Прожи (гая) вая жизни

Картина преступления мне была ясна. Еще раз, проверив свои умозаключения, я набросал их на бумаге и поместил в папке с этим делом.

Откинувшись на спинку кресла с удовлетворенным видом, я принялся дочитывать этот детективный рассказ, из которого был почерпнут сюжет для расследования, дабы удостовериться в правильности сделанных выводов. И прочитав до конца финальной сцены, когда от бухгалтера было получено признание, радостно потянулся и со словами: «Дело закрыто», -поместил папку в стопку раскрытых дел.

Не всегда мои расследования были лишь книжными сюжетами. Как-то проходя мимо скамейки, на которой общались пожилые соседки, услышал, что одна сетовала на пропажу столовых приборов:

– Вот те крест, Петровна, точно домовой завелся, – жаловалась баба Нюра.

– Ну, на что ему твои ложки с вилками? – недоумевала собеседница.

– Я почем знаю? Так ведь были, и нет теперь. Куды ж они подевались?

– Это полтергейст, бабоньки! Я фильм смотрела, – вступилась третья соседка. – У моей снохи как-то стакан на столе пустой стоял и как бабахнет ни с того ни с сего. На крошечки все разнесло! Ладно они с семьей в зале были. Вся комната в мелких осколках была.

– Ну вот, я же говорю, нечистый завелся, – не унималась баба Нюра.

– Да с чего хоть? Сама, поди, положила куда-то и не помнишь, – рассуждала скептически вторая.

Позже, увидев бабу Нюру во дворе, предложил ей помощь в поисках ее пропажи. И договорившись о встрече у нее дома через полчаса, новоявленный детектив поспешил к себе взять все необходимое из того, что есть в арсенале сыщика.

Мой чемоданчик был всегда наготове для таких случаев.

Беглый осмотр места происшествия не дал значимых результатов, но тут пришел черед самих ящиков, где хранилась столовая утварь. Используя лупу, я мастерски проверил каждый прибор, каждую вилку, ложку, нож на наличие отпечатков. Затем сами ящики. После исследовал пол на кухне, зеркало в прихожей, экран телевизора и еще кое-какую мелочь. Бабушка смотрела на меня поверх очков, пытаясь увидеть смысл в моих манипуляциях. Периферическим зрением было заметно ее недоумение и нескрываемая пытливость.

– Ну, что там? – любопытствовала бабуля.

– Немного терпения.

– Не смогаю ждать больше! Скажи хоть, есть что-нибудь?

– Пока не закончил, но кое-что есть, – обнадежил я ее.

– Ох, слава тебе Господи! – запричитала хозяйка.

В итоге я расположился в кресле, стоящем в зале, прикрыл глаза, и три минуты, сидя в полной тишине, испытывал терпение бабули. Когда же она произнесла шепотом: «Ну, что?», – я выдохнул и заявил:

– Всё, дело раскрыто!

Старушка недоверчиво взглянула на меня, спросив:

– А где же ложки и вилки-то?

Проследовав на кухню, ее гость отодвинул дощечку, закрывавшую пространство между кухонной мойкой и полом и, о чудо! Легким движением руки пропавшие приборы с характерным металлическим звуком предстали перед хозяйкой.

Что касается «домового», которому, как мне было известно, на тот момент исполнилось 8 лет, и звали его Максим, по совместительству внук бабы Нюры, то я со всей ответственностью заверил хозяйку, что нечистый дух больше не будет проказничать. На вопрос, откуда мне это известно, прозвучал ответ, что знаю, как изводить подобную нечисть из домов честных граждан. В общем, после этой истории расположение старушки, а также всех соседок, было обеспечено. К сожалению, мой расчет заполучить кроме вкусных ватрушек и блинчиков со сметаной, какое бы то ни было серьезное дело с помощью сарафанного радио, не оправдался. Ну и ладно, попытка не пытка.

И на десерт – ответ на вопрос, как же мне удалось так мастерски раскрыть это дело? Элементарно! Я бы, конечно, мог во всех подробностях описывать каждую свою мысль и цепочку логических умозаключений, рождавшихся при обнаружении тех или иных следов в квартире старушки. Что отпечатки детских пальчиков на ящиках, зеркале в прихожей на экране телевизора, холодильнике и много еще где, сразу дали мне версию о внуке. Что, видимо, родители оставляли его у бабушки, а он тем временем решил поиграть в полтергейста и ввести старушку в полную растерянность. А обнаружение места, куда «домовой» прятал утварь, и вовсе было венцом дедукции, что превратило меня в глазах бабули в нечто полубожественное.

Но на самом деле все гораздо проще и прозаичнее. Мы общались с Максимкой порой, играя во дворе, и он как-то открыл секрет домового в квартире своей бабушки. Мол, так решил пошутить над бабулей. У меня созрел план, как эту ситуацию повернуть в благоприятное русло, чтобы и овцы целы и волки сыты. В общем, я пообещал парню, что сделаю его своим помощником, если он расскажет мне все в подробностях. После чего я раскрою дело, и на волне этой славы к нам точно придет нечто стоящее, ведь сарафанное радио должно сработать. Разумеется, имя Максима должно было остаться в тайне. По большому счету все так и вышло, план сработал, вот только вероятность подвела.

Так расширялся арсенал способностей сыщика. Теперь получалось планировать целый сценарий развития событий и радоваться, что все складывается по плану. Максим иногда слушал мои рассказы о разных расследованиях, ведь теперь я должен был мотивировать его не прятать ложки с вилками. И в целом все были довольны. Подобное жизненное равновесие сохранялось какое-то время, пока новое дело не застало меня, кто бы мог подумать, – в коридоре школы.

Учился я тогда в седьмом классе. Оставшись на дежурство после уроков, пошел сполоснуть тряпку, чтобы помыть доску, как вдруг увидел ЕЁ. Ангела во плоти. Она не шла, она плыла над полом. Милое создание, воздушное, примерно моего возраста, светловолосая голубоглазая фея. Может быть, моя физиономия настолько выдавала неравнодушие, а взгляд как-то подозрительно долго всматривался в ее голубое зеркало души, что она тоже начала с интересом глазеть на меня. Наши орбиты пересеклись, гляделки продолжались дольше обычного, еще чуть-чуть и….. Не знаю, что могло бы быть, скорее всего – ничего, но она отвела глаза первой. Прошла…

Я подумал: «Сейчас оглянется», – и повернулся проверить свое предположение. Да, она еще раз коснулась меня своим взглядом и подарила незабываемую улыбку. Ирен Адлер, вспомнилась единственная любовь Шерлока Холмса. Это сравнение как-то само собой нарисовалось в сознании. Удивительно, но при всей моей рациональности я, оказывается, был довольно сентиментален – и это мой единственный существенный недостаток.

Но быстро совладав с собой, усилием воли я направил мысли в правильное русло. Новое дело. Отлично! «Итак, необходимо установить личность. Имя, возраст, класс. Место жительства, интересы, подробности личной жизни и, пожалуй, этого достаточно, чтобы подумать о том, что предпринять далее». Уже через несколько минут я знал номер класса, где прошел их урок, на доске расписания выяснил ее класс и литеру. Она оказалась на год младше меня. Оставалось дело за малым: найти кого-то, кто бы мог мне рассказать о ней. Но я никого не знал из ее класса. Сначала это казалось проблемой. Вечер прошел в глубоких раздумьях. Логические цепочки возникали одна за другой, ненужные отбрасывались, пригодные для дела сохранялись в закромах памяти и в специальной папочке.

«Как выйти на того, кто смог бы дать о ней справку? Нужен ее одноклассник. Или может быть, сосед по дому, по двору. Кто-то, кто имел с ней контакт или тот, кто мог бы на такой контакт вывести». Мысль о посреднике пришлась по вкусу. Если нет прямого контакта, его можно установить через кого-то. Даже если понадобится цепочка из нескольких людей – это не страшно. Важен итог. «В моем классе учится Антон», продолжал я строить ход мыслей, обещавший результат. «Его братишка учится в ее параллели. Возможно, он знает кого-то из ее класса. Прекрасно! Завтра, думаю, удастся разобраться с этим делом».

Учеба была далеким фоном в мыслях о таинственной незнакомке в то утро.

– Я могу помочь с нужным человеком, но при одном условии, – начал братишка Антона, Денис.

– Каком?

– Это будет стоить три сникерса, – размечтался парень.

Эх, что поделать, страна вступила в рыночные отношения, что не могло не сказаться на дружественности и между людьми. Теперь даже за информацию приходилось платить. Но я тоже не лаптем щи хлебал.

Быстро вычислив тот момент, что Антон был родным братом Дениса и имел несколько большую весовую категорию по сравнению с ним, являясь безусловным авторитетом в плане физических возможностей мотивации своего младшего братишки. Я недвусмысленно намекнул старшему:

– Завтра контрольная работа по математике, помнишь?

– Ага, – ответил тот.

– Можешь рассчитывать на мою помощь, если угомонишь своего ушлого спиногрыза.

Антон задал правильный вектор мотивации своему младшему родственнику, дабы тот не строил ложных иллюзий о вознаграждении. Таким образом, подход к нужному человеку был организован. Его звали Марсель, он был соседом по парте белокурой феи. Этот малый выложил мне все, включая ее успеваемость по отдельным предметам, кто ее родители и откуда они приехали.

– Зовут ее Лена, где-то пару недель назад они приехали из Саратова. Отец военный, мать училка. В общем, все банально. Бытовуха, как у всех, – философски продолжал малый. – А с чего такой интерес?

– Реферат пишу на тему построения отношений в новом коллективе.

– Ого, это, по какому предмету?

– Это по биологии. Не отвлекайся, продолжай.

– Ну, пока она общается в основном со мной. Так как сидим за одной партой. Во дворе вроде пока ни с кем не подружилась. Вся в учебе.

Она жила в соседнем со школой домом, и, по всей видимости, ее сердце было совершенно свободно. Полное досье. Уже на следующий день после нашей встречи в коридоре, я знал о ней все, что меня интересовало.

Так папка с названием «Дело о незнакомке» легла в стопку раскрытых. Я довольно потянулся на диване и начал играть на воображаемой скрипке.

Что касается чувств, которые вдруг вспыхнули искрой между нами, то это лишь фенилэтиламин. Гормон влюбленности, который покинул мой мозг, когда пропала загадка в ее деле. Но все же она была прекрасна, как сказал Шерлок Холмс об Ирен Адлер. Та самая девушка.

Было много разных дел, интересных и не очень, но, чтобы описать все, не хватит страниц этой книги. Поэтому подведем промежуточный итог.

Через какое-то время меня постигла первая в жизни депрессия. Мой гениальный ум (коим я его без лишней скромности считал от чистого сердца) не спас меня в делах прагматичных. После седьмого класса все желающие могли поступить в физико-математический лицей. Я был одним из 11 кандидатов нашего класса. Причем по успеваемости уступал только двум девочкам-отличницам. Как итог, чувство личного превосходства, знание дедукции, набросков психологии личности и все, что нажито непосильным трудом за время детективной практики, было размазано о гранит науки, который на тот момент мне не поддался.