Кому на холме будет выситься храм».
И вдруг всё исчезло. Опять всё как было.
Лишь что-то невзрачное пало к ногам.
Поднял император – пучок жалкий сена,
Свидетель виденья, грядущего знак.
Пред старой провидицей стал на колено
И видит – огонь в престарелых очах,
Огонь того хлева, лучину у яслей,
Младенца того… и объял его страх.
И страхом объятый, домой он вернулся,
Забыв обо всём, только слыша слова:
«Смотри – вот тот Бог!»…
«Укрывает землю…»
Укрывает землю
Покрывалом белым
В месяце весеннем
Снег довольно смело.
Крупные снежинки
Кружат в хороводе —
Нежные пушинки
Матушки-природы.
Молодая травка,
Первые цветочки,
Мелкие букашки,
Налитые почки —
Их покровом снежным
Небо одевает.
Завтра днём весенним
Снова всё растает.
Снова всё проснётся
Раннею порою,
Солнцу улыбнётся
Нежною весною.
Таора
Третий день всё брожу по пустыне,
Только ветер в лицо да песок —
Никаких нет здесь признаков жизни.
Боже мой, как же я изнемог!
Вот – вблизи показались утёсы
Чёрных скал, и источник воды
(Только скуден источник, как слёзы),
И припасы какой-то еды.
Кто живёт здесь средь скал молчаливых?
Или жил? Совершенно один —
Не из тех, будто волк, боязливых,
А из тех, кто Всевышним храним.
Позабыв про усталость и голод,
Я присел. Терпеливо стал ждать,
Чтоб увидеть – он стар или молод,
Тот, кто смог здесь в песках обитать.