А средь проталин тишины
Мне слышится из лунный люльки
Причмокивание весны.
«Который день пророчат дождь…»
Который день пророчат дождь,
Но нет его опять в помине.
Я ощущаю в липах дрожь,
Я ощущаю дрожь в осине.
Лукава осень. Березняк
Зашелестел окрасом лисьим.
Увы, деревья: вам никак
Не удержать сухие листья.
И мне ничто не сохранить —
Завянет память с именами.
Дунь ветерок – порвется нить,
И можно будет все забыть
В людском шуршанье под ногами…
«Я помню церковь ту…»
Я помню церковь ту.
А купол был трухляв.
Внутри, на сквозняках,
Бутылки да обноски.
И чередой года.
И вдруг такая явь:
На куполе взросла
Убогая берёзка.
Не это ль благодать,
Что даже без креста,
Шептала жизнь листвой
Заброшенному храму?
Но наступила веха,
В новые года
Восстановили церковь:
Стены, двери, рамы.
Срубили деревце,
И купол засиял
Торжественной в лучах
И яркой позолотой…
Прости, Господь, того,
Кто с радостью особой,
На Благовест спешил
И листья растоптал.
«В закате месяц как по трапу…»
В закате месяц как по трапу
Торжественно сошёл за дом.
А на углу дворняга лапу
Задрал и скрылся за углом.
Забавно всё ж на этом свете:
Кто дорог был, кто просто мил,
Кто отмечался, кто пометил,
Оставил след и наследил.
И в том поэзия! К потомству
Один стремится, а другой
Пленяет чувства к милой той,
К единственной… Но без юродства
Поэт не верен ни одной!
«Полчетвертого ночи…»
Полчетвертого ночи.
Скажи мне: бывало
Просыпаешься ты,
Все не то и не так:
Словно в темени липкой
Дыхания мало
И лохмотья теней,
И пронзающий страх?
И меня так спросонья
Знобит лихорадка.
Полчетвертого. Ночь…
А ночей череда
В жизни краткой настолько,
Что, коль без оглядки,
Словно не было нас
На земле никогда.
«Что-то не шепчет весна…»
Что-то не шепчет весна
В голых сплетениях веток.
Где затерялась она?
Нет на сегодня ответа.
Кружится чуть голова.
Май отрекается немо:
Вязнут у песен слова,
Словно февраль неизменно