Вечность

Она, не отрывая взгляд, протянула руку, которую он нежно сжал в своей ладони и они направились вниз по парку. Друзья окрикнули девушку, но та отмахнулась и с лучами счастья в глазах, только выкрикнула, что увидятся они после праздников.

19 августа 2002 года.

Стивен сидел на скамейке в родильном отделении. Мимо проходили акушерки, доктора, сновали медсёстры, жизнь бурлила, готовясь принять новые в этот мир.

Роды были плановые, Стивен волновался только за возраст своей жены, как она справится со всем этим. Доктора утешали, говоря, что всё должно пройти хорошо и без осложнений.

Дверь в родовое открылась, и медсестра позвала его.

– Ваша жена просила присутствовать Вас на родах. Она сказала, что так ей будет спокойнее, – и медсестра открыла дверь, приглашая войти.

Стивен не присутствовал на первых родах, не захотел. Вот и сейчас он хотел избежать этой участи, но жена словно чувствовала это, потому и настояла.

Он робко зашёл в палату, осматриваясь по сторонам, и увидел свою возлюбленную. Стэфани светилась от счастья через боль.

– Встань возле меня, возьми меня за руку, – нежно пропела она.

Стивен покорно встал возле неё и взяв её руку в свои ладони поцеловал её пальцы. Она, словно тогда, 4 июля, любовалась им, его растерянностью и незнанием, что сказать. Взглядом она показала ему, что говорить ничего не надо.

Через 15 минут зашёл врач, проверил роженицу и сообщил, что матка достаточно раскрылась и можно начинать.

Для Стивена весь процесс смешался в какую-то фантасмагорию, которая сопровождалась криками его жены, приказами врача и его растерянным видом человека, который первый раз попал на представление чудес. Всё прекратилось, когда он услышал шлепок и резкий писк, перерастающий в ор. Его дочь, его Вирджиния, произнесла первый звук – лёгкие раскрылись. Новая жизнь ворвалась в этот мир. Жизнь, которой не было ещё 9 месяцев назад, которая даже и не панировалась её родителями, жизнь, как новое начало.

Когда у тебя рождается первый ребёнок, ты ещё не знаешь, что тебя ждёт впереди, ты не знаешь, какая это будет жизнь, тяжёлая или нет. Ты терзаешься вопросами: а как? а что? а что дальше?

Ты как студент первокурсник в первую сессию.

Второй ребёнок, это понимание, что будет дальше. Это понимание того, что теперь у Вашей любви есть плод, её продолжение. Это понимание того, что произошло чудо, настоящее чудо, и на этом свете стало одним человеком больше.

Когда Браун это осознал, когда увидел свою счастливую жену, свою маленькую, орущую Вирджинию, докторов, которые делают свою работу, он перестал сдерживаться и расплакался.

Слёзы счастья катились по его щекам, он переводил взгляд с жены на дочь, с дочери на жену, и обратно. После подошёл к жене, взял её руку и поцеловав в растрёпанные волосы прошептал: «Спасибо».

22 февраля 2033 года

Кабинет доктора Стюарта, от солнца защищали серые жалюзи роллерного типа.

–Доктор, можно вылечиться на третьей стадий? – сомневаясь, спросил Стивен

– Надежда есть, надо бороться – Джоэл Стюарт пытался приободрить эту пожилую пару.

– Химиотерапия? – продолжил Браун

– Конечно, она неотъемлемая часть процесса, – затараторил доктор, «поймав змею за хвост», но пациент сделал жест остановиться.

– Хорошо, мы будем бороться, с раком желудка, или как его там, но будем. – резюмировал пациент.

–Тогда увидимся через два дня, в это же время. Сейчас вам необходимо сдать все анализы в нашей лаборатории, после чего я буду понимать, какое лечение необходимо назначать.

Супруги поднялись со своих кресел и обречённо двинулись к выходу.

Выйдя за дверь, Стивен произнёс: «Если всё кончится плохо, будет одна радость, я снова буду рядом с Вирджинией»

5 октября 2033 года.

Мистер Браун сидел на террасе своего загородного дома, наблюдая, как прохладный ветер разносит жёлтую листву по лужайке возле крыльца, играя с ними, поднимая вверх, кружа их, увлекая в быстром танце всё выше и выше.

Губы мужчины шевелились, словно он что-то выговаривал, этим озорным сорванцам, покрывшим его лужайку.

Стивен был одет в тёплую толстовку серого цвета, вязанную шапку того же оттенка, а ноги его были укрыты плотным пледом. Руки безвольно лежали на коленях. Подле него, на скамейке, покоилась трость. Ещё минут пять он наблюдал за листьями, а после медленно встал, помогая себе тростью, и мелкими шажками направился в дом.

Миссис Браун возилась на кухне, готовя обед. Судя по запаху, это была тушёная говядина с грибами, блюдо изумительной вкусовой радуги. Её муж, удобно расположившись на диване, включил телевизор, с целью найти что-то занятное. Занятным оказалось интервью с кандидатов в губернаторы штата.

– Очередной прохвост и врун. Лишь бы помолоть языком, да покрасоваться в рамке, – крехтя, ругался Стивен.

– Милый, не стоит накручивать себя перед обедом, следует беречь себя, – вмешалась его жена.

Внезапно в доме отключилось электричество. Все искусственные электронные звуки пропали, было слышно только, как булькает бульон в кастрюле, да как ветер шумит за окном.

– Стивен, видимо что-то случилось с пробками. Ты сиди, а я пойду, посмотрю, – быстро нашлась миссис Браун.

– Нет, – остановил её мужчина, – иди сюда, сядь рядом. Мне что-то нехорошо.

Жена быстро подбежала к мужу и стала осматривать его. Он запрокинул голову и стал ртом ловить воздух. В суматохе супруги не заметили, как тьма опустилась за окном, погрузив их в чёрную бездну.

Стефани Браун пыталась на ощупь понять, что произошло с мужем, как внезапно ею овладела слабость, руками она ещё помогала мужу, но сознание стало её покидать, пока она не завалилась на диван.

Сан- Франциско – 2. Пляж Бейкер-Бич. Намного позже.

Стивен Браун продолжал изучать пляж.

– Посмотри, вот и они, вылезли из своих нор, – с неприятием в голосе доложил он жене.

Она проследила за его взглядом. В 80 метрах, от них, по пляжу шли две фигуры, высотой три метра. Это были коренные жители планеты Глензвэн – глензвэниани. Эта планета – место, где было воссозданы частички Земли, в том числе и Сан-Франциско, после того, как гигантский метеорит разрушил родную планету Стивена и Стэфани. За несколько часов до этого, глензвэниани эвакуировали часть населения Земли и разместили их у себя на планете, в воссозданных родных местах землян: Сан-Франциско, Москва, Осака, Каир, Сидней, Бангкок.

В случае с четой Браун, это был Сан-Франциско.

– Сколько мы тут уже живём, а я никогда не мог привыкнуть к их виду, этому желтоватому цвету кожи, их восьми пальцам, четырём рукам и лицу с четырьмя глазами. Нет, никогда. Он отпил из бокала и, глядя в нежные синие глаза своей супруги, продолжил. – Понимаю, что это не может долго длиться, как показала практика, излечившись и выжив, обретя бессмертие, ты не становишься счастливее, быть может, на время, но не навсегда. Равно или поздно, ты начинаешь понимать, что есть предел всему, даже в познании мира и самопознании. Со временем всё становится скучным, всё начинает смахивать на повторение повторения. Подумав, ты понимаешь, что человеку не зря, отмеряется срок в 70-90 лет. Дальше скука смертная.

– В любом случаем, я безмерно рада была прожить эти 100 лет, здесь, с тобой, Стивен Браун. И если меня спросят, стала бы я что-то менять, то я бы, конечно, ответила, что скорее всего ничего. – поддержала Стэфани мужа.

Над пляжем зазвучало пиано из вступления Imagine Джона Леннона.

Супруги осушили бокалы, встали с одеяла, стряхнули песок с брюк и босиком направились к заливу. Прохладный вечерний ветер трепал седые волосы дамы. Мужчина нежно держал её за руку и постоянно смотрел в её полные любви глаза. Подойдя к океану, они вступили в воду, и тот час маленькие волны окатили их, замочив низ брюк.

– Всегда завидовал рыбам, даже умерев они остаются на плаву и волей течения тебя может унести в лучшие края. – он глянул на жену, – В один день. Не хочу быть без тебя.

Постояв ещё полминуты, они продолжили путь навстречу волнам. Постепенно они зашли глубоко и волны стали стараться разделить их.