Государева избранница

– Так и что нам делать?

– Умишком своим пораскинуть, мальчики, – посоветовала монашка. – Я вам поведала достаточно. Теперь ступайте. Я устала. Сегодня останусь здесь.

* * *

Около полудня нового дня по ступеням, ведущим в теремные палаты, поднялась скромная послушница, появление которой заставило телохранителей почтительно склонить головы:

– Благослови нас, матушка, ибо мы грешны.

– Я тоже не безупречна, служивые, – одарила каждого из них крестным знамением монашка. – Да пребудет с вами милость Господа нашего Иисуса Христа.

Рынды распахнули перед гостьей дверь, инокиня вошла внутрь, на мягкие ковры, выстилающие пол, прошла в глубину, тихонько постучала в одну из дверей:

– Здесь ли моя жемчужинка пребывает?

Створки почти сразу распахнулись, наружу выглянула светлая, сияющая счастьем девушка в легкой шелковой рубашке, поверх которой был надет бархатный сарафан без рукавов – зато с золотым шитьем на груди, животе и по подолу.

– Матушка, это ты?! – радостно воскликнула царская невеста и опустилась на колено, поцеловала монашке запястье: – Благодарю тебя, матушка!

– Вот видишь, жемчужинка, не зря я за тебя хлопотала, – погладила ее по голове монахиня. – Ты оказалась самой красивой.

– Всю жизнь за тебя молиться стану, матушка! – Поднявшись с колена, царская невеста перекрестилась и поклонилась гостье.

– И как тебе здесь живется, жемчужинка? – прошла дальше в покои гостья.

– Как в раю, матушка, – честно призналась невеста.

– Рада за тебя, красавица… – осмотрелась монашка. – Хорошо здесь получилось. Нарядно, уютно, светло.

– Да, матушка.

– До свадьбы, сказывают, всего две недели осталось?

– Девятнадцать дней, матушка.

– Скоро обретешь свое счастье, жемчужинка. Ты, главное, не испорти ничего.

– Ты о чем, матушка? – тут же забеспокоилась девушка.

– Невеста кисею свою токмо после таинства венчания поднимает, жемчужинка. Коли поспешишь и слишком рано сблизишься, чем мужа после свадьбы порадуешь? Какой тайной, каким сокровищем одаришь? – вкрадчиво произнесла монашка. – Чего ждать он станет с нетерпением, о чем мечтать, на что надеяться? Не зря люди сказывают, увидеть невесту до свадьбы плохая примета! Чем сильнее жажда, тем слаще глоток воды. Чем суровее разлука, тем ярче радость свидания. Тебе ныне лучше воздержаться от встреч близких с женихом своим. От служб совместных, от писем частых. Пусть настоящая разлука и настоящее ожидание сделает вашу свадьбу истинной долгожданной радостью.

– Мне нельзя встречаться с Михаилом Федоровичем? – облизнула губы враз погрустневшая девушка.

– Это царский двор, жемчужинка. Здесь много глаз, много ушей. Здесь все всё видят, ничего невозможно скрыть. Когда невеста что ни день с женихом своим рядом воркует, о чем люди подумают? Чистоту свою надобно беречь, милая! Слухи легко рождаются, от дурных намеков трудно отмыться. Лучше до всего этого не допускать.

– Благодарю за заботу, матушка…

– А я и забыла совсем! – словно бы встряхнулась гостья. – Я же с подарком!

Монашка вынула сверток, что все это время находился у нее под мышкой, развернула цветастый набивной платок и достала на свет деревянную чашу, обитую снаружи золотыми полосками и украшенную самоцветами.

– Матушка государя нашего, Михаила Федоровича, в знак своего благословения желает одарить невесту священным сосудом, выточенном из сандалового дерева, выросшего на берегах священной реки Иордан и там же намоленном. – Гостья протянула чашу девушке. – Пусть милость Господа нашего и покровительство царской матери через сию вещь перейдут на тебя и согреют твою душу.

– Какая красота! – восхищенно выдохнула избранница, принимая дар. – Спасибо! Спасибо большое! Передайте матушке Марфе мой нижайший поклон! Вот токмо не знаю, чем отдариться…

– Ты еще успеешь, милая, – пообещала гостья. – У тебя вся жизнь впереди.

Она уважительно поклонилась и отправилась к дверям.

Мария проводила гостью до самой лестницы, после чего стремглав кинулась к себе в покои:

– Бабушка, бабушка, смотри, какую красоту мне Мишина мама подарила! Настоящий сандал! Золото, самоцветы! С берегов реки Иордан!

Она вошла в светелку для вышивания, показала боярыне Федоре чашу и гордо заявила:

– Я хочу выпить кваса!

– Как скажешь, внученька, – не стала перечить старушка, взяла со столика кувшин, налила немного в серебряный стаканчик, отпробовала, после чего наполнила чашу.

Мария с видимым наслаждением, маленькими глоточками выпила и широко улыбнулась:

– Как вкусно, бабушка! Какой аромат! Вот что значит настоящий сандал!

* * *

Государь Михаил Федорович, стоя на просторном крыльце Грановитой палаты, взвесил саблю в руках, затем резко выдернул из ножен, рубанул ею воздух, быстро покрутил по сторонам от тела, резко остановился, поднес клинок к глазам.

Окольничий опасливо попятился, однако царь всея Руси с османским подарком более не играл. Провел подушечками пальцев вдоль лезвия, вернул в ножны и повернулся к князю Салтыкову:

– А что, Борис Михайлович, по силу ли нашим кузнецам такой же славный и красивый меч отковать?

– Да раз плюнуть, государь, – огладил окладистую, хорошо вычесанную рыжую бороду дьяк Бронного приказа. – Кузнецов, чтобы лучше русских оказались, нигде в мире не сыскать!

– Дамасский булат! – напомнил окольничему царь.

– Тот-то и оно, что дамасский, – презрительно дернул губой князь. – Наш булат на две головы лучше будет, без непроваров.

– Каких непроваров? – не понял Михаил Федорович.

– Коли мастер криворукий, государь, то слои железа переплетенного воедино не сливаются и трещинки мелкие на клинке возникают. Наши кузнецы за таковую поруху подмастерий порют, а басурмане сии грехи золотом затирают и за достоинство выдают.

Михаил Федорович приподнял брови, полувытянул саблю из ножен, посмотрел на золотую паутинку, бегущую по стали, хмыкнул, вогнал обратно и протянул окольничему:

– Отнеси в оружейную палату чудо османское. Пусть там сия красота сберегается, коли токмо для изящноства годится. – И тут же поинтересовался: – От Марии весточек нет?

– Нехорошо оно, государь, до свадьбы с невестой встречаться, – покачал головой князь. – Примета дурная. Себя надо бы чтить и к первой встрече настоящей взаправду готовиться.

– Да сговорились вы все, что ли?! – резко вскинулся царь всея Руси. – Вот и Мария мне то же самое чуть не слово в слово пишет! Что перед свадьбой надобно чувства свои разлукой усилить. Дабы встреча на свадьбе многократно слаще стала…