаких измен больше не будет. Отсюда – и хвала, и благодарность другу за его верность дружбе.

В следующем сонете 54 мы увидим ещё одно подтверждение, что перед нами – адресат сонета 18 – друг поэта.

Сонет 54

В сонете прямо назван адресат «lovely youth» – милый юноша.

Сонет 54. Оригинальный текст
О how much more doth beauty beauteous seem
By that sweet ornament which truth doth give!
The rose looks fair, but fairer we it deem
For that sweet odour which doth in it live.
The canker blooms have full as deep a dye
As the perfumed tincture of the roses,
Hang on such thorns, and play as wantonly,
When summer’s breath their masked buds discloses;
But, for their virtue only is their show,
They live unwooed, and unrespected fade,
Die to themselves. Sweet roses do not so,
Of their sweet deaths are sweetest odours made:
And so of you, beauteous and lovely youth,
When that shall vade, by verse distils your truth.

А так как противоречия с сонетом 53 нет, то все сомнения по поводу адресата сонета 53 также отпадают. Продолжает тему красоты и её вечной жизни в стихах. Такой ракурс мы уже встречали в сонете 18, что косвенно указывает на того же адресата, ведь здесь мы видим развитие темы, а не её повторение.

В сонете мы видим намёк на то, что друг думает не только о себе – он не «шиповник», а «роза». И в свою очередь поэт тоже думает о друге и прославит его в стихах.

Сонет 55

Продолжает тему вечной жизни красоты адресата в стихах поэта: «но ярче Вам сиять их содержаньем – But you shall shine more bright in these contents». Восторженный тон сонета 55 находится в русле такого же тона всей череды сонетов 53—55. Противоречий нет. Адресат тот же.

Сонет 55. Оригинальный текст
Not marble nor the gilded monuments
Of princes shall outlive this pow’rful rhyme,
But you shall shine more bright in these contents
Than unswept stone, besmeared with sluttish time.
When wasteful war shall statues overturn,
And broils root out the work of masonry,
Nor Mars his sword nor war’s quick fire shall burn
The living record of your memory.
«Gainst death and all oblivious enmity
Shall you pace forth; your praise shall still find room
Even in the eyes of all posterity
That wear this world out to the ending doom.
So, till the Judgement that yourself arise,
You live in this, and dwell in lovers’ eyes.

Мы исследуем текст, но не делаем здесь никаких выводов о культурном аспекте его содержания. Правда, периодически мы используем данные о культуре, обычаях, нравах 16-го века, наряду с историческими и биографическими данными, но, опять же оставляем за кадром вопрос о расширении понимания культурного наследия Шекспира. Такое сужение поля мы используем для того, чтобы не отвлекаться от обоснования мотивов, т.е. того, что привело к созданию именно такого, а не иного текста.

Такой ракурс изучения текстов не является предметом филологии. Текст в таком ракурсе выступает как основание для выводов об адресате и событиях с учётом предполагаемых мотивов автора текста отразить адресатов и события в тексте именно так, а не иначе.

Далее, полученных таким образом, адресатов и события мы сравниваем с фактами биографий предполагаемых адресатов.

Конечно же в результате такого двухступенчатого анализа текста мы получим не только выводы о верности адресата и о времени и месте написания текста, но и расширение культурного аспекта, что интересно с точки зрения понимания ещё одной грани таланта великого Барда. Однако, оставляем эти лавры будущим исследователям, ввиду и без того громадного размера анализа.

Казалось бы, вышеприведённый ракурс анализа текста является предметом криминалистики. Однако, это верно только отчасти.

Эта наука даёт возможность судить о мотивах преступника и доказательствах преступления. В данном случае никакого преступления нет, но возможно распространить подход, принятый в криминалистике не только на преступления, но и на любое деяние человека, которое требует раскрытия и доказательства.

Текст выступал бы, в таком случае, как «улика», оставленная на месте «преступления». А весь анализ являлся бы расследованием этого «преступления». Однако, в нашем анализе, не меняя, заметьте, ракурса исследования текста, принятого в криминалистике, необходимо решить не прямую, а обратную задачу.

Ведь обычно время и место преступления, и жертва уже известны следствию и по уликам необходимо найти преступника.

В нашем случае – всё наоборот: известно, кто – «преступник» (автор текста), известно, где он находился (факты биографии), известно, что «жертвы» (адресаты) получали очередной текст от «преступника» тогда, когда это позволяли обстоятельства (факты биографий возможных «жертв»), и поэтому найти, используя «улику» – текст, надо не «преступника», а «жертвы», а также место и время «преступления».

Под «преступлением» (оно же – деяние), в случае нашей обратной задачи, подразумевается то же самое, что и в случае прямой задачи – создание текста «преступником» и передача этого текста «жертве». Но такая обратная задача в криминалистике не имеет практического смысла, и поэтому в этой науке нет отдельного разбора того, как она решается.