Фехтовальщик

– Серега, помпаж!!

– Вижу, выключаю левый, обороты правого на максимал. Сань, отключай лишнее оборудование

– Уже, оставил только АРК, нам хватит «золотой» стрелки. Докладывать будем?

– Сохраняем радиомолчание по заданию, на подходе к нашему аэродрому доложим.

Постоянно парируя крен от неработающего двигателя, экипаж вышел к своему аэродрому, и Сергей доложил:

– «Купол», я Три семерки, на посадочном, крыло 16, отказ левого, встречайте

– Три семерки, вас понял, сохраняйте режим. На посадки ветер слева 60, 5 метров, нижний край 100

– Вас, понял, я Три семерки, удаление 10,

– 500, на курсе глиссаде

Видимость была практически нулевой. Да что там «была», ее не было.

– Три семерки, удаление 6

– Три семерки, 300, к дальнему, контроль шасси, механизации

– Выпущено

Цифра 300 обозначало высоту прохождения удаления от полосы и по правилам, должна составлять половину от дальности, умноженное на сто.

– Три семерки, дальний, шасси, механизация выпущены, к посадки готов

– Я Купол, ветер слева 50, 3 метра

– Вас понял

Саша посмотрел вперед – полосы видно не было. Это был предел, после чего нужно было уходить на второй круг, либо запасной аэродром. Дальнейшее снижение может грозить предпосылкой к авиационному происшествию и отстранение от полетов. Но сейчас другого выхода не было. Идти на запасной аэродром с одним двигателем было еще хуже, зная, что он тоже может отказать, и тогда уже надо будет прыгать.

Саша продолжал диктовать дальность и высоту:

– Удаление 3 – 150… удаление 2 – 100… ближний, высота 70…

С этими словами перед экипажем появилась полоса, как будто «вынырнула» из облаков. Сергей успел выровнять самолет и создать допустимый посадочный угол, аккуратно опустил самолет в зоне точного приземления. Начался пробег с торможением, выскочил тормозной парашют. В конце полосы уже стояли пожарные машины, скорая и УАЗик командира полка.

Остановившись напротив них и заглушив двигатель, Сергей вытер пот и посмотрел на Сашу.

– Как ты?

– Норм

– Пошли за звиздюлями?

– Пошли

Они одновременно открыли «фонари» остекления кабины и к борту тут же повесили стремянки. Спустившись из кабины, экипаж двинулся к встречающему их Горынычу. Сергей приложил руку к гермошлему и доложил:

– Товарищ командир, задание выполнено. В полете отказал левый. Помпаж. В остальном, без происшествий!

Командир протянул руку Сергею – явный признак хорошего настроения.

– Спасибо, ребят, за задание, за то, что самолет сохранили, спасибо! Почему только сразу не доложили об отказе?

– Так ведь режим радиомолчания… товарищ командир… думали, что «играть» нужно до конца и не раскрывать свою принадлежность!

Горыныч заулыбался.

– Ну вы… черти! Ладно, садитесь в машину, поедем в столовую.

Это приглашение означало только одно – 100 грамм «за сбитый», как говорилось в одном известном фильме.

В «греческом» зале, где обычно принимали пищу руководство полка, был накрыт небольшой стол с закусками и коньяком.

Лейтенанты боязливо зашли, не зная, что им делать и можно ли, вообще, сесть. Командир, без долгих предисловий, усадил молодёжь и налил по полстакана каждому. Тост у Горыныча был один и остался еще с Афгана.

– Давайте, сынки, за Победу!

Все выпили до дна, и командир сразу налил еще по столько же. Все снова выпили. Это было своего рода отдание дани поговорки, где между первой и второй очень незначительный промежуток времени. Теперь можно было уже и поесть. Сергей с Сашей захмелели и немного расслабились.

– Товарищ командир, обязан доложить, что посадку произвел с не своим минимумом… готов понести наказание.

– Знаю! У тебя 200 на 2?

– Так точно…

– Ну вот и распишешь себе посадку при УМП, а на все эти инструкторские проверки – плевать! Мне нужны сейчас подготовленные экипажи. Чем больше, тем лучше.

Друзья переглянулись, и Сергей спросил:

– Товарищ командир, что-то случилось?

Горыныч налил еще по полстакана и выпил.

– Случилось… Наши ввели войска в Чечню… чувствую, достанется нам… подарок к Новому Году…

Сергей попытался возразить:

– Так наши самолеты не применяются в таких конфликтах… это же только когда война…

– А ты думаешь, это будет не война? Это и будет война… Только назовут ее по-другому… как-нибудь мягко. Давайте допивайте и езжайте отдыхать. Завтра можете не выходить на службу. Если будете нужны, я пришлю за вами.

Лейтенанты встали и удалились.