Корпорация по ту сторону добра и зла. Часть первая

– Скажи кто измял твою тетрадь – спросил он разумеется.

Я воспитанный на ненависти и фанатичной честности словно бес без всякой жалости выдал весь класс. Началась разборка меня водили к врачу хирургу он осматривал меня, а ребят пороли дома. И вот тогда потом меня стали бояться. Панически бояться. Ненависть сменилась страхом. Я не давал работ своих мстив им мотивируя это честностью в которой скрывался страх родителей. Меня часто делали старостой класса. Нередко я избавлялся от неугодных людей донося на кого-то учительнице. Нередко это была неправда, но авторитет мой был очень высок. Таким образом я становился паханом. Но за всем этим у меня была паническая боязнь родителей. Мои батюшки были отличными воспитателями. И они умели очень тонко нажимать на меня. Не применяя при этом ни плеток и даже ни ругани. Вот например как только узнают что я подрался с каким-то парнем. Они мне читали лекцию о неблагоприятном исходе потасовок. Спокойным тоном без всяких ругательств и лишали меня телефильма, мультфильма и того подобного. Если так честно задуматься то это делалось совершенно правильно. Так как драки со мной даже шуточные были весьма опасны для жизни. Я смутно помню как я ударом ноги в пах заставил человека упасть на пол и заорать от дикой боли. Я даже подумал не разбил ли я бедро ему. Но к счастью всё обошлось. А это была всего лишь только драка. Я боялся шалостей таких ибо я боялся родителей. Учителя, видя мою одаренность стали предлагать возможность выступать на математических олимпиадах. Но я отказывался движимый неприятным чувством. Я боялся ненависти одноклассников.

Однажды я увидел кафедру на которой выступал на два года старший ученик. Я зашел в комнату уселся на кресло и стал слушать. Он читал лекцию доклад по высшей математике. Я слушал его долго но быстро понял что он всего лишь только списал из книг ничего не поняв в прекрасной и могучей алгебре. В конце лекции он то нашел разрезав на сотни мелких кружочков мысленно объем конуса. Тут я не мог удержаться от ехидной шутки так как посягалось на святое.

– Что собой представляет тетраэдр куб или конус.

–Конус – ответил, побледнел старшеклассник – что я совершил ошибку.

–Ну да конечно зачем тебе понадобилось городить математический анализ если можно было вычислить гораздо проще. Умножив площадь которую занимает тетраэдр на высоту и поделив на три.

Потом я обратился к педагогам и сказал;

– Видите ли вы это довольно сложная процедура. Говорят когда пастуха спросили как он считает овец. Он ответил я считаю ноги а потом делю на четыре.

Оглушительный взрыв хохота потряс зал. Инвалид оказался умнее. Я испытал дикую радость от победы этой. Никто не инвалид никто не никто не бедняк не рус не татарин, а люди мы все земные и человек сам творит судьбу.

И тут началось самое настоящее преследование. Я писал доклады для себя но весь класс рвался к рукописям и рвал их.

Доклады предназначенные для целого класса мошенников я писал сам не списывая ни у кого но за то весь класс толпами рвался к рукописям. Распря распалялась, стоило чуть-чуть согрешить, и они сразу доносили родителей и те сразу за ругань. Папа лишал меня телевизора. Он даже умышленно приносил мне каждый вечер то шоколадку, то конфетку чтобы в любой момент их лишить.

И вот однажды я получил двойку по русскому. Может вам показаться странным но я ни разу за всю учебу не получал и одной двойки за исключением этой. Дети бессердечные они смеялись над мной над победителем не зная что завтра они умрут. А я то помню про смерть.

– Смотри Федул губы надул – злорадно сказал Максим

–Что Федя бредя съел медведя- завопил крошечный человек.

–Умник подлиза – завопили маленькие люди.

Я со слезами убежал из школы от них домой там папа допрашивал – Почему ты двойку, мол получил.

–Мешали ребята мне толкали руку.

По инициативе отца ребят выпороли. Но это окончательно отбило у меня желание выступать на олимпиадах. Обыкновенно в одиночку не пробьёшься нужна поддержка друзей. А мог один проделать сложнейшие расчеты и тем самим озлить ребят. В той школе проклятой надо делать доклады вместе, они в группу не принимали, в одиночку мешали, списывали с рукописей. Я хотел быть честным и верным себе и свободным. Но это еще не всё. В пятом классе я открыл для себя новую великую науку Физику. И я сразу забыл про олимпиады. Физика меня засосала меня увлекла как увлекала ещё молодых ученых. Меня до глубины души потрясала её универсальность. Бескрайность космоса и бесконечно малые в аппаратах дифференциального исчисления. Меня захватывало дух от красивых математичек их уравнений и формул. Я был физико-математиком от мозга до костей. И тут я понял в чем смысл жизни этой. Не в чинах и не в медалях, а в огромном удовольствии которое получат человек занимаясь великой физикой. О ты физика мать и математика её сестра без вас я бы зачах бы в этом гнусом болоте. Но странное дело я занимаясь физикой не разу не выступил на физических олимпиадах. Я уже понимал, что большинство людей хотят получить чины.

А во мне горел дух неутомимого исследователя. Мои родители не понимали меня этого и считали инвалидом. Мой папа называл меня трусом боящимся прогресса.

– Ты сын ничего в жизни не добьешься. Ничего если ты будешь бояться. Знаешь поговорку боишься жизнью рисковать успеха тебе не знать.

–Но я то физик изобретатель я делаю расчеты.

–Докажи что ты физик и изобретатель. Пошли твое изобретение в патентную комиссию, и они дадут тебе гонорар. Теория без практики мертва отвечал мой папа.

Мой отец был практиком не видящем дальше своего носа. Да у него был интеллект, но у него отсутствовала та безумная неудержимая фантазия, которая обязательно есть у физика и изобретателя.

– Ты эгоист – пилит меня отец – и думаешь только о себе.

Я молча слушал выступать с доводами разума против отца всё рано, что о стенку горох. Он не интересовался мнением сына о себе и пересекал любую попытку высказать мнение о себе. Все это приводило к тому, что я не слушал его нотации, а лишь только делал вид, что я его очень внимательно слушаю. Но был ли я эгоистом. Нет. Когда я в полном одиночестве ходил по двору. Я мечтал о более счастливом мире без зависти и без ненависти. Да я то сам страдал от зависти и ненависти и мечтал о мире на земле о всепланетарном счастии народов на земле. Я мечтал, чтобы люди не убивали друг друга на войнах чтобы матери не рыдали над трупами растерзанными сыновей. И с этой целью я то читал огромные философские труды. В своих упоительных мечтах я представлял, как мир будет под моим умелым руководством строить светлое будущее. И когда-нибудь я построю рай. Без войн, без битв в лоне напряженного труда ради будущего. Я был одинок очень и вырос среди толстых книг. Но с твердым убеждением, что любовь есть дочь великого познания. Я равномерно ходил по земле и мечтал о рае без зависти. Поэтому я не коммунист. А коли я рассказывал свои мечты то сразу становился мишенью для насмешек. Физика грозная могучая великая наука отбрасывала меня всё дальше и дальше от людей. А мой внешний эгоизм происходил от одиночества. Я не помогал ребятам решать физические и математические задачи, даже для конкурсов. Характерно, что я тяготел к точным наукам. А что касается моей ортодоксальной честности и то лучше всего описывает ситуацию разговор с Лерой.

Она тоже видя мои успехи в высшей математике хотела решить задачу через мою спину. Это была простая задача о рычаге.

– Нет не буду я решать тебе ее – отвечал я ей.

–Почему же – удивилась она – ведь ты же умеешь

–Я честный а вот ты нечестная – мертвым голосом отвечал я ей.

–Я даже заплачу даже 50 рублей дам- ответила она

Взятку хотите предложить нет, нет я отказываюсь от ворованных денег. Да и зачем родители ваши будут ругать и меня тоже. Нет. Я соглашусь на то чтобы ругали лишь только чтобы тебя ругали одного. Извините. Каждый должен своим умом жить, каждый должен пробивать себе сам дорогу в этом мире. Человек человеку враг. Друзья и то дружат по расчету. Каждый голыми руками строит себе судьбу. Доверять никому не стоит. Доверяй но проверяй.

–Да это так. Но мои родители никогда не наказывают. И не ругают. Ремнём не порят.

–Это невозможно чтобы не наказывали- категорически отвечаю я Лере уверенный в своей правоте.

Меня неоднократно хотели подкупить и старшеклассники и одноклассники. Но это всё я воспринимал как взятку. Нрав мой для одноклассников становился невыносимым. Родителям я это не рассказывал, разумеется, а то не дай бог выпорют, обругают. Но пятерки я приносил исправно. Но иногда я приносил оценки похуже. У нас дома сложилась своеобразная система оценок. 5 воспринималась как 4, 4 как за 3, 3 за 2 принималось. Мама и папа шутливо называли меня двоечником.

– Ну что наш двоечник принёс- спрашивал папа.

–Кол – шутил я показывая ему пятерки словно получение пятерок для меня стало ремеслом вроде изготовления булавок и иголок.

Вот такие ассоциации у меня пролетели в голове перед Лерой-,, дурочкой,,

Наши взгляды скрестились маленькие змеиные глазки отливавшие гиеной смотрели на глаза похожие на глаза лисицы или на глаза кошки. Это были два мира один тирании а другой свободы. Они изучали друг друга, не понимая.

Я был тираном как и для себя и для других.

– А я расскажу родителям про твой вопрос если ты не поможешь решить задачу.

Я заскрежетал зубами как не свой.

– Ладно помогу черт с тобой.

Я написал на листке бумаги другую задачу попроще и предложил её решить. Она справилась. Я задал задачу по сложнее, и она разгрызла её как орех грецкий. Так я не нарушив честности, указал упражнениями путь к решению.

– Вижу что ты физик- ответила Лера мне.

–О физика наука великая прекрасные уравнения.

Я просидел в Лериной квартире весь день, рассказывая про чудеса, которые ты не прочтешь не в одной сказке. Я рассказывал ей про старика Ньютона и основателя новой физики Эйнштейна. Я рассказывал про релятвисткие эффекты, про замедление времени, о мощных гравитационных полях искривляющих пространство и время про бетатроны, про синхрофазотроны, и прочие чудеса, записанные в уравнениях стройные колонки.

Я думаю что физика это самая, самая могучая мощная и передовая наука. Она будет вечно молода. Я удивлялся, как достижения физики заставляют одноклассников ненавидеть меня. Ненависть одноклассников привела меня к тому что меня в четвертом классе перевели на домашнее обучение. Не вникая в суть проблемы. И вот так я окончательно замкнулся последнее что меня с обществом связывало, любовью было прервано чтобы навсегда уйти в великое знание. Но характерно, что гадкий английский заменили математикой. Ведь я знал немецкий.

Евреи И ПАРАНОЯ

Такое было подобно бомбе замедленного действия.

Катастрофа не замедлила разразиться, когда мне было 14 лет. Дело в том что Лера была еврейкой и я попал невольно в антисемитское болото. Лера отчасти сама была виновата в этом, взбалмошная и легкомысленная девчонка. В результате я попал в такую гадкую историю, что она осталась в моей памяти навсегда. Мне очень стыдно об этом писать.