Серая чума

– Ага, не растут, – согласился Логмир. – Хотя в Геремиаде я вроде как-то раз видел такие… только я тогда подумал, что это шарики. Ну знаешь, для детей – жонглировать. Или в воротца загонять. Даже специальные такие молоточки есть – для игры. А еще вот как-то раз я видел…

– Где Креол? – оборвала его Ванесса. Она уже привыкла, что Логмиру нельзя позволять открывать рот – может проболтать несколько часов и не сказать ничего полезного.

– А?.. да там, на дворе… где-то… Слушай, подруга, а этот твой томат не очень ядовитый? Не помру?

Ванесса вспомнила, что Хуберт только вчера подавал на завтрак гамбургеры с кучей начинки, в том числе и помидорными ломтиками. Она прикинула, что за время пребывания на борту коцебу Логмир, должно быть, ел эти красные плоды уже раз двадцать.

Хотя целиком он их действительно пока что не видел.

– Долго думаешь, – упрекнул ее Двурукий. Он совершенно не умел ждать. – Ладно, рискну!

Герой храбро вгрызся в помидор и начал осторожно жевать, прислушиваясь к внутренним ощущениям – не болит ли где чего? Ванесса скептически посмотрела на него, хмыкнула и пошла на улицу…

– А-а-а-а-а!!! – дико завопили сзади.

Девушка резко обернулась и обнаружила Логмира, упавшего с табурета и корчащегося на полу. Изо рта у него вываливались помидорные шкурки.

– Что, что?! Что случилось?! – заметалась Вон, не зная, что делать – оказывать первую помощь или сразу бежать за кем-нибудь из целителей. Благо таких здесь и сейчас имелось аж трое – Креол, лод Гвэйдеон и местная шаманка.

– Ха! Ха-ха! Ха-ха-ха! – залился радостным смехом Логмир, взбираясь обратно на табурет и утирая губы. – Я пошутил! Хой, видела бы ты свое лицо, подруга!

– Ты что – дурак, так шутить? – Ванесса едва удержалась, чтобы не залепить ему пощечину. – Я же испугалась!

– А я – нет! – еще громче захохотал Двурукий.

Он повертел в руках остатки помидора, пожал плечами и швырнул его через плечо, оставив на стене красную лепешку. Вкус местных томатов ему не понравился.

Снаружи вовсю светило солнце. Океанские волны с тихим шуршанием накатывались на берег – многие рыбаки, пользуясь хорошей погодой, уже расставили сети. Вон показалось, что она видит того старика, который вчера встретил их на другой стороне острова.

Она огляделась – никого из команды поблизости не было. Пустынная улица, только две женщины у соседнего дома – одна подметает крыльцо, вторая чинит крышу.

– Как поживаете? – приветливо окликнула их Вон. – Вы не видели здесь… ну, каких-нибудь людей?

– Видели, видели, – закивала одна из туземок. – Туда пошли, на околицу, к Кругу Костей! Все там – и вождь, и сын вождя, и шаман, и капитаны кораблей! Говорят, Эцумбо с кем-то дерется!

– Ох, все-то Эцумбо неймется… – вздохнула та, что сидела на крыше. – Верно говорят – чем меньше лягушка, тем громче кваканье. Не знаешь, кто там против Эцумбо, Алима?

– Ой, да верно пришлый кто! Разве из наших найдешь еще такого, кто с Эцумбо станет драться?

– Спасибо! – торопливо бросила Вон, кидаясь в указанную сторону.

Круг Костей она увидела издалека – его не зря назвали именно так. Площадка тридцати футов диаметром, огражденная костями, воткнутыми в землю. Правда, не дэвкациными, а уррожьими. Огромные изогнутые ребра старых уррогов создавали впечатление клетки для хищников.

Местный «борцовский ринг» расположился на самом берегу моря. Чуть южнее начиналась гавань – там стояли на приколе пять исполинских драккаров клана Огненной Горы. Даже отсюда видно, как на них таскают мешки и ящики – дэвкаци спешат забрать с острова все, что можно. Кроме драккаров в бухте множество малых грузовых барж, ладей, вспомогательных судов и просто шлюпок.

Разумеется, на дайварани эти гигантские корабли называются иначе. А именно – лэцар-вешап, «корабль-дракон». Именно смысловой перевод осуществила для шумера и американки вавилонская рыбка. Для Ванессы оный прозвучал как «драккар».

Ванесса сразу заметила Креола – учитель сидел на небольшом холмике, обнаженный по пояс, с полузакрытыми глазами. Волосатые гиганты опасливо обходили его стороной – вокруг холмика раскинулось своего рода «кольцо тьмы». Солнечные лучи не падали туда – они причудливо изгибались, освещая Креола, только Креола и ничего, кроме Креола. Маг сидел в настоящей ванне из солнечного света.

– Привет, – клюнула его в щеку Вон.

– Ученица, не мешай, я медитирую, – сквозь зубы ответил маг. – И ты тоже могла бы.

Ванесса вздохнула, но все же покорно уселась рядом. Лично она так и не научилась подпитываться подобным образом – прямо от небесных светил. Нет, лучше всего у нее получалось вбирать ману из растений – травы, деревьев… а особенно цветов. Вот Креол… да, Креол мог высосать энергию из чего угодно, благо мана есть везде и во всем.

– Повторим вчерашний урок, – промолвил маг, не открывая глаз. – Как мы помним, мы решили начать с…

– Анимагии, – с готовностью ответила Вон.

Когда она выбрала три дисциплины из общего списка, то самонадеянно решила, что именно ими ей и предстоит овладеть. Оказалось – ничего подобного. Этим трем предметам всего лишь надлежало стать первыми «пробными шарами». Креол планировал посвятить примерно две-три недели, чтобы выявить – насколько его ученица предрасположена к этим дисциплинам. Если талант проявится – будет учить. Если нет – придется выбирать другой предмет.

К великому сожалению, оказалось, что узнать заранее, есть ли в человеке тот или иной талант, очень и очень сложно – проще экспериментировать методом проб и ошибок. Да, существуют тесты, проверки, но они, увы, занимают бездну времени. Собственно, именно с них Креол и собирался начинать.

– Не волнуйся, – непривычно тепло сказал он. – Подсознание человека – самый надежный определитель. Почему, ты думаешь, я заставил выбирать тебя саму?

– Потому что тебе нравится меня доставать? – предположила Вон.

– Это тоже, – не стал отрицать очевидного учитель. – Но главное – я хотел, чтобы твоя душа сама избрала то, что больше подходит для тебя. Сейчас посмотрим, не ошиблась ли она… С чего начинают обучение анимагии?

– С фамиллиара.

– Хорошо. Что такое фамиллиар?

– Магический помощник мага, – отбарабанила Вон. – Существо, связанное с ним прочными узами.

– Правильно. Кто может стать фамиллиаром?

– Ну, у демонологов это обычно мелкие демоны… – задумалась ученица. – Или другие подобные сущности – джинны, например…

– Верно, – одобрительно кивнул Креол, выдергивая из пространственной складки пригревшегося Хубаксиса. – Раб, убирайся отсюда и не мешай.

Мелкий джинн протестующе заорал, но был ткнут в глаз и предпочел убраться подобру-поздорову.

– Кроме демонов и схожих существ фамиллиаром может стать животное – тотем или просто любимец, – задумалась Вон. – Тотем – это священное животное-покровитель, олицетворяющее целый биологический вид, любимец – просто отдельная особь, не имеющая связи с себе подобными.

– Удовлетворительно, – кивнул Креол. – Вот, держи кандидата.

Он запустил руку в магический карман, некоторое время рылся там, потом злобно оскалился и вытащил мяучащего и царапающегося Черныша.

– Предпочтительнее брать детеныша, – сожалеюще сказал маг, не обращая внимания на кровоточащую ладонь. – Но детеныша у нас нет.

– Если эти пушистые клубки срочно не кастрировать, они могут появиться, – заметила Ванесса.

Черныш издал возмущенный мяв. Если бы он умел говорить, то немедленно заявил бы решительный протест против столь оскорбительного хирургического вмешательства.

– Стерилизованное животное не может стать фамиллиаром, – хмуро ответил Креол.

Черныш тут же прекратил царапаться и простил магу все пинки и вышвыривания в окно. За последние дни Креол окончательно утратил некогда благоговейное отношение к Кошкам. Впрочем, теперь он их так уже не называл – нет, отныне исключительно «Чрево-Тиамат-Проклятый-Комок-Меха-А-Ну-Пшел-Отсюда-Пока-Я-Тебя-Не-Испепелил».