Но взглядов жизненных, пока не разделила.
Он слишком ветреный и в кожаных трусах!
Она в них тоже, только по другой причине.
И колтуны свалялись в длинных волосах,
Хотя ему зачетный плюсик, как мужчине.
Сомнений множество: он нужен, или нет?
Свободу жаль терять, но поджимают годы
Или опять просить текилу за минет,
Чтоб ощутить неповторимый вкус свободы.
* * * * *
Что такое счастье?
Что такое счастье? Это – дальнобой,
В зимнее ненастье и с её судьбой.
Ветер злит, под ноги смерчики вихря.
Мёрзнет у дороги тоненькая фря.
У дешевой шубки линька началась,
На короткой юбке давешняя грязь.
Цвета фиолета кожаный покров.
Сбить цену минета до вязанки дров.
Трет свой носик синий варежкой она,
Ей любовь в кабине жизненно важна.
Страшно отчего-то. Ночью и одна.
Но, другой работы не даёт страна.
А, она училась, свой дневник вела,
Но не получилось, сказка подвела.
Жизнь, как дятел долбит, крутится ужом.
"На! Заветный столбик с километражом!
В качестве подарка за мечты твои!
Ты теперь доярка, понежней дои!"
Ночь-то, понемногу, уморить грозит.
"Ух ты, слава богу! Кто-то тормозит."
* * * * *
Романтика не серьёзных отношений
Секс и бифштекс
Ну, может быть не каждый день, но, несомненно, очень часто
Она ему варила пасту, готовить было просто лень.
Она считала: Красота сама собой, как угощенье,
Пускай он, в дымке восхищенья, простит отдельные места.
И он, естественно, прощал, и макаронами давился,
И на лицо её дивился, и обожать не прекращал.
Очарованье естества вступало в силу на закате,
А голод, таявший в разврате, уже не находил слова.
И год так целый пролетел. Он – раб её причинной щели,
Почти пугался вермишели, а женщину свою хотел.
Но, шатко, из последних сил, спокойно обходясь без секса,
Едва ли больше, чем бифштекса. По очереди всё просил.
Секс был доступней, чем бифштекс, запретный плод – искус не новый,
Плюс, ароматы из столовой его тревожили рефлекс.
Печь общепита – жерло зла! Была там чудо-повариха.
Конфликт страстей. Проснулось Лихо. Змеёй в мечты его вползла,