Сыскное агентство

Она устремила на Кара требовательный и в то же время не совсем уверенный взгляд.

Кар, не отрывая бритву от щеки, весело ответил:

– Конечно, о чем речь, приду. В шестую аудиторию? Обязательно приду.

Серэна подбежала к нему, поцеловала в намыленную щеку и, крикнув «Жду!», исчезла за дверью.

Кар продолжал бриться, что-то радостно и фальшиво насвистывая.

День Кар провел на занятиях. Пообедал в одиночестве в студенческом кафетерии, огромном зале с длинной стойкой, к которой подходили студенты, накладывая себе в тарелки всякую снедь. Без ограничения, но, чтобы войти в зал, следовало заплатить, и не так уж мало.

Были на территории Университета и другие кафетерии, подешевле, сравнительно дорогие рестораны и совсем дешевые столовки. Словом, каждый питался в зависимости от толщины своего кошелька.

Потом Кар посидел на берегу, глядя вдаль и думая о Серэне. На этой скамейке под высокой пальмой они любили с ней сидеть и любоваться морем. Поэтому он и выбрал эту скамейку.

Как Серэна была счастлива, что он согласился наконец приобщиться к ее «общественной деятельности». Смешно! Такая красивая молодая женщина, с хорошей работой, неплохо обеспеченная, увлеклась какой-то ерундой, ходит, суетится… Ничего, скоро они поженятся, и все эти детские увлечения вылетят у нее из головы. Появятся другие – муж, дети, дом.

«А может, не вылетят? – вдруг подумал он. – Ведь участвуют же в этом движении и люди постарше, и совсем пожилые, у которых дети, внуки. Что ими движет? Неужели они серьезно рассчитывают своими протестами поколебать всю эту махину – химические и оружейные заводы, нефтяные компании, автомобильные фирмы, муниципалитет, полицию, преступные синдикаты?.. А главное – благополучных людей, которым на все это наплевать. Но вот борются, что-то делают. И его Серэна».

Кар почувствовал к этим людям неожиданную симпатию. Молодчаги! Ничего не боятся, вон шины прокололи, лозунгами все стены автомобильных туннелей расписали, добились, чтобы не вырубили под казино один из городских скверов. «Им таких, как я или Лоридан, не хватает, – усмехнулся про себя Кар, – мы б им были кстати, когда на них полиция налетает. Вот теперь я знаю, что буду там делать – обучать их каратэ! Начну с Ингрид, она всю полицию перебьет». – Он снова усмехнулся.

Посмотрел на часы. Пора было идти на собрание.

Он не спеша доехал до Университета, разыскал шестую аудиторию.

Дверь была открыта. Народу много. Но ребята оставили ему место. Они все собрались тут: и Серэна, и Ингрид, и Роберт, и Лиоль, и, конечно, Эдуард.

Народ все прибывал. Опоздавшим пришлось стоять у стены. Наконец на возвышение, на котором обычно стоял преподаватель, вышел бородатый парень в очках и сказал:

– Внимание, давайте начнем!

Глава IX

ПРИЯТНЫЙ СЮРПРИЗ

Собрание Кара удивило.

Он приготовился скучать, внутренне посмеиваясь над всей этой болтовней. И действительно, бородач, открывший собрание, долго и нудно что-то говорил о призвании молодежи в современном мире вообще и студентов «нашего замечательного Университета» в частности.

Потом вышла девчонка. У нее была перевязана рука и огромный синяк под глазом.

– Вот смотрите. – Она говорила негромко и как-то равнодушно, и это тем сильнее контрастировало с тем, что она говорила. – Мне сломали руку, избили. За что? Я подошла к двери полицейского управления и наклеила на нее нашу листовку, ту, где мы призываем бороться с произволом властей, которые хотят все общественные пляжи превратить в частные, сдать их в аренду прибрежным отелям. Сколько берут отели, вы знаете. А где мы будем купаться? Мы должны будем ездить за двадцать – тридцать километров, за город. Для нас в городе места не будет. Тогда дежурный выскочил, схватил меня и затащил в управление. И они стали меня бить резиновыми дубинками. Посмотрите. – Девчонка, не стесняясь, стащила с себя через голову свитер, сбросила юбку и, оставшись голой, несколько раз повернулась вокруг себя. Все ее тело – спина, живот, ноги, грудь – было исполосовано багровыми следами.

В зале раздались возмущенные возгласы.

Девушка с трудом, из-за сломанной руки, снова оделась и сошла с трибуны.

Ее сменил расхристанный парень.

– Ты, Марго, получила по заслугам. Нашла место, где развешивать наши листовки! Ты что, собиралась агитировать полицейских? И вообще есть дела поважней пляжей и танкеров. Вам известно, что к нам в порт собирается зайти крейсер, на котором размещено атомное оружие? Известно? Так вот, этого нельзя допустить. Последнее время самолеты с атомными бомбами завели привычку падать на землю, а военные корабли – тонуть. Это поопасней, чем разлив нефти. Поэтому надо что-то предпринять, чтобы этого не допустить!

– Потопить! – крикнул кто-то из зала.

Раздался смех.

– Вот за такие предложения полиция памятник поставит, – покачал головой парень. – Они готовы заслать к нам любых провокаторов, лишь бы скомпрометировать наше движение, оттолкнуть от нас народ.

– А такие, как ты, норовят болтать, а не дело делать! – выкрикнул тот же голос.

На этот раз в зале зашумели, раздались аплодисменты, свист…

Кар оживился. Ишь ты! Какие тут собрались, сейчас передерутся – борцы за мир! Вот будет потеха. Он стал внимательно присматриваться к собравшимся. В подавляющем большинстве то была молодежь – студенты, и не только они. Юноши с сумками, в шортах и рубахах – загорелые, растрепанные, энергичные, шумные; девушки тоже в шортах, в брюках, в майках с изображениями каких-то бородатых людей, тоже растрепанные, разрумянившиеся. Все они усиленно жестикулировали, что-то кричали.

Но были здесь люди и постарше, даже несколько пожилых. Не обращая внимания на шум, они степенно обменивались короткими фразами или спорили о чем-то своем.

Однако в зале, как заметил Кар, находились и такие, как он, безучастно наблюдавшие за происходящим. Иные с иронической улыбкой на губах, иные позевывая, иные недовольно кривя рот.

В это время на трибуну вышел Эдуард. Он поправил очки, разложил перед собой на кафедре какие-то листки и заговорил, ни разу в них не заглядывая.

– Вот что, друзья. Здесь совершенно справедливо, хоть и анархически, кто-то кричал, что надо меньше говорить, больше делать. Но во-первых, иногда говорить и значит делать. Посмотрите, какое внимание привлекло наше движение. К нему вынуждены прислушиваться даже власти, городской муниципалитет, наши городские да и национальные политические деятели. От многих решений, которые привели бы к загрязнению окружающей среды, они вынуждены были отказаться. К сожалению, не от всех. Вот мы и должны добиться, чтоб от всех. Но мы ведь хотим очистить землю не только от того, что отравляет природу, но и от того, что отравляет наше общество. Что у нас, мало в городском муниципалитете коррумпированных чиновников, полицейских-взяточников, разных бизнесменов, которые всех и вся покупают? – Он помолчал и тихо сказал: – Даже лидеров нашего движения. (Шум в зале.) Вспомните Гарольда-Безумца. Помните? Его так прозвали, потому что он как безумный боролся за наше дело. А где он теперь? (Зал молчал.) Так вот информирую – он получил очень выгодную стипендию в одном из самых престижных университетов Соединенных Штатов. Недавно мне сообщили, что там он сидит тихо и никакой общественной деятельностью не занимается. Так что с нами борются по-разному. Избивают, провоцируют, подкупают… Надо держаться покрепче. И не надо поддаваться на провокации. А что касается этого крейсера, то его нельзя допускать в наш порт, пусть заходит в военно-морские базы, а не в курортные города. И еще одно. Правильно, конечно, что мы боремся с загрязнением окружающей среды, но нельзя из-за этого запускать борьбу с загрязнением нашей городской верхушки. Предлагаю продумать акцию по очищению Управления городской полиции от…

Конец этой фразы потонул в шуме и криках аудитории. Многие вскочили, размахивали руками. Те, что постарше, неодобрительно качали головами – одно дело бороться с плохой вентиляцией в кинотеатрах, и другое – против стражей порядка.

В конечном итоге собрание так ни до чего и не договорилось. Однако те, кто, в отличие от Кара, внимательно следили за дебатами, отметили предложения некоторых ораторов создать группы по проведению различных, впрочем, вполне мирных акций – выйти на лодках в море, чтоб преградить крейсеру вход в порт, потребовать значительного увеличения налога на владение автомобилем с бензиновым двигателем и снижения налога на двигатель, работающий на газу, устроить перед муниципалитетом сидячую демонстрацию и продолжать ее до тех пор, пока не состоится решение о переносе городской мусорной свалки в отдаленный район в горах… Никаких решений по поводу полиции принято не было.

Кар поймал себя на том, что с интересом слушал многие выступления, узнал массу любопытных фактов. Между прочим, один из ораторов, правда мимоходом, упомянул и «Око», да еще как!

– Полиция, жандармерия, разные сыскные агентства вроде «Ока», все они одним миром мазаны, на службе богачей, готовы нам головы проломить…

«Ничего себе характеристика, – подумал Кар, – неужели действительно так? Надо будет спросить у Лоридана».

Анализируя свои впечатления (ведь Серэна наверняка поинтересуется ими), Кар пришел к выводу, что собрание было интересным, что все эти студенты честно хотят, чтоб все стало лучше. Другой вопрос – как этого добиться. Он искренне соглашался чуть не с каждым выступавшим. Уж больно все убедительно говорили. Особенно Эдуард. Его он после собрания сильно зауважал.

– Ну! Как тебе? – Серэна догнала его у выхода из Университета.

Она с беспокойством смотрела на Кара, чувствовалось, что его ответ имеет для нее огромное значение.

– Ты знаешь, мне понравилось. – Кар улыбнулся. – Лихой там народ у вас. Горячий. И, по-моему, честный. И дело, за которое они воюют, – стоящее. Действительно, иной раз идешь по городу, кажется – задохнешься. Эдуард молодец, здорово выступил. Я тебе скажу, эти полицейские, они готовы с лысого волос содрать, я помню…

Но тут он прикусил язык. Стоп! Вот против кого не следует выступать, так это против полиции. Он вспомнил того оратора. «Нет, – подумал Кар, – сегодня полиция, завтра „Око“. Тут не надо горячиться».

Серэна была на седьмом небе. Она была счастлива, что теперь последняя, пусть маленькая, преграда, еще остававшаяся между ними, пала…

– Ну вот, видишь, – увлеченно говорила Серэна, – ты пойми, Ал, мы действительно хотим людям добра. Ну почему люди не понимают, что нельзя вырубать леса, строить химические заводы около рек, сбрасывать в море всякие нечистоты? И с человеческой грязью тоже надо бороться. Правда?

– Конечно, конечно, – поддакивал Кар. – Поехали к тебе. Надо отметить мое знакомство с твоим обществом.

– Ал! – Серэна внимательно на него взглянула. – Ты что-то последнее время пристрастился все отмечать. Притом с возлияниями.