Кровь носом, и, если признаться, не слишком густа.
Когда, или как эта мерзость в сюжет просочилась?
Доснять, смысла нет, бросить жаль, и, увы, не продать.
Последняя камера в главный момент отключилась,
Накрылся прожектор, но тьма принесла благодать.
Кому это надо – походы, драконы, принцессы…
Вино на столе, а кухарка готовит еду!
Красивый и яркий финал – это редкость для пьесы.
Герои бесчестны и встретят злодеев в аду.
* * * * *
О чудесах
Трогательная жадность, порой, на мысли наводит,
Мысли способны двигать вперёд прогресс.
Лёгкость, с которой алчность дорогу к сердцу находит,
Может поднять серьёзный удельный вес.
То, как умеет счастье любви размалывать злоба,
Производить способно алмазную пыль.
А, мобилизовались во всю извилины чтобы,
Вращайте барабаны! Приз – автомобиль!
Поле Чудес, как главная площадь страны известной.
Ямки копать, на поток стоит повсемест.
Списки пускай референты ведут в конторе небесной,
Плюнул три раза, свечку поставил и крест.
Жизнь начиналась с теми, кого уж нет и впомине,
Горести перманентны, хотя, наверное, жаль.
Память, её не отменишь, хотя она, как в полыни.
В панцирь, окостенев, превратилась печаль
Роботы не решают, они умеют, но лохи.
В рамках микромоторики – очень сильны.
Но, чтобы научиться делить на грани эпохи,
Чувствовать, и мечтать, и генерировать сны.
* * * * *
О гордости
Бережно реклама обволакивает мозги,
Новостной елей снимает головную боль.
В ход годны все методы: и пряники, и розги,
Чтоб народ забыл, что у него в кармане ноль.
Гордость за страну – баранья преданность колхозу.
С радостью дал шерсть, с любовью – мясо для продаж.
Отыскал траву, среди развалин и навоза,
Значит проживёшь, и новой шерсти ещё дашь.
У других колхозов председатели – тираны.
Там у них козёл, и тот, испуганно молчит.
Мы не крепостные, мы свободные бараны!
Ах, как это гордо, упоительно звучит!
Плата велика, и жизнью платим мы, и кровью
Правда нам открыта, мы совсем не дураки.
Наши пастухи о нас заботятся с любовью,
Иногда и нас берут с собой на шашлыки.
Беспокоит спад, что поголовью угожает,