Сомнения Роберта Фаррела
Майк открыл дверь. В коридоре было пусто. Еще раз в мыслях он провернул план действий и маршрут – до ближайшего парка, где есть водоем, было недалеко. Майк взял куль и вышел за дверь. Он был почти уверен, что никого не встретит.
Куль не был тяжелым и неудобным. Он прижал его к груди не столько из-за того, что так было удобней нести, кошка постоянно ворочалась внутри, сколько из-за того, что понимал – он несет живое существо. Майк знал, что с прижатым к груди мешком вызовет у встречного подозрения, но не прекращал поглаживать Битси через ткань и говорить ей слова утешения, перед смертью даже кошки заслуживают ласкового обращения.
В коридоре было темно. Он быстро спустился по лестнице и скрылся в темноте. Никого не было, лишь вдали виднелись гуляющие парочки.
Майк представил, что сейчас должна чувствовать Битси. Мрак накрыл еще до того, как наступила смерть, и этот момент между жизнью и смертью, момент мрачной пустоты, когда не знаешь, что сулят тебе эти неожиданные сумерки, когда окутан темнотой и понимаешь, что что-то происходит, но не знаешь, что этот момент ужаснее и безжалостнее самой смерти. Ты вроде бы уже умер, но еще жив. Майк чувствовал себя чудовищем, но понимал, что пути назад нет.
К счастью на водоеме никого не было. Он нашел большой камень рядом с разрушенным зданием старой лодочной базы и затянул оставшийся конец веревки крест-накрест вокруг булыжника. Он был чуть меньше ворочавшегося пищащего кулька.
И словно сквозь мрак наступило прозрение. Битси начала истошно мяукать и царапаться о ткань. Бесформенный кулек пришел в неистовство.
– Тише, Битси, тише, – говорил Майк и чувствовал, как его сердце обливается кровью, но руки машинально делали то, что должны делать. Он взял куль в одну руку, в другую приготовленный булыжник и подошел к глади воды, где берег резко уходил вниз. Вода была темна и спокойна.
Майк знал, что нужно делать это без мыслей. Это просто движения, сокращения мышц и только. Он отбросил все, что знал и имел, чем был и чем никогда не станет. Взмах, и звук всплеска воды выдал Майка тишине.
Эти движения оказались очень легки.
Когда круги на водной глади разошлись, осталась только пустота.
Воображение сыграло с ним злую шутку, как будто мстило. Стоя на берегу и глядя на воду, Майк представлял каждую мелочь в том, что сейчас происходит с Битси.
Девочка продолжала падать.
«Не разбив яиц, омлет не приготовишь», – пришла на ум фраза из фильма, но показалась бессмысленной и ничего не изменила, ровным счетом ничего.
По дороге домой Майк расплакался. Не жалость к Битси вызвала у него слезы. Майк смоделировал в точности все, что должна была ощутить Битси, даже после погружения под воду. В Майке-человеке этот ужас вызвал слезы отчуждения.
Барахтающийся куль уходил под воду, влекомый равнодушным камнем. Нет места воздуху. Нет места спасению. Здесь не живут крики или возгласы, здесь одиноко и тоскливо. Здесь ты захлебнешься своими мыслями и фразами прежде, чем погрузишься на дно, и густой ил примет тебя в свои объятья, продолжая петь свою густую песню торжества.
Ночь поглотила его. Вернувшись домой, он моментально заснул, не в силах больше терпеть этот мир.
Майка поместили в клинику после того, как он начал выбрасывать вещи с балкона квартиры, расположенной на двенадцатом этаже. Одна за другой вещи пролетали десятки метров в свободном пространстве, заканчивая свой путь на тротуаре или проезжей части. Ему повезло, что падение первой вещи не убила прохожего, ничего не подозревающего о приближающейся опасности.
Майк с криком и явным удовлетворением скидывал вниз нажитый за несколько лет гардероб, мебель и бытовую технику. Однако делал он это не от помешательства. Он понимал, что даже если отгородился от вещей в своей квартире, то это не означало, что они потеряли над ним власть. Он не мог покинуть свое жилище, за его пределами были вещи. Для Майка оставался лишь один выход. Ему нужно было место, где все фальшивое потеряет свою кажущуюся ценность.
Чтобы попасть в тюрьму, нужно было совершить что-то злодейское, но Майк не хотел причинять кому бы то ни было боль, поэтому оставался лишь один выход. Если он не может изолироваться от общества, то общество должно изолировать его.
Он фантастически сыграл свою роль. Парящие в воздухе осколки разорванной одежды, разбивающиеся вдребезги мониторы телевизоров, поломанная деревянная мебель от ударов о жесткий асфальт, крики ненависти и явного безумия – соседям не нужно было долго обдумывать свои действия, чтобы позвонить в полицию, которая передала молодого человека в руки психиатров, а те признали его невменяемым и определили в клинику для душевнобольных.
Все так просто.
Сейчас у него отдельная комната с мягкими стенами, обитыми кожзаменителем, под которым поролон, тумбочка и кровать. Теперь он проводит все свое время в глубоких раздумьях, ища смысл своего существования. Иногда по ночам я слышу его стоны во сне, наверное, ему все еще снится Битси, а может быть, еще что-то похуже.
Но история Майка не закончилась так просто.
На следующий день после того, как он расправился с Битси, в его квартире раздался звонок. Майк понял, что это не Эшли, у которого, впрочем, и были ключи, но он не появлялся уже пару недель. Майк так и не видел его больше после того разговора. Эшли не навестил его даже в клинике. Это не могла быть его мама. Майк насторожился и хотел отлежаться на своем матрасе, молчанием показав незваному гостю, что дома никого нет. Но пришедший оказался настойчивым, видимо подозревая об усталости Майка.
В первый раз он так и не открыл.
Не открыл и во второй. Гость захаживал к нему каждый день и настойчиво стучал и звонил в дверь по несколько минут, иногда даже утром и вечером. Майк не хотел подходить к глазку, потому что его пугала эта видимость. Вдруг он увидит там что-то ужасное. Кто это мог быть? Неизвестно!
Но однажды он все-таки посмотрел в глазок. Видимо, это и подтолкнуло его искать убежища. То, что он увидел там, вернее кого он увидел там, заставило Майка решиться на спасительный шаг. Пойти на сговор с самим собой, обмануть так легко обманывающееся общество. Это как добровольно отдаться в руки правосудию. С каждым пойманным сумасшедшим общество чувствует эффективность своей системы, поэтому с легкостью идет на погрешности и неточности, иногда оставляя этот метод единственно спасительным для своей репутации. Это и сыграло на руку Майку.
Майк заглянул в глазок. Он увидел по ту сторону двери ту самую девушку. Она пришла сама. Она записала номер клиники, в которую его увезли после того случая, и в регистратуре узнала все данные Майка и его адрес.
Майк не понимал, зачем она это делает. Ведь не потому, что он ей понравился. Здесь было что-то другое. Но даже не этот вопрос беспокоил его больше всего в тот момент. Майк знал, что открой он сейчас дверь, и это может привести к трагедии, к той трагедии, которая произошла с Битси. Ведь девочка все еще продолжала падать.
Решив вопрос со своим исчезновением, Майк принялся искать разгадку загадочного появления девушки перед своей дверью.
Смятение Эли Криг
– Налей мне вина, – сказала Эли бармену.
Он с трудом понял. Диджей повысил громкость музыки на несколько децибел. Наступала полночь. Зал заполнялся людьми, мерно покачивающимися в такт мелодии. На малых сценах выступали полуголые девушки, стараясь придать своим движениям шарм и блеск, как в тех столичных клубах, которые показывают по телевизору. Рядом с каждой из них стоял серьезный охранник, отпугивая выпивших посетителей от аппетитных телес танцовщиц.
Бармен налил вина.
Эли не хотелось вступать в эту толпу. Как ни звал ее Эрик, она осталась сидеть возле барной стойки. Первый бокал вина приглушил мысли. Громкая музыка, сотрясая стены и барабанные перепонки, не давала им пробраться в сознание.
Раньше Эли любила этот клуб. Каждый субботний вечер он помогал расслабиться, отрешиться от будничных проблем, от университета, словно густая атмосфера этого места ставила заслон перед всем, о чем приходиться думать вечерами. Нет, танцевать Эли не любила. Она могла позволить своему телу только покачиваться в ритм или отбивать его носком ступни.
Но сегодня не хотелось делать даже этого. Эли не чувствовала ритм.
Точнее, ей не хотелось отдаваться ему, как не хочет отдаваться девушка изменившему ей суженому.
Ей стало тепло от второго бокала вина. Мне нужен третий, подумала она и полезла в сумочку за деньгами. В кошельке оставалось только на такси до дома. Черт, придется взять у Эрика, выругалась про себя Эли.
Она отставила бокал поближе к бармену. Встала с высокого стула и стала пробираться через затемненные тела к центру зала, где танцевал Эрик. Эли пришла сюда вместе с подругой. С ней-то и танцевал Эрик, в то время как она старалась расслабиться у стойки бара.
– Дай мне денег! У меня только на такси осталось! – прокричала Эли в ухо Эрика.
Он разомкнул объятья на подруге от неожиданного появления своей девушки и, растерянный, быстро полез по карманам.
Эли взяла из его рук купюру и направилась к барной стойке.
– Повтори! – крикнула она бармену. Тот налил еще вина.
Черт бы его побрал, выругалась она еще раз, стоило мне расслабиться, как он уже охмуряет мою подругу. Да и эта стерва хороша.
Эли залпом выпила бокал.
Она чувствовала, как ее охватывает раздражение. Оно поднималось откуда-то из глубины души. Ей стали противны эти распаренные лица, красный цвет кожи которых просвечивал даже сквозь полумрак. Ей стали противны эти тела, трущиеся друг о друга, когда каждый незнакомец норовил провести своими руками по твоей талии или бедрам. Ей стала противна эта музыка, однообразие которой вызывала головную боль. Ей стало противно, что она находится здесь.
Эли заплатила бармену и пошла к выходу, как можно незаметней, чтобы Эрик вдруг не стал ее останавливать.
В гардеробную звук проникал лишь отчасти. Эли ощутила заложенность в ушах.
В обмен на номерок грузная женщина передала ей пальто.
Она накинула его на плечи, даже не посмотревшись в зеркало.
– Такая красивая девушка, и так рано уходит домой, – прокомментировал ее уход охранник.
– С чего вы взяли, что домой? – вежливо огрызнулась Эли и вышла за дверь.
Здесь стояло несколько такси.
– Свободны? – спросила Эли у ближайшего.
– Да, – ответил водитель.
– Пансионат студентов.
– Двести…
– Поедемте.
Через двадцать минут они уже были на адресе. Эли поблагодарила водителя, отдала деньги и вышла из машины. Даже прогулка по ночному городу, который она так любила, не ослабила душевного напряжения. Лишь мышцы ног гудели от напряжения, отдаваясь усталостью по всему телу.
Эли подошла к большим железным дверям с вывеской «Пансионат студентов №1». Они были заперты. Она постучала три раза и стала ждать ответа. Пост консьержки был в нескольких метрах от входа. Эли надеялась, что миссис Рейчел не спит. Время, когда она должна была впустить студентов, назначено на два часа ночи. Обычно к этому часу подтягивались все учащиеся, разбросанные по ночному городу.
Она постучала еще раз. Послышались шаркающие шаги.
– Кто там? – раздалось по ту сторону дверей.
– Это Эли, миссис Рейчел.
Раздался звук отпирающегося засова. Двери открылись.
– Что так рано, милочка? – спросила миссис Рейчел, впуская Эли внутрь.
– Голова разболелась неожиданно, миссис Рейчел. Я решила ехать домой.
– А что же Эрик тебя не проводил.
– Я не стала его расстраивать. Пусть отдыхает.
– Ну, как знаешь. Тебе повезло, что еще не заснула. Так бы и пришлось стоять до двух часов у дверей.
– Да, мне очень повезло, – попыталась улыбнуться Эли. – Спокойной ночи, миссис Рейчел.
– Да куда уж там, – отмахнулась консьержка, устраиваясь поудобнее на продавленном диване.
Эли поднялась в свою комнату. Она быстро разделась, не включая света, и полезла в постель. Но как ни старалась, не спалось. Затаилась обида на Эрика, давила тяжесть в ногах и почему-то подступали слезы. Так ненавязчиво хотелось плакать, как при просмотре сентиментального фильма.
В коридорах пансиона было тихо. Большая часть студентов разъехалась на выходные по домам. Остальные разбрелись по клубам. В комнате моргал компьютер в режиме сна. Даже эта дурацкая машина может спокойно спать, сокрушалась девушка.
Она села на кровати, прислонившись спиной к стене, и закуталась в одеяло. Мелкая дрожь пробежала по всему телу, хотя в комнате было тепло.
– Да пошел ты, Эрик, – прошептала с ненавистью она. Слезы покатались по ее щекам. Она была рада им. Но никак не могла разрыдаться, словно что-то мучительно держало ее в тисках. Она бродила взглядом по темным очертаниям комнаты, боясь заглянуть в себя. В этом страхе она пребывает уже пару месяцев. И в клуб сегодня она пошла именно поэтому. Зачем обманываться, она хотела отгородиться от этого страха. Но ничего уже не помогало.
Эли закрыла глаза и расслабилась.
Она боялась ночей. Боялась этого момента, когда нужно раствориться в потоке своих мыслей, отдаться им на волю. Можно всю жизнь убегать от самой себя, но каждую ночь, когда ты будешь засыпать, укрыться от себя невозможно.
– Будь ты проклят, Роберт Фаррел! – выдавила Эли сквозь слезы и окончательно расплакалась.
Как мучительно ощущать на себе ответственность за жизнь другого человека. Даже если ты косвенно причастен к этой жизни. «Что я могла сделать? Что я могу сделать?» – надрывалась Эли. Слезы выходили из нее мучительно тяжело. Каждая капля отдавалась болью в груди. Она соскользнула с кровати на пол вместе с одеялом и укрылась с головой. Но боль не спешила уходить. Как жаждущий выжимает капли воды из пустынных песков степей, так Эли выдавливала из себя желанные слезы.
– Мамочка, помоги мне! – стонала она и затрагивала этим зовом какие-то глубинные струнки своей души. Плач становился легче.
Монитор будильника показывал час ночи.
Рыданья Эли утихли. Она все так же лежала на полу, закутанная в одеяло. Начинала болеть спина. Ее глаза опухли, но уже были сухими. Она лежала на спине и отрешенно смотрела в потолок. На время стало спокойно и легко, словно все окружающее ее уже не касается. Это желанное чувство облегчения, когда вдоволь нарыдаешься. Жаль, что проходит оно так же быстро.
Девушка посмотрела на часы, подобрала под себя одеяло, придвинулась к кровати и оперлась на нее спиной.
– Я должна поговорить с кем-то, кто знал его, – прошептала она.
Сознание ухватилось за эту мысль, как терпящий кораблекрушение ухватывается за обломки своего корабля в бушующем океане. До его родителей добраться невозможно, да и кто я такая, чтобы вот так заявиться к ним со своими проблемами. У него почти не было друзей.
Эли вспомнила о том редакторе, который выступал в репортаже. Он сказал, что ему случилось встретиться единожды с этим юношей.
Она сбросила одеяло на кровать. Достала футболку из шкафа, чтобы не было так прохладно, и села за компьютер.
Название издательства в Интернете было не так уж и сложно найти.
В разделе «контакты» был указан лишь один номер телефона. Навряд ли мне удастся найти по этому номеру нужного редактора. Она просмотрела архив сюжетов. Выписала имя и фамилию редактора издательства. Он говорил в репортаже, что «никак не ожидал, что этот парень окажется таким хоть и молодым, но талантливым писателем. Тем более мне печально, что книга его вышла при таких трагических обстоятельствах. Мы утратили большого мыслителя, – заключал он. – И, судя по книге, виноваты в этом только мы сами».
Его звали Натан Бойль.
Эли охватило возбуждение. Она хотела звонить уже сейчас, но это не было возможным.
Походив по комнате, она решила еще раз попытаться заснуть. Тем более не хотела она, чтобы в ее мысли ворвалась соседка, которая должна была прийти с минуту на минуту.
С опаской посмотрев на кровать, это орудие пыток, она разделась и легла.
Ее не покидали мысли о Роберта Фарреле. Возможно, ей удастся поговорить с редактором.
С этими мыслями она и заснула.
– Миссис Рейчел, можно я позвоню?
– Конечно, Эли. Звони, сколько тебе хочется.
– Как спалось, – поинтересовалась она в знак благодарности.
– Какой сон в наши-то годы, милочка.
Девушка улыбнулась. Она набрала номер издательства, с замиранием и нарастающим волнением стала слушать гудки в телефоне. Они оборвались. Заговорил автоответчик.
«Здравствуйте, Вы дозвонились в издательский дом „Редар“. Ваш звонок очень важен для нас. Если вы хотите поговорить с отделом продаж, нажмите один. Если хотите поговорить с отделом допечатной подготовки, нажмите два. Если вам нужен отдел бухгалтерии, нажмите три. Если вы хотите поговорить с редакцией художественной литературы, нажмите четыре…»
Эли набрала четыре.
Снова пошли гудки. Вместе с ними волнение.
– Здравствуйте, издательство «Редар», – механически проговорила женщина на том конце провода.
– Здравствуйте, – откашлялась Эли. – Я хотела бы поговорить с Натаном Бойлем.
– Вы автор?
– Нет, – замешкалась она. – Мне нужно обсудить с ним важный вопрос.
– Натан Бойль работает только с авторами. Если у вас важный вопрос, могу соединить с коммерческим отделом или администрацией.
– Нет, спасибо. Мне нужен именно мистер Бойль.
– Простите, девушка, ничем не могу вам помочь.
Эли повесила трубку. Она стояла в замешательстве, ругая себя за то, что не была напористой. Но в то же время она была счастлива, что этот разговор закончился. Он был похож на общение с мертвецом из потустороннего мира. Он него также веяло холодом и отчужденностью.
– Спасибо, миссис Рейчел. Можно я позже еще раз позвоню? Человека нужного не оказалось на месте.
Миссис Рейчел отрешенно мотнула головой в знак согласия, тем самым показывая, что телефон в полном распоряжении Эли.
Она поспешила за компьютер. Нашла по старым ссылкам телефон телекомпании, которая показывала сюжет о Роберте. Побежала звонить.
Ответила женщина в годах.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
