Капитан Брейн

В порту стояло несколько кораблей, паруса были убраны, а команды, очевидно, сошли на берег, чтобы промочить горло и как следует отдохнуть в портовых тавернах. Однако, оказалось, что попасть на судно, даже простым матросом, это не такое уж и лёгкое предприятие. Вместе со своими спутниками, Брейн обошёл несколько таверн, и везде получил отказ. На незнакомцев, явившихся неизвестно откуда, смотрели весьма враждебно, а затевать ссору Брейн не хотел. Наконец, один из старых кабатчиков, который сам когда-то в юности был наёмным солдатом, посоветовал:

– Загляните в «Лунную Гавань». Там частенько собираются капитаны из Вольного Братства. Обычно, они не разговаривают с чужаками, но, кто знает, может что и выгорит. В любом случае, терять-то вам нечего.

Брейн озадаченно сдвинул брови.

– Вольное Братство? – переспросил он. – Это же пираты, разве нет?

– Самые настоящие, дьявол их раздери, – тяжело вздохнул старик-кабатчик. – Носятся по всем Семи Морям, как голодные стервятники…Скоро закончится сезон штормов, вот они и начнут вылезать из своих нор на острове Дарлеан. И не видать нам тогда спокойной торговли…

Брейн поблагодарил старика, потом оглянулся и взглянул на своих товарищей. Конечно, он не предполагал наниматься на пиратский корабль, ведь это было бы куда опаснее, чем плавать стражником на обычном торговом судне, однако, услуги наёмников в Мальдеке оказались не так уж и популярны. Да и выбор у беглецов с Крокусового поля был невелик.

Про Вольное Братство слышали многие из тех, кто зарабатывал на хлеб кровью. Добровольный союз нескольких десятков капитанов пиратских кораблей, славившийся дерзостью и размахом своих нападений. Их часто нанимали в качестве грабителей конкурентов другие торговцы, и дела у Вольного Братства процветали. Своей базой они сделали остров Дарлеан, расположенный далеко на юге, и находившийся под властью Торговой Гильдии. Данное обстоятельство, однако же, не мешало пиратам иметь дело с лордами Гильдии; отдавая им часть добычи, они могли вполне свободно находиться на Дарлеане, заниматься оснасткой своих судов и даже сбывать награбленное. Поэтому, среди множества пиратских шаек, плававших в Семи Морях, именно Вольное Братство сумело возвыситься до столь выгодного положения…

В «Лунной Гавани» в тот вечер было многолюдно.

Посетителей оказалось, наверное, больше двух сотен. Часть из них оказалась обычными моряками с торговых судов, заглянувших сюда выпить и повеселиться, и повсюду слышался гомон пьяных голосов и весёлые визгливые вскрикивания портовых девок. Однако Брейн заметил и несколько суровых, украшенных шрамами, обветренных лиц, обладатели которых держались поодаль остальных, видимо, предпочитая общество себе подобных. Они были одеты в роскошно расшитые камзолы, и носили оружие, сабли или тяжёлые шпаги, что для обычных матросов торговых кораблей было несвойственно, разве что кто-нибудь нож в сапоге припрятал.

Брейн обвёл просторный зал внимательным взглядом и, ещё не зная, к кому можно обратиться с вопросами, увидел суетившегося за стойкой хозяина таверны. Это был лысеющий толстячок, с пышными усами и такими густыми бакенбардами, что его щёки под ними просто тонули. Он разливал гостям ратерийский ром и подавал закуску, в основном, жаренную рыбу. Брейн оглянулся на своих спутников и решительно шагнул в направлении стойки.

Ни самого Брейна, ни тех, кто был с ним, здесь, в этом месте, никто, разумеется, не знал. И, вероятнее всего, его расспросы опять закончились бы неудачей, но, похоже, что фортуна благосклонно отнеслась к нему в этот вечер, послав поистине подходящий случай обратить на себя внимание находившихся в таверне пиратов.

Слева, за широким дубовым столом, мимо которого проходил Брейн, внезапно вспыхнула ссора.

– Да ты жульничаешь, парень! – раздался глубокий, с лёгкой хрипотой, женский голос. – Ах ты, прохвост!

Из-за стола поднялась высокая молодая девушка, в камзоле, из красного бархата с серебряными галунами и отложным стоячим воротником; сверкающую густую россыпь тёмных волос поддерживала широкая повязка из такого же красного бархата. На кожаном поясе, с серебряной насечкой, была подвешена короткая абордажная сабля, ножны которой изредка хлопали о голенище красного замшевого сапога. В бездонных омутах карих глаз кипел гнев, а красиво очерченные губы исказила злобная усмешка.

– Ты подтасовал карты, мерзавец! – продолжала она, указывая пальцем на немолодого моряка-торговца, сидевшего напротив вместе с ещё двумя матросами.

Тот приподнялся, и явно не собирался признаваться в своём обмане.

– Что ты плетёшь, – пробормотал он, – если проиграла, плати.

– Платить?! Ты сжульничал!

– Это я-то? – моряк возмущённо обернулся к двум своим товарищам. – Вот же пристала, чертовка!

Оба его знакомца согласно закивали.

Один из них, тоже привстав, оказался чуть похрабрее. Он протянул руку к лежавшим на столе монетам, намереваясь их забрать, но девушка оттолкнула его. Тогда за монетами потянулся сам виновник ссоры, и в карих глазах обладательницы красного камзола словно молнии сверкнули.

Она вскинула руку, ухватила моряка за воротник, и резким движением пригнула вниз, ударив лицом о тяжёлую дубовую крышку стола. На белую колоду рассыпанных карт брызнула кровь. Охнув, моряк повалился на пол. Его товарищи никак не ожидали, что дело примет подобный оборот, к тому же, окровавленное лицо обманщика, стонавшего на полу так же не добавляло мужества, но блестевшие на столе монеты всё же сыграли свою роль.

Один из них, тот, что был левее, кинулся вперёд. Но не тут-то было. Гибкая и сильная, словно пантера, девушка ловко уклонилась от его кулака, и пнула сапогом в живот. Матрос отлетел назад, задел соседний стол, и рухнул на пол вместе с ещё несколькими посетителями таверны. В этот момент над головой девушки сверкнуло длинное лезвие кинжала третьего противника – его клинок она заметить не успела, но это увидел проходивший мимо Брейн.

– Берегись! – крикнул он.

Девушка повернулась, хватаясь за рукоять своей сабли, однако удар матроса едва не задел ей плечо. Брейн вовремя сумел перехватить руку с кинжалом, вывернул вправо, и быстрым ударом в нос опрокинул соперника навзничь. Теперь, когда на полу лежали уже трое моряков, ссора переросла в более крупную стычку. Со всех сторон поднялись полупьяные матросы, с грохотом попадали стулья, где-то звякнула посуда. Через мгновение, рядом с Брейном, который так и не отошёл от стола, оказались все семеро его спутников, безоружные, но готовые драться насмерть. Старый Томми оглянулся и замотал головой, словно медведь, напоровшийся на пчёл.

– Скверное дельце будет, парни, – сказал он. – Этих морячков в пять раз больше…

Однако, стычки не последовало.

В таверне внезапно воцарилась тишина, которую нарушил тяжёлый скрип широких половых досок. Кто-то приближался, и позади сгрудившихся торговых моряков раздался зычный мужской голос:

– А, ну, шалавы! Очистить палубу!

Люди начали расступаться, точно прибой перед гранитной преградой, и впереди показалась кряжистая как пень, фигура седобородого мужчины в расшитом золотом зелёном кафтане. В широких, явно привычных к тяжкому физическому труду, ладонях были зажаты заряженные пистолеты. Его сопровождали ещё четверо более молодых мужчин, тоже в расшитой золотом одежде, с саблями и шпагами наизготовку. Острые жала клинков вынуждали моряков расходиться чуть быстрее, чем это могло бы произойти без подобного стимула.

Девушка, увидев приближающихся, почтительно склонила голову.

– Капитан Брюлл, – сказала она. – Приветствую вас, милорд.

Услышав это имя, моряки, бывшие вокруг, зашептались. Брюлл, по слухам, был старейшим из капитанов Вольного Братства, и, фактически, управлял им. Во всяком случае, так говорили. Но вряд ли бы сейчас в таверне нашёлся хоть один человек, кто захотел бы проверить на прочность репутацию капитана Брюлла.

Между тем, Брюлл опустил пистолеты, посмотрел на девушку и с укором покачал головой.

– Дэко, ну сколько можно? – с тяжёлым вздохом спросил он. – Это уже третий раз за неделю. Нельзя же разносить в щепки порт, где ты стоишь на рейде.

– Милорд, эти люди жулики, – возразила девушка. – И они поплатились за это.

– Разумеется, а мы святые угодники, – Брюлл повернул голову и сказал одному из стоявших рядом с ним пиратов: – Эдвард, поговори с хозяином таверны. Нам придётся возместить ущерб.

Капитан Эдвард Рей, худощавый, в тёмно-бордовом камзоле с золотыми арабесками, и с длинными волосами, стянутыми на затылке в изящный конский хвостик, убрал саблю, кивнул и поспешил выполнить поручение. Брюлл снова взглянул на девушку, потом его глаза скользнули на Брейна. Несколько мгновений он просто смотрел на него, после чего удивлённо воскликнул:

– Двадцать якорей мне в глотку! Мартин! Мартин Брейн!

Сам Брейн был удивлён не меньше. Лицо пиратского капитана показалось Мартину знакомым, но это было столь давнее детское воспоминание, что оно превратилось в смутное видение. Он недоверчиво посмотрел на Брюлла, и сказал:

– Да, милорд, это, действительно, я.

– Вот так встреча! – сквозь седую бороду мелькнул проблеск улыбки. – Я служил с твоим отцом в Кабре, лет тридцать назад. Как он поживает? Наверное, целыми днями удит рыбу в вашем поместье в Тавлеме?

Лицо Брейна помрачнело.

– Нет, милорд. Отец разорился и продал Тавлем.

– Да-а, – протянул капитан пиратов, – видно, в тяжкую годину попал твой отец, раз решился на такое. Постой-ка! А как же он сам? Надеюсь, жив? Здоров?

– Он умер, милорд. Восемь лет назад.

– Худо. Совсем худо. Я как увидел тебя, уж было вспомнил былые деньки…Эх, славное было время…Подожди, а каким ветром тебя занесло в Мальдек?

– Я с товарищами искал судно, чтобы наняться в матросы. Последнее время мы были в наёмной роте капитана Сирта, но нам не повезло.

На лице Брюлла мелькнуло озадаченное выражение.

– Крокусовое поле, – сказал он. – Да, уже наслышан. Говорят, что позавчера принца Вилларда вздёрнули. И теперь в восточных землях вовсю хозяйничает Северная Корона.