Заражённые бессмертием

– Мы должны произвести обыск, – резко оборвал ее Коллинз и дал знак напарнику.

Пока тот осматривал комнаты и фиксировал обстановку на видео, Бен следил за женой Гранта, но ничего подозрительного в ее поведении не заметил.

– Вот! – Торро, держа щипчиками, показал металлический предмет, на котором были видны следы крови.

– Что это? – спросил он у женщины.

– Я никогда не видела это раньше, – испуганно ответила она.

– Вам нужно проследовать с нами, чтобы опознать тело, – сухо сказал Коллинз, – где Ваши дети?

– Вы же сказали…, – она закрыла лицо руками и сползла на пол.

– Помогите ей! – попросил он напарника и вышел в коридор.

Бен не пожелал больше продолжать разговор, к тому же они нашли все, что нужно.

– Что ты недоговариваешь? – догнала его Золи.

– О чем ты?

– Не нужно делать из меня идиотку! Ты ведь знал, что парень покончит с жизнью!

Коллинз нахмурился и прислонился к стене.

– Я – не ясновидящий, – резко ответил он, но потом, сменив тон, продолжил – все четверо злодеев пытались наложить на себя руки, но уже будучи за решеткой. Их изолировали и обездвижили. Все обошлось. Грант нас опередил. Это все, что я знаю. Надеюсь, ты довольна, хотя я и не обязан тебе все это говорить.

Коллинз вздохнул, однако вздох получился каким-то неестественным, и следователь, казалось, не особенно скрывал, что испытывает в некотором роде облегчение от такого разрешения ситуации, хотя и несколько трагического. Он уже представлял себе хлесткие и беспощадные заголовки в средствах массового оповещения. Однако Коллинз готов был поклясться, что это не последнее убийство в городе.

– Почему такое единодушное стремление свести счеты с этим миром? – спросила Штерн, размышляя над только что услышанным.

– Наши психологи выявили признаки программирования, – как-то слишком обыденно сообщил он, словно, это обстоятельство никак его не смущало. Хотя, возможно, таким равнодушным тоном Коллинз хотел показать ей, что осведомлен намного больше, чем сующий свой нос не в свое дело следователь другого округа.

– Внушение? – удивилась она, не заметив иронии.

Но тот не ответил, твердой походкой, направившись к аэроботу.

****

Он бережно погладил свой массивный выступающий подбородок и выпрямился перед зеркалом во весь рост. Оставшись довольным своим подтянутым молодым телом с густой слегка вьющейся черной шевелюрой, Анвар повернулся к отделу для одежды и провел рукой над сканером. Несколько десятков комплектов рабочих костюмов, словно рота солдат, выстроилась перед ним полукругом, и мужчина задумался. Со стороны можно было предположить, что он не решается выбрать подходящую одежду, но его мысли были совсем не здесь, не в шикарно отделанной по всем современным меркам квартире, расположенной на высоте трехсот метров над уровнем океана.

Анвар Остин уже давно позабыл то беззаботное время, когда он был ребенком. Казалось, это было в прошлой жизни, что отчасти являлось правдой. Перенеся уже два «извлечения», он ощущал тяжесть прожитых лет и, порой, хотел бы вернуться на восемьдесят циклов назад, когда они с отцом и младшим братом лазали по горам в походном снаряжении, наслаждаясь свежим воздухом и великолепными пейзажами Вероны.

Потом отец погиб где-то на орбите Лафира, как сказали его коллеги-ученые, от попадания метеорита в его челнок в момент посадки. Мать сделала все возможное, чтобы он не стал таким же исследователем, как отец, и Анвар улетел на Стекс, где окончил школу Аналитической Службы Правительства СНЗС. На вопрос, чем он будет заниматься, Остин отвечал уклончиво, отчасти потому что и сам неясно представлял себе будущую работу, отчасти потому, что с него взяли подписку о неразглашении.

Спустя два цикла работы в Службе Межпланетных Проектов, его пригласили в одно из самых загадочных и влиятельных ведомств – Департамент безопасности военной разведки. Постепенно Остин вникал в суть того, чем занимались сотни людей в расположенных глубоко под землей офисах в десяти километрах от города Хемиссета, что в субтропической зоне западного полушария Стекса.

Это, пожалуй, был самый крупный аналитический центр в СНЗС, на который работали десятки лабораторий, создававших новые виды связи, кодировки информации, вычислительной аппаратуры и средств мониторинга.

По сути, вся поступающая в правительственные банки данных информация со всех планет и станций, обрабатывалась и хранилась именно здесь, и в любой момент могла быть востребована и проанализирована с помощью новых технических и интеллектуальных возможностей.

Через некоторое время Остин стал руководить группой аналитиков, а затем и отделом, и вот он уже пятнадцать циклов является директором аналитического центра. Все это время он подбирал персонал в условиях жесткой конкуренции. Многие хотели бы служить в военной разведке. Вскоре Остин понял, что «рожденные» на два порядка уступают ИМСам, и сосредоточил свой интерес на последних, выискивая и вербуя «извлеченных» в самых укромных уголках изученной вселенной. К тому времени коллектив служащих почти на семьдесят процентов состоял из таких «искусственных» ребят, однако никто из руководства не смел ему возражать, покуда результаты работы говорили сами за себя.

Его центр неоднократно предсказывал волнения и беспорядки на Арсоне и Бахуре, экономические кризисы, сдвиги тектонических пластов на Крионии, траектории комет и астероидов. А уж о многочисленных событиях меньшего масштаба и говорить не приходилось. Так что подбор персонала – это была безоговорочная привилегия Остина.

– Доброе утро! – поздоровалась домработница Ника, заглядывая в комнату, но тут же, смутившись наготы хозяина, удалилась и оставалась в коридоре, пока, Остин не нарядился в белую блузку и светло-серый эктоновый костюм, повязав любимый бирюзовый шейный платок.

Выйдя из комнаты, он сдержанно поприветствовал девушку, показывая своим видом, что ей не следует без разрешения заходить к нему в комнату.

– Простите! – поспешила извиниться она, но Анвар уже не слышал ее, вновь погрузившись в свои мысли и удаляясь в сторону столовой, где уже были приготовлены три разновидности завтрака.

Он не всегда мог заранее для себя определить, что будет есть утром, и поэтому программировал электронную кухню приготовить сразу несколько видов еды. В этот час Анвар нечасто пребывал в добром расположении духа, и нуждался в дополнительной стимуляции настроения, что с успехом выполняли климатические и визуальные эффекты. Вот и теперь, запустив программу горного пейзажа, Остин приступил к завтраку. Свежий воздух, ворвавшись в помещение, наполнил его ароматом цветов и трав, а пение птиц и шум горной реки дополнили ощущение того, что жилище находится на вершине холма, окруженного покрытыми снежными шапками скалами, плавно переходящими в долину, радующую взгляд своей яркой насыщенной зеленью трав и кустарников.

Немного отвлекшись от мыслей, Анвар почувствовал прилив сил и аппетит. Подкрепившись, он проинструктировал Нику, что бы хотел видеть в квартире к своему возвращению, не обратив никакого внимания на ее замешательство, очевидно, после утреннего инцидента. Эту девушку ему порекомендовали знакомые, и она, хоть и оказывалась иногда неловкой и забывчивой, его вполне устраивала, вероятно, за свою детскую наивность, природную скромность и порядочность.

Вся жизнь Остина состояла из похожих дней в заботах и хлопотах. Большую часть времени он проводил на службе, что его ничуть не смущало ввиду отсутствия семьи, а, значит, домашних обязанностей. Главное же было то, что он любил работу, и его охватывал ужас даже от мысли, что может ее потерять.

Все сегодняшнее утро его занимали размышления о встрече с генералом-шефом Фейном – куратором Центра в Департаменте, от которой ждал важного решения для своего проекта, и нужно было подобрать слова, которые убедили бы не только генерала, но Сенат.

Капсула лифта уже ждала возле выхода. Через несколько секунд он был уже частью одного гигантского транспортного улья, по лифтопроводам которого скользили миллионы капсул, разнося своих пассажиров во все концы одного из крупнейших мегаполиса на планете за считанные минуты.

Анвара всегда завораживал вид, открывавшийся из иллюминатора лифта. Покрытый дымкой город с высоты нескольких сотен метров, поражал масштабом строений, транспортных конструкций и напоминал огромный организм с кровеносной системой.

Несмотря на частые ураганы и торнадо в районе Хемиссета, город был надежно защищен энергетическим куполом, который обесточивался лишь при безопасных климатических условиях, в остальное время можно было любоваться рвущими атмосферу вихрями за пределами периметра и удивляться силе человеческих возможностей усмирять природу.

Центральный офис Департамента безопасности располагался на окраине мегаполиса, где жилые кварталы сменялись невысокими строениями, представлявшие собой лишь вершины подземных сооружений, уходящих вниз на двадцать этажей. Вся зона была огорожена трехуровневым рубежом из высокого металлического забора, сеткой из высокопрочного полимерного материала и энергощита, смыкавшегося во все стороны, окружая, таким образом, весь участок плотной полусферой.

Вход на охраняемую территорию был один, и лифтовые капсулы, иногда задерживались здесь на несколько минут, но это было редкостью. Обычно аппаратура мгновенно считывала личность посетителя и пропускала в ангар, где у десятков посадочных платформ лифты освобождали своих пассажиров.

Анвар направился прямиком на третий уровень, где его через десять минут ждал директор Департамента. Проходя по гладкому, почти зеркальному полу, он невольно обращал внимание на свое отражение в нем, и это несколько смущало и дезориентировало в пространстве. Интересный эффект, думал Остин. Подняв глаза, он увидел матовый потолок, льющий мягкий свет из своей глубины. В стороны уходили широкие коридоры, заканчиваясь в конце дверями или поворотами.

Войдя в просторный лифт, он поприветствовал уже скопившихся в нем людей, и нажал нужную ему клавишу. Лифт медленно синтезировал дверь и мягко отправился вниз, прибыв на третий уровень уже через несколько секунд.

– Генерал-шеф ждет Вас! – сообщил электронный помощник, и Анвар шагнул к высоким массивным дверям, расступившимся перед ним, открывая вид на просторный кабинет с великолепным интерьером.

Внутри не было ничего лишнего, все предметы занимали свои места, даже комнатные растения, имея идеальную форму, дополняли царивший здесь строгий порядок.

Человек среднего роста плотного телосложения вальяжно вышел из-за полукруглого стола и стоя дожидался, когда вошедший посетитель приблизится к нему.

– Приветствую Вас, господин Остин, – голос у генерала был низкий и приглушенный, – давайте пройдем в мой оазис! – он слегка улыбнулся краешками губ, сохраняя в целом хмурое, даже немного болезненное выражение лица.

Оазис генерала представлял собой просторное помещение, уставленное экзотическими растениями со сложной автоматической системой ухода за ними. Анвар знал, что его начальник питает слабость к своему дендрарию, и периодически поставлял ему редкие экземпляры.

Они проследовали в центр комнаты, где на каменной площадке, окруженной газоном и цветами, стоял небольшой столик с напитками и закусками и четыре авто-кресла, принимающих любую удобную форму по велению сидевшего в нем гостя. Мягкая подсветка подчеркивала зелень травы и кустарников, а верхний свет создавал эффект безоблачного неба перед восходом солнца.

Генерал с явным облегчением опустился в кресло и предложил гостю сделать то же самое.

– Благодарю! – сказал Остин и последовал его примеру.

За несколько циклов работы под началом Фейна Анвар достаточно неплохо стал разбираться в настроении шефа, который нередко вел себя импульсивно и, как ему казалось, необдуманно, подчиняясь сиюминутному настроению. Вместе с тем, позже Остин многократно убеждался, что генерал оказывался часто не просто дальновидным. Его мнение, порой ложилось в основу целых проектов, принесших реальные результаты и благополучие на многие обитаемые планеты. Поэтому он уже научился терпеливо принимать не совсем правильные, на первый взгляд, решения руководства, и относился к ним с осторожным уважением.

Хотя Анвар все же тешил свое самолюбие тем, что Фейн не разбирался особо в специфике работы его Центра, и нередко использовал это, аргументируя предложения и просьбы какими-нибудь сложными схемами и уравнениями, упиваясь при этом собственным превосходством. Однако иногда шеф вворачивал в разговор такие фразы, что Анвар начинал сомневаться в своей профессиональной состоятельности и в некомпетентности начальства. Так или иначе, но генерала он уважал и знал, что никогда его не подведет.

– Прекрасное место, – произнес Остин, оглядывая дендрарий, – сколько бы я здесь не бывал, каждый раз поражаюсь разнообразию природы.

Фейн улыбнулся, показывая, что по достоинству оценил лестный отзыв об его увлечении.

– Может, выпьем чего-нибудь? – спросил он, кивнув на стол.

– Спасибо, шеф! Немного позже, если можно, – поспешил отказаться Анвар, боясь потерять задор, необходимый ему для убедительности речи, – я бы предпочел начать доклад.

Генерал пожал плечами и сел поудобнее, приготовившись выслушать своего подчиненного, однако его вид выдавал легкое разочарование и усталость.

– Господин генерал! – начал Остин, – Вы знаете, мы уже давно изучаем проблемы управления. Тридцатью миллиардами людей надо как-то управлять. Правительства планет не всегда эффективны, допускают много ошибок, несмотря на то, что мы разработали методики и вооружили ими практически все властные учреждения.

В результате недовольство жителей растет, и одними силовыми методами проблемы не решишь. Рано или поздно будут бунты. Кстати, кое-где они уже имели место, и их становится все больше, – Анвар перевел дух, пытаясь понять, слушает его генерал, или думает о своем, – наша программа по популяризации «извлечения» преследует цель создать послушного члена общества. Если тебе через десять-двадцать циклов предстоит поменять тело, то ты будешь делать все, чтобы это произошло. Все лаборатории и институты, занимающиеся вопросами ИМС, сейчас в ведении Правительства и Сената, и это единственный способ контролировать «процедуру», а с ней и всех кандидатов.

Но появились желающие отдать это в частные руки. Это будет катастрофа! – он говорил взволнованно и эмоционально, – Это будет крах! Нужно убедить Сенат! Кроме того, мы должны увеличить число лабораторий. Доля ИМСов должна увеличиваться быстрее, иначе не удастся обеспечить доминирующую пропорцию.

Фейн задумчиво слушал доклад, и, несмотря на горячность докладчика оставался невозмутимым, казалось, что он даже не понимал, о чем идет речь, но это было обманчивое впечатление. Генерал прекрасно знал суть проблем. Совсем недавно ему пришлось в Сенате объяснять, почему на Бахуре протестующие дошли до правительственного квартала, и волнения едва не превратились в бойню. Серия бунтов прокатилась по городам Дилирии, словно у них был один режиссер, а на Замане и вовсе законный президент был свергнут, и власть захватили уличные банды.

Фейн дважды сам стал свидетелем так называемых акций неповиновения. В первый раз, когда он в качестве представителя центральной власти прилетел на Арсон. Тогда разорилась одна из крупнейших производственных линий, и тысячи людей оказались без работы. Кое-кто умело использовал недовольство толпы, и ситуация накалилась до предела. Пришлось применять войска, переброшенные с другого сектора галактики.

Второй раз – здесь на Стексе в Маракане кто-то спровоцировал стычку местных и ихофийцев9. Они вынуждены были нейтрализовать лидеров тех и других, арестовать активных членов группировок. Только после долгих переговоров удалось локализовать конфликт.

– Вы считаете, что ИМСы – более послушны, чем «рожденные»? – спросил Фейн, словно, очнувшись от размышлений.

Казалось, вопрос ошарашил Остина, никогда не допускавшего даже возможности иного пути к прогрессу кроме построения нового общества с доминированием ИМСов. Он был уверен, что это единственный способ сохранить популяцию, пусть даже не совсем людей в традиционном понимании, более того, аргументы в пользу этой самой верной, на его взгляд, позиции, высказаны целой плеядой именитых и уважаемых ученых, политиков и обществоведов, авторитет которых не мог быть подвергнут сомнению априори.

– У меня была возможность не раз убедиться в этом, – осторожно возразил он Фейну.

– Вы упустили одну деталь, мой друг, – покачал головой генерал, помолчав, вероятно, давая возможность Остину самому догадаться об этой детали, – их способности.

Это было обстоятельство, которое смущало его, но Анвар не видел в нем большой проблемы, так как возможный отказ в очередной «процедуре» весьма серьезно дисциплинировал и сдерживал желание ИМСов применять способности во вред. Кроме того, за все время существования «новых людей» преступность в их среде в сотни раз была ниже, чем среди «рожденных».

Между тем, Фейн явно был озадачен, но не спешил делиться своими соображениями. Всякий раз, когда речь заходила о так называемом обществе будущего, где не будет места естественному происхождению человека, генерал слегка морщился, словно, эта идея вызывала у него приступ зубной боли. Однако Остин самолично видел личный идентификационный электронный знак начальника под секретным проектом, главным пунктом которого было заселение планет и космических станций преимущественно ИМСами.

«Рожденным» при этом полагалось либо заключить контракт на «извлечение» или покинуть центры цивилизации и доживать остаток своих дней на задворках космоса не в самых благоприятных условиях.

Анвар считал такие меры вполне оправданными, поскольку присутствие в обществе идеи традиционного способа продолжения жизни могло внедрить ненужные сомнения в сознание тех, кто избрал для себя путь прогрессивной личности. Жаль только, что этот проект реализовывался крайне медленно, законы «со скрипом» проходили обсуждение в Сенате и без особого восторга воспринимались в колониях. Однако он был уверен, что, как только доля ИМСов преодолеет критическую отметку, дело пойдет как по маслу.

Впрочем, именно так и происходило, и в последнее время Сенат стал более сговорчивым, вероятно, потому, что еще трое из его членов прошли «процедуру», поскольку их биологические тела внезапно дали серьезные сбои, и как никогда кстати. Подцикл назад в Сенат внесен законопроект о запрете «рожденным» занимать определенные должности во властных структурах при отсутствии контракта на «извлечение», теперь были все шансы на его благополучное прохождение.

– Что Вас так беспокоит? – спросил Остин.

Фейн оживился и даже повеселел. Тень сомнений исчезла с его лица.

– Вероятно, Вы правы, Анвар. Я жду от вас короткую речь в Сенате. Заседание через два дня.

Перемена тональности разговора не ускользнула от внимания Остина, но он сообразил, что обсуждение закончено, и больше вопросов не задавал. Достав из нагрудного кармана плоский кристалл, он протянул его Фейну.

– Господин генерал! Это список тех, кто мне нужен.

Периодически он добивался перевода к себе в Центр ИМСов, о которых он предварительно составлял подробное досье и решал, что они ему необходимы.

Поднеся кристалл к сканеру, встроенному в кисть, Фейн просмотрел список, остановившись на одной из фамилий.

– А этот точно Вам нужен? – он ткнул в список.

– Да, – кивнул Остин, – этот мне нужен в первую очередь.