вот лёгкость, что составлена из веса,
вот столб из света, дирижабль из льдин
себе соткавший жабры. Среди леса
горят осуществлённые леса,
строитель трёт [невидим] подбородок —
трещит сороки киноаппарат
производя лицо её из тёмных съёмок.
Я – человек, какой же в том восторг,
войти в свой мир, себя – как звук – исполнив,
от лёгкости и тяжести устав
в садах, которые спешат тебя наполнить.
Садов стада идут на водопой,
в них шмель летит – как снег – и незаметен
его белеет шрам, как небеса,
там, где в снежки играют наши дети.
(22/01/2018)
«то интересно, что…»
то интересно, что
от нас не останется слов
но выдох [к] которому ты
как звук здесь подвешен был
лента одна летит
отпущенная от всех гирь —
ей хорошо одной плыть
своей тишиной
беркут над ней стоит
лицом человеческим и
справа его другой
львиною головой
лента летит одна
теперь она тишина
выткал её не ты
но как красиво летит
(19—23/01/2018)
«Невозможность меня самого…»
Невозможность меня самого
делает здесь меня,
держит внутри у льва
пещеры или огня.
Полость моя пуста,
эхо во мне Твоё
меня продолжает творить
больше, чем одного.
Ты из пустот меня
составил, прочёл, простил —
сшил из кожи мешок,
а швы до зрачков упростил.
что там, в них, вижу я? —
то, как душа горит
белая как сова – плавится
и свистит
в воздух, который Ты,
невозможность дыхания, лес
словно бы снегопад,
что пещерой во льве разверст.
(23/01/2018)
«Когда земля меня подменит…»
Когда земля меня подменит
на камень, что на ней лежит —
придут невиданные звери,
чтоб землю эту перешить,
чтоб выдумать иное небо,
другие иней и сирень,
окно, стакан, кусочек хлеба,
что больше непохож на смерть,
и я, из камня белой шубы,
из рукава её, глядеть
на эти формы света буду
и прялку темноты вертеть.
Внутри норы, у этой прялки —
сидят невидимые три
зверёныша – не угадаешь
ты их прекрасные черты,
не разгадаешь, не ответишь,
но распознаешь, как тоску
о белом этом, белом шуме,
что, как молчанья кровь во рту.