С днем рождения, Том!

– Мне кажется, что за мной следит СГВ.

– С чего вы взяли?

– Каждый тринадцатый гудок в телефоне длиннее остальных…

– Питер Истер.

– На что жалуетесь?

– В последнее время мне приходят мысли о самоубийстве.

– С чем это связано?

– Да ни с чем, просто иногда задумываюсь, а должна быть причина…

– Карла Менс.

– Вы говорите, что вам угрожают?

– Да, каждый понедельник у меня под окном появляются маленькие записочки, которые мне приносят жуки. Мне кажется, что это потому что я в детстве ломала муравейники.

– Какой ужас. Вам нужно в полицию.

– Думаете?

– Кажется уже нет…

– Сэмюель Кавич.

– Так.

– У меня дома лежит мертвая баба, уже где-то месяц. Первые две недели я побаивался выходить из дома, но потом понял, что она точно мертва и открывать кран в моем отсутствии не будет. Хоть все же есть сомнения.

– А вы перекройте кран совсем.

– Хм, точно…

– Джон.

– А фамилия?

– Моя или твоя?

– А вы как думаете? Ох, Вик, это ты. У меня мозг уже отключается. Там много еще людей?

– У твоей двери никого. Ну только парнишка, который все еще не решил.

– Чего не решил?

– Ну в какую ему дверь, у вас же тут разделение на тех, кто пострадал от катастрофы и кто просто шизанутый. Я тебе кофе принес, держи.

– Спасибо. Я уже счет времени потерял, они шли и шли, мне кажется, что некоторые даже по нескольку раз. Кажется, ко мне трое серийных убийц заходило.

– Прям серийных?

– Ну с первого раза они бы точно ничего не поняли.

– Ты тут уже часов семь сидишь без продыху, может не стоит так заморачиваться, раз тебя все равно уволят.

– С чего ты взял?

– Да вся клиника уже про это говорит, что тебе еще максимум недели две или три осталось. А еще та операция и жалобы, короче, жопа, Джон. Конечно, никаких официальных подтверждений нет, но…

– Есть.

– Не понял.

– Кларис мне уже выдвинула условия моего ухода.

– Ты гонишь. Может она это не серьезно, она уже год с лишнем тебе грозит увольнением.

– Нет, Вик, в этот раз все серьезно.

– Знаешь, чего, давай-ка чуть-чуть отойдем от этой мути и всех межбольничных интриг, а лучше пойдем хорошенько накатим.

– А который час?

– Самое время, Джон.

13. Самое время.

"…ее нелегком случае, когда ее похитили трое мужчин и удерживали в плену на протяжении трех с половиной месяцев."

– Знаешь про Калвера?

– Знаю, но недостаточно, поэтому мне кажется, что самое время узнать побольше о том, что вообще происходит. Как я сюда попал? Что со мной случилось? Как доктор Калвер причастен к моей коме? Почему его уволили? Ну и дальше по списку.

– Что с тобой случилось и почему ты здесь, я знаю лишь из больничной карты, но по халатности Калвера, она была заполнена неверно. Сейчас остается гадать, что с тобой случилось на самом деле. Записи о том, какая бригада привезла тебя, потеряна, за что я уже сделал втык старшей медсестре. У тебя имеется ряд переломов и внутренних повреждений, но операция была проведена успешно, поэтому за это переживать не стоит.

– Да, кстати, операция. Мне сказали, что ее проводил доктор Калвер и что благодаря ему я и жив.

– На сколько мне известно, Калвер не хирург, поэтому он мог лишь ассистировать, что также навряд ли, потому что хирургов здесь достаточно. Кто тебе такое вообще сказал?

Если я сейчас cкажу ему, что мои источник, это уборщица с медсестрой, то я уже не смогу вести разговор в нужном мне русле, поэтому нужно что-то придумать. А лучше даже ничего и не говорить, потому что иначе придется много додумывать, а учитывая мою обособленность от мира, придумать я смогу мало что.

– А почему его уволили?

– Я тебе этого не могу сказать. Если тебе действительно интересно, то нужно идти к директору, который подписал указ.