Тополем чёрным, ольхой, кипарисом высоким душистым.
[65] Всюду гнездились в листве длиннокрылые быстрые птицы:
Ястребы, скопы; ворон стаи шумных приморских, крикливых;
На побережье они добывали себе пропитанье.
Также у входа ковром по скале виноград поднимался,
Пышно разросшись; кругом ягод тяжкие гроздья свисали.
[70] Рядом четыре текли светлоструйных источника чистых,
Близко друг к другу; потом разбегались они друг от друга.
Всюду на мягких лужках здесь фиалки цвели с сельдереем.
Если б сюда вдруг попал бог бессмертный, на остров прекрасный,
Был бы он радостно здесь красотой изумлён до восторга.
[75] Так, созерцая, стоял, восхищаясь, бог Аргоубийца.
После того как на всё, восторгаясь, Гермес нагляделся,
Внутрь он пещеры вошёл преогромной. И, гостя увидев,
Нимфа, краса средь богинь, его тут же, взглянув лишь, узнала.
Боги бессмертные быть незнакомы друг другу не могут,
[80] Даже когда делит их друг от друга большое пространство.
Но Одиссея внутри не увидел он, сильного духом.
Тот, как обычно, сидел на утёсе над морем, и плакал.
Там он все дни проводил, горем душу питая и плачем;
Взгляд, помутневший от слёз, не сводил он с пустынного моря.
[85] Нимфа Гермеса на трон усадила, сверкающий ярко.
После спросила его вида дивного нимфа Калипсо:
«Что же тебя привело, о, Гермес златожезленный, в дом мой?
Здесь ты желанен и чтим! Только раньше ко мне не бывал ты.
Что тебе нужно, скажи. Всё исполнить велит моё сердце:
[90] То, что исполнить смогу, то, что в силах сама я исполнить.
Прежде, однако, моё угощенье отведать ты должен».
Это сказав, дивный стол перед гостем воздвигла богиня.
И амброзийный нектар подала ему сладкий пурпурный.
Пищи охотно вкусил благовестник, бог Аргоубийца.
[95] После того, как поел, насладив душу пищей бессмертных,
С речью ответной Гермес обратился к прекрасной богине:
«Бога, богиня, меня о приходе моем вопрошаешь?
Что ж, я тебе расскажу всё, как есть, раз сама ты велишь мне.
Зевсом я послан; не сам произвольно к тебе я явился.
[100] Кто ж добровольно помчит в эту даль бесконечного моря
Горько-солёного, где не увидишь жилищ человека,
Что нас и жертвами чтит, и приносит для нас гекатомбы!
Волю же Зевса никто, щитодержца, нарушить не смеет
Даже и между богов, не исполнить её невозможно.
[105] Ведает он, что здесь скрыт, у тебя, злополучнейший самый
Муж из тех славных мужей, что сражались под Троей Приама
Все девять лет; взяв её на десятый, – отплыли в отчизну.
Но возвращаясь, они разозлись умудрились Афину!
Ветер она послала им, вздымающий страшные волны.
[110] Спутников всех растеряв в бурном море, он сам напоследок,
Бурей подхваченный, здесь был у острова волнами брошен.
Этого мужа тебе надлежит отослать поскорее,
Так как ему не судьба здесь погибнуть, вдали от отчизны.