Черный Шаман

– Счастлив р’зделить! – заплетающимся языком пробормотал он, абсолютно не соображая, что же именно желает разделить, и резко бросил подбородок на грудь. Зубы клацнули.

– Гусар! – оценил его порыв майор. – Кавале... гале... леград!

– Разделим, – загадочно пообещала Лола Вадиму. Повернулась к Ирвину.

– Привет, здоровячок.

– Хелло, мэм, – улыбаясь, проговорил тот и сделал попытку поцеловать женщине руку. Промазал и чуть не нырнул мордой в пол.

Лолита со смехом придержала его за плечи и сказала Ярыгину:

– Вики, плесни-ка мне из своей фляжки.

– Энзе! – покачал пальцем тот. – Непр... прикосновенный припас! Не имею права!

– Вики, не выводи меня из терпения. Иначе я решу, что в твоей каюте чересчур холодно и добавлю тепла. Градусов на двадцать. Или решу, что гравитация слишком велика и выключу ее вообще. Ты меня знаешь.

Похоже, майор знал Лолиту очень хорошо. Он немедленно отстегнул фляжку и налил всем. Во фляжке оказался вполне пристойный бренди.

К моменту, когда фляжка опустела, майор под страшным секретом поведал Вадиму о том, что на Новой Либерии обнаружены следы инопланетной цивилизации. И о том, что вероломные негры тщательно скрывают их от Земли, но от Ярыгина не скроется ничто! Особенно артефакты, которые стоят бешеных денег. Ревел он при этом так, словно хотел, чтоб секрет стал достоянием всей Галактики.

Лейле и Ирвину было не до инопланетян. Женщина уже сидела у Ирвина на коленях и трепала ему волосы, называя шалунишкой. Американец тыкался губами в мягкую грудь, крайне удачно выскользнувшую из-под растянутого ворота майки, и рассказывал, как здорово ему не хватало вот этой вот груди, именно этой, в школе диверсантов ЦРУ. Особенно перед тем, как произвести отбой после напряженного дня. Вадим был уверен, что негр бессовестно врет, но разоблачать его не хотел. Женщины любят шпионов.

Сержант снова и снова подливал себе «зайчика».

«Надерусь до беспамятства», – думал он. Боялся, как бы прекрасная китаянка не показалась чересчур соблазнительной. Настолько, что захочется забыть об Эльзе и броситься в драку с Хэмпстедом.

– Так ты разведчик, здоровячок! – хохотала Лола. – То-то я чувствую, как чья-то рука скрытно перемещается по моей попе.

– В район секретной дислокации склада с боеприпасами! – орал Ярыгин.

– Пещеры с’взрывчаткой, – тряс отяжелевшей головой Вадим.

– Я неважно учился, – рассказывал тем временем Ирвин второй груди. Майка Лолиты успела куда-то исчезнуть. – Я плохой разведчик. Но классный минер-подрывник! Знаешь, как я ловко умею ставить трехразовую мину-огурец?

– Пока нет. Однако надеюсь узнать.

– Но ведь здесь нет таких мин! – горестно восклицал негр. – Проклятое эмбарго!

– А мы поищем, – успокаивала его Лола. – Пойдем в мою комнату. Если на этой чертовой посудине и можно обнаружить мины-огурцы, то только там.

– Тогда вперед! – объявил Ирвин и немедленно вскочил. – Up your fucking ass!

Лола сейчас же грохнулась на пол, майор зашелся в хохоте. Вадим подал женщине руку, та поднялась и сказала американцу:

– Ну, мой милый здоровячок, теперь ты тремя фугасами не отделаешься.

– Оставь его в живых, девочка! – икал Ярыгин и грозил Лолите пальцем. – Растяни удовольствие, а то погубишь солдата.

– Удовольствие имеет свойство растягиваться. Конечно, если это понадобится, – двусмысленно хихикала женщина.

Когда Лола и Ирвин ушли, на столе возникла вторая или уже третья бутыль с «зайчиком». Ее нужно было опустошить, желательно в течение часа. Так заявил майор, спорить с ним не было ни сил, ни желания. Да и субординация не позволяла. Кажется, они управились быстрее. Майор вновь и вновь возвращался к теме инопланетных следов на Новой Либерии. Выяснилось, что наличие упавшего звездолета подтверждается не только болтовней новолиберийцев, но и неумолимыми фактами. Именно через Ярыгина на Землю уходят артефакты, с великим риском добытые на корабле Чужих.

– Выж-живает один из десяти добытчиков! Остальные дохнут как мухи. Даж-же после смерти Чужие умеют защищать свои богатства. Да и хрен с ними! С добытчиками тоже! Баб у негров много, новых нарожают! Главное, что все эти штуковины попадают к моим людям. Те переправляют сюда, а я через А-канал – кому следует. Однако тс-с-с!

– Тс-с-с! – соглашался Вадим. – Шпионы п’всюду. И главный американск’й лазутчик Ирвин. Хор’шо, что его увела эта нимф’манка.

– Да! Поэтому я тебе покаж-жу кое-что. Ведь ты мой земляк, значит не трепло! Мы, русские, не метём языком попусту.

Поковырявшись с застежкой, майор выудил из кобуры небольшой обрывок матовой полупрозрачной пленки. На взгляд Вадима, ничего инопланетного в ней не было. С виду она напоминала кусок упаковочного пластика.

– Говорят, эта хреновина лечит любые раны, – сообщил Ярыгин. – Махом. Я сам не проверял, но вялого побеждает только так. Я бы без этой пленки от Лолки еще год назад на Землю сбеж-жал. Вот смотри. Щас оберну своего голубчика, и он ка-ак вскочит!

– Не надо, т’рищ майор. Я верю!

– Добро, не буду. Все равно ширинка не расстегивается, зар-раза!

Потом перед Вадимом качался коридор, лифт, снова коридор, стены казармы. Потом он рухнул на койку, которая тоже раскачивались, раскачивались, раскачивались...

ГЛАВА 1

– Ну и жара! – выдохнул Стас Федоров, входя в самую прохладную комнату блокпоста. Он утер мокрое лицо пропыленным рукавом и двумя глотками выпил ковшик теплой воды. Затем плюхнулся на продавленную кровать и принялся сдирать ботинки. Духоту тут же дополнил богатый запах солдатских носок. – Вперед, сержант, твой черед настал.

Вадиму жутко не хотелось под жаркое солнце Новой Либерии, на котором, кажется, растаяла бы даже вечно холодная Эльза. Он протер лицо влажной тряпкой, сдирая остатки тяжелой дремоты. Подхватил тяжеленный импульсный парализатор типа «Параллакс» (плазмоганов миротворцам не полагалось) и выбрался на крышу блокпоста, стараясь не высовываться ни за границу полинялого тента, ни за мешки с песком, наваленные вдоль краев. По всем правилам требовалось вдобавок включить активную надстройку бронежилета, но Вадим пренебрег уставом. Регулятор отвода влаги второй день барахлил, из-за чего внутри защитного кокона очень быстро образовывалось что-то вроде плотного тумана. При сложении с наружной высокой температурой из кокона получался паровой котел в миниатюре. Быть сваренным заживо Косинцеву хотелось меньше всего.

Что за дерьмо это дневное дежурство! Жара такая, что даже мухи прячутся. Но вечером еще хуже. Температура почти не снижается, а из джунглей прилетают целые тучи гнуса. Особенно если им помогает южный ветер. Зато ночью тут валяться – одно удовольствие. Крылатые кровососы куда-то пропадают, лишь цикады трещат в траве, да взревывают порой хищники, завезенные первыми поселенцами Новой Либерии. Или местные, разве разберешь?

Хлопот тоже минимум. Посмотрел в прибор ночного видения, полюбовался пустой саванной да зелеными контурами мелких грызунов – и думай себе о вечном. Или с напарником разговаривай, если остались еще темы для обсуждения.

И все же в столице повеселее будет. Там хоть и приходится патрулировать улицы в любую погоду – даже тогда, когда и собака предпочтет сдохнуть на месте, чем высунуть нос из укрытия, но когда не твое дежурство – раздолье. Можно купаться, гонять мячик, можно в визор пялиться. А можно к америкосами наведаться. Обменяться беззлобными шутками, журналами с девочками, а то и продуктами. Янки, правда, жлобствуют, сволочи. Разъезжают на довольно-таки современных бронемашинах с кондиционированием, прямо на раздолбанные тротуары бросают банки из-под ледяной колы. На них даже смотреть-то обидно. Впрочем, нельзя сказать, что они законченные козлы. Иногда делятся с русскими парнями холодным дринком. Особенно черный Ирвин Хэмпстед, в чьей компании Вадим так славно побезобразничал на орбитальной базе.

Дорога, которую охраняло подразделение Вадима, лежала в некотором отдалении от основной магистрали, ведущей в столицу страны, Малелу. Была она ужасающе пыльной и ухабистой, поэтому ездили по ней редко. И уж практически никогда – днем.

Тем сильнее было удивление Косинцева, когда в нескольких километрах западнее он заметил движущееся облачко пыли. Если это не сумасшедший слон или взбесившийся носорог, то машина. Хотя крупное дагонское зверье тоже предпочитает передвигаться по дорогам, а не по пересеченной местности.

Угораздило же бестолковых негров навезти сюда «родных» зверушек с Земли! Построим, дескать, Новую Либерию взамен старой, погрязшей в междоусобицах. И будет у нас вместо земного ложного подлинный дагонский рай, с угодными Богу тварями. И что теперь? Да та же сама вечная история, когда одно племя душит другое, а третье в это время с завидным рвением пинает обоих собратьев. Одного поддых, другого в пах.

Сержант без большого усердия осмотрел в бинокль окрестности. Везде было спокойно. Вадим вновь навел окуляры на подозрительное облачко, постоянно подкручивая резкость. Наконец в просвете между пальмами промелькнул белый блестящий бок, и тут же – весь корпус массивного джипа, укрепленного спереди куском рельса. Машина неслась на удивление резво. Неужели на таран идут?

– Стас! – гаркнул Вадим.

Федоров не отзывался, и сержант метнулся вниз, задевая ступеньки прикладом парализатора. Солдат, конечно, спал и ничего не слышал.

– Вставай! – тряхнул его за плечо Вадим. – Гости пожаловали.

– А?.. Игоря позови... Или Петьку...

Те дрыхли в оружейной комнатушке, и зычный храп был тому свидетельством.