Семейные Ценности
Снова #невсебе. Очевидец протискивается сквозь толпу. На земле, лицом вниз, лежит женщина, одетая в коричневое пальто, колготы и туфли на каблуке, цвета пальто. Волосы её растрёпаны. На вид ей лет 55. Её активно трясёт. Очевидцы, четверо из которых снимают всё на телефоны, стоят в стороне в шоке, никто не пытается помочь. Внезапно женщина затихает, её распластанное тело напоминает самоубийцу, бросившегося с небоскрёба и достигнувшего цели. Видно, как рук сжимаются в кулаки и снова разжимаются. Она пытается встать, подбирая под себя колени, руками упирается в землю. Через несколько секунд она вскидывает лицо, волосы каскадом падают ей на лицо. Её взгляд, словно она видит всё впервые. Она озирается по сторонам, растерянная, потерянная. После садиться и начинает неестественно улыбаться, спустя секунды улыбка переходит в слабый смех, чудное хихиканье. Женщина смотрит на людей, окруживших её, замолкает. Порывшись в сумочке встаёт, поправляет волосы и протиснувшись, сквозь толпу, прихрамывая удаляется. Девушка, на переднем плане, поворачивается к соседу и спрашивает: «Что это было?»
– МЫ возвращаемся в студию, чтобы рассказать Вам о других событиях в городе, – декламирует ведущая заученный текст, – банду мошенников задержали оперативники полиции Петроградского района…
Пётр отходит к окну в растерянности, непонимании происходящего. Словно какая-то игра, флэшмоб нашествия похитителей тел. Тревога нарастает. Осознание беспокойства от невозможности не допустить это – выводит из себя. Он мечется по комнате, пытаясь расставить всё по полочкам. Этот день слишком насыщен событиями, которые вышли из под контроля.
Снова ящик, снова репортаж. Он вглядывается в изображение, и узнаёт знакомый интерьер смотровой площадки Лахта Центра, они там обычно обедают с Марго.
– Мы передаём прямой эфир из Periscop со смотровой площадки Лахта Центра. Мы следим за событиями вместе с Вами.
Парень перелез через ограждения и стоит на краю. Обычный офисный клерк: чёрный костюм хорошего покроя, налакированные туфли, копна волос, которую трепет ветер. Он стоит и смотрит вниз, взгляд его отрешён и не имеет страха. Он, как и другие, из предыдущих репортажей, изучает мир вокруг. Вот он поднимает голову и смотрит в даль. По виду пейзажа Пётр понимает, что события разворачиваются прямо над ним, их разделяет несколько этажей. Полы пиджака развеваются, то облегая тело, то пытаясь сорваться с него. Ветер дует с залива. Ещё миг он наблюдает, а затем оттолкнувшись летит вниз. Люди ахают, Пётр у себя в кабинете отстраняется от экрана и краем глаза отмечает тёмную тень, проносящуюся за панорамным окном. Ещё несколько секунд и он слышит глухой удар, понимая, что «Икар» достиг покатого склона «кукурозоподобного» здания. Фантазия дорисовывает его дальнейший полёт на протяжении 28 этажей с промежуточной точкой в стеклянной крыше торгового центра и финалом на полу первого яруса. Он закрывает глаза и его пульс учащается. Контроль над ситуацией утрачен. Хаос.
Придя в себя Пётр хватает телефон и набирает телефон охраны, уточнить, что случилось с парнем. Руки трясутся и пальцы не попадают по клавишам, вверху экрана, в инфостроке бежит надпись: «Сообщение от абонента Маргарита Лаврова». Большой палец тянется вверх и открывает сообщение. Приходиться пробежать три раза по тексту сообщения, чтобы осознать его суть. Оно гласит: «Хочешь поговорить? Я в кафе на смотровой».
Его бросает в холодный пот. Контроля нет. Скорее он, как куколка на ниточках. Его шатает, его мутит, приступ тошноты, жажда свежего воздуха.
Дверь распахивается с силой, и Пётр буквально выпадает из кабинета. Еле устояв на ногах, он бежит к выходу из офиса, оттуда к лифтам, которые сигнализируют красной стрелкой, что ожидание будет долгим. Рассудок возвращается и подсказывает решение о пути по лестнице. Пролёты, пролёты и снова пролёты. У самого финиша его встречают бегущие люди сверху, давка и толкотня, желающая унести его вниз, обратно. Изловчившись он пропихивается свозь неё и оказывается на смотровой площадке.
– Маргарита, Марго. Где ты? – кричит он, рассеяно выискивая её среди людей. Взгляд выцепил её в стороне, она в одиночестве стоит в истерике. Дрожь пронизывает её тело, незажжённая сигарета трясётся в её пальцах. Пётр подскакивает к ней и ловит её на лету, она прижимается к нему всем телом, пытаясь вся спрятаться в нём одном. Он её спасение, он её убежище.
Её движения, её спасение, возвращают Петру веру в себя и холодность ума. Они прижимает её к себе сильно, властно и страстно, показывая, что она с ним, как за каменной стеной. Показывая, что он никому её не отдаст. Целует её золотистые волосы, её лоб, её заплаканные глаза, влажные губы: «Всё, успокойся Малыш, я с тобой, я тут, рядом. Теперь всё будет хорошо».
Толпа мельчает и успокаивается. Люди не стремятся на лестницу, а спокойно ожидают лифт вниз. Пётр и Марго в обнимку подходят к ожидающим. Внезапно у него начинает звонить телефон, он смотрит на экран: «Это сын. Я сейчас».
Он отходит в сторону.
– Да сын, что случилось?
– Пап, тут что-то странное случилось с заведующей. Всех собрали во дворе и просят срочно приехать родителей.
– Зачем срочно?
– Ну чтобы вы забрали нас, наверное – недоумевающе объясняет Виталик.
– А, понял. Давно это произошло, ну с завучем? – уточняет отец.
Лифт приезжает. Люди торопливо заходят внутрь. Заполняя свободное пространство, стараясь скорее покинуть место трагедии.
– Девушка, вы едете? – спрашивает последний зашедший.
Она ждёт. Стоит в нерешительности, пытаясь понять, где она и где сейчас её мужчина. Жмуря глаза, смотрит на его широкую спину, потом опускает голову, убирая волосы со лба и развернувшись заходит в кабину. Стальные двери закрываются, обрезая возродившуюся нить надежды.
– Хорошо, я скоро буду. Жди меня, – и он даёт отбой, который даёт жизнь нового звонку, звонку от жены.
– Да Катя, я еду за Виталиком. Мы уже поговорили, – опережает Пётр жену.
– Егорку тоже забери, тебе по пути. -
– А почему ты не можешь? Всё равно сидишь дома, так быстрее будет, – нотки раздражения чувствуются в его голосе.
– Уже не могу, – медленно произносит она и отключается.
Его трясёт от гнева: «Уже выпила, блин». Сжимая телефон в руках, он оборачивается и обнаруживает себя в одиночестве. Снова контроль ускользает от него. Звук колокольчика, извещает о приехавшем лифте.
Глава 4.
Из распахнувшейся двери офиса, спешно выбежал Лев, ведущий менеджер отдела продаж. За ним, прижимая сумку к себе, выпорхнула Оксана из бухгалтерии. Оба они встретили генерального директора, выходившего из лифта, едва не сбив его.
– Простите Пётр Александрович, – смущённо сказала Оксана.
– Что случилось, почему покинули рабочие места? – командным тоном прокричал Пётр.
Парочка замерла в недоумении, что ответить. Оксана сделала движение в сторону офиса, но Лев сжал её руку, дав понять, что нужно остановиться.
– Позвонили с охраны и сообщили, что на крыше произошёл инцидент, порекомендовав не покидать офисов. По телевизору показывают непонятные вещи. Ещё мы слышали, что что-то произошло внизу и решили, что лучшим будет покинуть здание. – неспешно, проговаривая каждое слово, делая паузы между ними, проговорил менеджер.
–Возможно, это самое правильное решение в данный момент, – смотря сквозь них, спокойным тоном, сказал их руководитель и отступил в сторону. Парочка не замедлила себя ждать и юркнула в щель, закрывающихся дверей лифта.
В офисе было прохладно и безлюдно. Трель звонящих телефонов, распахнутые двери отделов. Из бухгалтерии выскочила офис-менеджер.
– Сколько человек осталось в офисе? – спросил Наталью Пётр.
– Да, там ещё человек шесть или семь. Большинство, после новостей по телевизору, отправилось домой, к родственникам.
– Маргарита вернулась?
– Да, но она быстро собрала вещи и ушла по лестнице.
– Скажи всем, кто остался, пусть отправляются домой, к родным и близким, на сегодня рабочий день завершён. Не теряйте времени, что-то есть нехорошее, во всём этом. – распорядился начальник.
***
Люди чувствовали неладное. Паники не было, но её запах уже стоял в воздухе наполнявший охтинский небоскрёб. Пётр предпочёл лестницу, как и Маргарита, решив не доверяться замкнутому пространству лифта. Он быстро перебирал ногами ступеньки пролётов, спешно приближаясь к заветной табличке P1. Вот уже 13, 12, 11, народ наполняет лестничный блок, все торопятся. Как спринтеры, каждый старается оказаться первым в этом забеге, чтобы стать победителем и добраться до земли, ощутить её под ногами. Вот и первый этаж. Люди выскакивают из дверей, пробивая себе дорогу через себе подобных, бегом пересекали холл и устремлялись на улицу, прочь от стекла и железобетона. На парковке, заведя машину, он смог собраться с мыслями. Анализируя всё увиденное и всё, что произошло в первой половине дня, его постепенно начала охватывать паника. Мысль витала в воздухе, как-то облако за окном, что привиделась ему утром. Или это было не облако? Пётр поднял глаза на верху, уперев взгляд в потолок своего Volvo. Мысль обрела чёткие очертания. Это не наваждение, это ПЕРЕСЕЛЕНИЕ.
Вольво S90, серебристого цвета с голубым отливом, раскачиваясь из стороны в сторону, лавировал между машин. Скорость у него была примерно под сотню. Вот она пролетела на мигающий жёлтый перекрёсток Савушкина и Туристкой улицы, обдав порывами ветра пешеходов, ожидавших на переходе. Также, не снижая скорости, машина миновала пересечение с Яхтенной улицей. Пётр торопился, необходимо было скорее забрать детей, забрать семью и изолировать её. Было понятно, что всё эти превращения – это только начало и сейчас начнётся массовый захват, массовое порабощение человечества неизвестными существами.
В жилой двор, примыкавший к территории школы, Пётр буквально влетел, при этом чуть не сшиб замешкавшуюся собаку, начавшую суетиться из стороны в сторону. Виталик уже стоял у калитки и увидев автомобиль отца, радостно замахал руками. Дверь открылась, портфель полетел в салон, сын заскочил на заднее сидение и резко закрыл дверь. От резкого нажатия на педаль его вжало в кресло. Ещё через три минуты, они уже были возле садика Егорки, где воспитательница с группой гуляли на улице. Ещё несколько секунды и Егорка в объятиях папы. Он трепет его, целует. Уходя, Пётр бросает беглый взгляд на сад, на детей, на воспитателей, которые выполняют свою работу. Садясь в машину, он осознал, что возможно не всех детей сегодня заберут домой, и не все дети признают свой дом.
***
– Катя, одевайся быстрее. Бери самое важное и ценное. Мы едем за город, в Ольгино. И не задавай вопросов.
Жена явно не понимала, что происходит. Он стояла и таращилась на мужа и детей. Пётр встряхнул её, и убрав копну волос со лба повторил чётко, медленно и с расстановкой: «Катя. Тут оставаться опасно. Мы уезжаем за город. Живо одевайся!».
Только теперь, она вышла из состояния ступора и кинулась к детям проверять, всё ли с ними в порядке. Пётр, взяв дорожную сумку направился к себе в кабинет. Мать нервно осматривала сыновей, последний капли алкоголя были выдавлены адреналином. Поняв, что с детьми всё хорошо, она отдала им команду быстро взять из комнаты то, что им необходимо и что может поместиться в их походные сумки. Так они называли рюкзаки, что были меньше школьных, и которые каждый из сыновей брал с собой, когда они выезжали на природу. Брали они в них, самое нужное. Сама она направилась на кухню, где ловко приготовила несколько сендвичей и наполнила два термоса: один – кофе, а второй – сладким чаем. Сложив всё это в корзину для пикника, она вышла в коридор, где уже стояли собранные мальчишки, спустя полминуты к ним вышел отец. Ещё через минуту ключ повернулся в скважине, и квартира опустела, а ещё через пять минут, они уже ехали в направлении Ольгино, в их домик, в котором Пётр надеялся уберечь семью.
***
Пётр набрал телефон матери и прижал трубку к уху. Долгие, скучные гудки вызывали тревогу в его сердце. Гудки становились дольше, а интервалы между ними тише и глубже. Ответа так не последовало. Тревога и беспокойство не укрылись от пассажиров. Все поняли, что звонок остался без ответа не просто так.
– Когда ты привезёшь бабушку? – с интересом спросил Егор.
Пётр медлил с ответом, он был сейчас там, на квартире у матери. Он представлял, что там сейчас происходит, пытался понять, кто там сейчас, и есть ли кто-нибудь вообще. Мысли, как жевательная резинка тянулись, пытаясь сформироваться, но страх осознать не давал этого сделать.
– Пап, – снова спросил Егор.
– Да, да. Привезу её скоро, – выйдя из оцепенения, запинаясь ответил отец.
До загородного дома они доехали быстро, народ ещё не понял, где искать спасение, а возможно уже и не искал его. Всё происходило излишне быстро.
Войдя в дом, Пётр быстро закрыл за ними дверь. Бросив сумку, он проверил по системе умный дом, что все окна и двери закрыты и что за время их отсутствия никто не нарушал периметр их участка. Только после того, как он удостоверился, что им ничего не угрожает, и никого нет вокруг, он направился к выходу.
– Куда ты? – резко спросила Катя.
– За мамой. Надо съездить и выяснить, что с ней. –пытался убедить себя отец семейства.
– Ты же врёшь. Опять мне врёшь. Едешь не только к свекрови. – она отвела взгляд, а Пётр заметил, как глаза её увлажнились.
Секунд пять он боролся внутри, но потом развернулся и вышел, плотно закрыв дверь и закрыв на замок снаружи.
Глава 5.
На часах три часа дня. Дневная жара сходила на убыль, чего было нельзя сказать о градусе человеческой паники. Очевидно, что многим уже стало понятно, что происходит с людьми и паника постепенно захватывала город. По радио новостные музыка отсутствовала, как явление, все радиостанции говорили только о том, что происходит с людьми на улице. Ведущие рекомендовали не выходить из дома и не открывать никому. Ряд станции пригласили аналитиков в студии, которые пытались анализировать текущую ситуацию и предположить, что будет дальше. На правительственных каналах ведущие повторяли, как мантру, что это агрессия извне, спровоцированная странами НАТО. Говорили, что скоро ситуация будет взята под контроль и её локализуют. Всё это явно напоминало агонию умирающего.
Пётр и сам не верил в счастливый исход, он видел, что произошло с парнем на крыше, и понимал, кто был у него внутри. Быть реалистом не так уж и плохо. Просто ты выигрываешь время, так как понимаешь, чем всё закончится и знаешь, что нужно сделать, чтобы максимально дистанцироваться от опасности. Но сейчас трезвость ума уступила чувствам.
Он снова набрал номер матери. Снова гудки, которые неожиданно прервал знакомый сердцу голос:
– Да, – сказала мама, равнодушным, безмятежным тоном, после чего взяла паузу.
– Алло, мама, ты в порядке? Не выходи из дома, я скоро за тобой приеду. Никуда не выходи. – пытаясь понять, когда он сможет её забрать и как.
– Да,– всё тем же безмятежным тоном.
– Мама, ты слышала меня, никуда не уходи. Запри все замки. Не открывай никому дверь. Закрой шторы на окнах и не открывай их. Я скоро буду. – немного с тревогой продолжал её сын.
– Да! – с радостью воскликнула она. А после, Пётр услышал то, что ему уже доводилось слышать.
На том конце телефона послышался тихий, противный смешок, который постепенно начал нарастать. Ещё чуть-чуть и он перерос бы в жуткий хохот. Пётр отключил вызов, дальше он не хотел слушать.
Всё кончено. Он остановил автомобиль и заплакал. Невозможность предотвратить и изменить грызли его изнутри. Он снова взял телефон в руки и набрал второй номер.
Марго не отвечала на телефонные звонки, временами пропадая из сети, а автодозвон повторял набор раз за разом, прерывая монотонные голоса ведущих. В тот момент, когда количество попыток перевалило за второй десяток, долгие гудки прервал дрожащий женский голос. Это была она, его Марго.
– Алло, алло, Марго, – истерично начал кричать он, не веря в удачу. Кричать на весь автомобиль, пытаясь докричаться до микрофона громкой связи, скрытого в торпедо автомобиля, – ты меня слышишь? Я тебя нет.
– Петя. Петя, мне страшно. – дрожащим голосом ответила она.
– Не бойся. Я скоро буду, – мучаясь в поисках микрофона, он схватил телефон и перевёл звонок с громкой связи на аппарат. – Не бойся, я скоро буду и заберу тебя. Ты главное не открывай окна и двери. Закройся как можно лучше и сиди подальше от окон и прочего. Если ты увидишь прозрачные облака, то не реагируй на них, а лучше закрой шторы и сиди жди меня. Я скоро буду.
– Петя. Петя, я люблю тебя. – с сожалением в голосе сказала она.
– Я тебя тоже сильно любою Мэги, – пытался её успокоить он, – всё будет хорошо, я скоро приеду, и мы уедем из города ко мне.
– Нет. – спокойно ответила она.
– Что нет? Я сказал, я тебя заберу к себе.
– Нет. Слишком поздно.
– В смысле поздно, я уже рядом. Через 10 минут буду у тебя, – повышая тон, спорил Пётр.
– Поздно. Оно уже здесь. Я не знаю, когда оно зашло, но я не одна, со мной что-то в квартире, – пауза повисла в разговоре. Было слышно, как она облизывает пересохшие губы. – Не приезжай. Это уже ничего не изменит. Я уже чувствую присутствие. Помни, что я люблю тебя и желаю, чтобы ты был счастлив.
– Нет, подожди. Спрячься. Я скоро буду.
– Поздно прятаться, так можно всю хорониться. Телефон лежал в коридоре. Я рада, что решила ответить, иначе не услышала бы твой голос, напоследок. Я люблю тебя. Больше думай о близких, но не забывай о себе, иначе так ник……., – слова её прервались и Пётр услышал стук ударяющегося телефона об пол. Его память дорисовала картину: падающий телефон, погружающийся в длинный ворс ковра с белым, толстым, длинным ворсом. И облако, проникающее в неё.
Он остановился на Коломяжском проспекте, возле ТК Капитолий. Всё ещё прижимая телефон к уху, мужчина внимал, что происходит с его женщиной. Были слышны шорохи, движения, её вздохи и борьба. Потом внезапно всё стихло. Стало очень тихо, так тихо, что создалось ощущение, будто его слушают, а не он.
–Да-а-а, – внезапно нарушил тишину знакомый женский голос.
– Марго, ты там, с тобой всё в порядке? – радостно затрещал он.
– Да-а-а, – повторил всё тот же голос, со знакомой интонацией, слышимой уже ранее.
– Я скоро буду, я приеду, – растеряно произнёс Пётр.
– Да, – и тонкий, еле слышный смех, полился из динамика телефона. Он вновь не верил в происходящее, но разум убедил его, что всё очень реально. Что можно ещё мучиться, а нужно ехать домой и спасать тех, кого он бросил, и кто ждёт его.
– Я не приеду, – постарался быть честным до конца Пётр и дал отбой на телефоне.
________________________________________________
Квартира Марго была погружена в полумрак. Она и без своего мужчины поняла, что шторы лучше задёрнуть, но где-то что-то упустила и забыла, а может оно уже было там давно.
Новая хозяйка квартиры ходила босиком по своим владениям и осматривала всё вокруг, она не упускала ни одной детали, её любопытство не давала этого сделать. Она, словно младенец, познающий мир, через рецепторы своего языка, интересовалась всем, всё трогала, всё изучала. Взгляд её наткнулся на фотографию, где она с Петром на пляже в Солнечном. Они стояли на фоне заходящего солнца, чей огненный свет придавал фотографии энергетики и наполнял летом. Они оба улыбались. Они оба были счастливы. Стикер на рамке гласил: «Редкие минуты единения с любимым».
Под ногами однократно зазвенел телефон. Она опустила взгляд, всматриваясь в достижение технологического прогресса, присела и взяла аппарат в руки. Всплывающее сообщение информировало, что был пропущены 9 звонок от абонента: «Любимый».
Глава 6.
Дорога к загородному дому заняла несколько больше времени, чем ожидалось. Пришлось ехать в объезд, делая крюк через ЗСД, спускаясь через КАД на Приморское шоссе. Всё это время, состояние паники нарастало. То самое чувство, что он ощутил сегодня ранее, в офисе, когда он потерял контроль над ситуацией. Так и сейчас, он не был уверен, что приехав домой, застанет своих родных, он не был уверен, что и сам доедет в самом себе.
Пока он мчался по Приморскому шоссе, ослепляемый светом автомобилей, покидавших город, ему пару раз показались расплывчатые прозрачные силуэты, стоявшие подле дороги. Было в этом, что-то кошмарное, ужасающее и отталкивающее. Он не хотел соглашаться с реальностью увиденного, точнее осознанием того, что это правда и они уже тут, вот так открыто ждут свою новую оболочку.
Наконец, он свернул к их коттеджному посёлку, пять минут шуршания колёс по мелкому гравию и ворота открылись, запустив автомобиль на территорию коттеджа.
Выйдя из машины, Пётр огляделся по сторонам. Быстро, не особо мешкая, он достал из багажника сумку, с документами, сумки детей, корзину с продуктами и оранжевый плед, что всегда валялся у него в багажнике и использовался, как покрывало для пикников. Временами они с Марго, любили выезжать на барбекю за город. Расстелют покрывало, разложат фрукты, откроют бутылочку сухого красного вина. Он пригубит для вкуса, а она для настроения.
Водрузив всё это на себя, он быстро пошёл к дому. Возле двери, он часть бросил на крыльцо, чтобы освободить руку для ключей. Пётр изрядно нервничал, постоянно оглядываясь по сторонам. Внезапно залаяла соседская собака. Чувство страха гнало его вперёд, заставляя действовать быстро и совершать ошибки. Чуть не выронив ключи, он открыл дверь и быстро забросил вещи в тамбур. Буквально просочившись в щель между дверью и дверной коробкой, он быстро захлопнул её и закрыл все замки, включая металлическую задвижку. Холодный пот пробежал по его спине, паника захватывала его всё больше и больше. Ещё шаг и он в коридоре. Ещё одна дверь закрыта на задвижку. Он включил свет. Из дальней комнаты, послышались шумы: неровное бормотание, шёпот и суета. Поняв, что его приход ждут, но опасаются, Пётр решил проявить инициативу, чтобы избежать неприятных инцидентов.
– Всё в порядке, это я, Ваш папа. Со мной всё хорошо. Я – это я. Принёс из машины вещи. Не бойтесь, выходите.
Шум прекратился. Звук поворачивающейся защёлки оповестил, что, возможно, ему поверили. Дверь открылась. В образовавшемся проёме, стояла его жена, с виду с ней всё было нормально. Слева от неё стоял Виталик, было видно, как напряжено его тело, он в любой момент готов был прийти на помощь матери. Из-за правой ноги выглядывал Егорка. Жена была настоящей волчицей на защите своих Ромула и Рема, стоявшей перед ним и в глазах, которой читалось только недоверие.
– Не волнуйтесь. Это я. Чистый. – продолжил успокаивать отец семейства. – Может вы чего-нибудь скажете, а то, я начинаю волноваться, что с Вами что-то не так.
– Да нет, пап, с нами всё хорошо. Просто очень страшно. Особенно маме, – тут Пётр заметил, как Катю периодически потряхивает.
– Я принёс наши вещи, а ещё плед, который мы брали на пикники. Расстелем его на полу, будто мы на пикнике и так скоротаем ночь.
– Тот, оранжевый? – вдохновившийся перспективой вечера, спросил Виталик.
– Да, он.
–А где он, я его не вижу, – ища глазами, удивился сын.
Отец осмотрел все вещи, переставил сумки. Пледа не было.
Снова холодный пот его прошиб. Как же так, как он мог его забыть. Он отлично помнил, как положил плед на крыльцо, но в памяти совсем не отложилось, что он его внёс в дом.
– Я сейчас, – задумчиво известил отец и отперев дверь в тамбур покинул жилое пространство дома.
Закрыв за собой дверь, Пётр собрался с силами и сделав несколько глубоких вдохов открыл входную дверь. Медленно он высунул голову, чтобы оглядеться найти плед на том месте, куда он его положил в последний раз. Уже сильно стемнело. Освещение он отключил, чтобы никого не привлекать. Как он не пытался, но найти визуально плед, он не смог. Чётко помня место, где он видел объект поиска в последний раз, он видел, что ничего там нет. Нет ни там, ни где-либо ещё.
Бросив взгляд в сторону машины, Пётр заметил тёмный силуэт, находившейся под кронами деревьев. Силуэт, будто левитировал, имея чёткие очертания верхней части тела и полное отсутствие нижних конечностей, лишь только размытые очертания. Осознав увиденное, хозяин дома в страхе и спешке захлопнул дверь м заперев замки на двух дверях, что отделяли их от внешнего ужаса, вернулся в дом, к семье.
– Ну что, где плед? – дёрнул за левую руку отца сын.
Пётр встрепенулся, перед глазами всё ещё стоял силуэт под деревом.
– Я это, э-э-э, забыл в машине, скорее всего. – запинаясь, объяснил отец.
– Забирать не будешь? – не унимался сын
– Думаю, что сейчас нет, не буду.
Он взял руку сына, и они пошли в комнату, в которой их ждал Егор с мамой. Это был рабочий кабинет Петра. Здесь он уединялся, когда необходимо было поработать или нужен был отдых от всего и всех. Небольшое помещение 2,5 на 4 метра, было заполнено письменным столом, длинным раскладным диваном, стоящим перпендикулярно столу, на котором можно было легко поспать, книжным шкафом у дальней стены и тумбой с широкоформатным телевизором, стоящие напротив дивана. Верхнее освещение не было включён, шторы были задёрнуты, а источником света служил настольный торшер, издававший приглушённый, мягкий свет и сияние включённого телевизора. Пол покрывал зелёный ковёр, с длинным вопрос, который раньше лежал в гостиной. Семья расположилась на диване и внимательно внимала происходящему на экране.
