Игра чувств

«Почему я все время должна быть сильной?…»

Почти сразу я честно признался себе, что не ищу ответы на вопросы Вероники, а пытаюсь нарисовать в ее сознания свой портрет… Иногда я действительно чувствовал себя художником, который рисует свой портрет в сознании вот этого конкретного человека… Вот в этих словах Вероника увидит мой ум… Вот эти несколько слов-мазков подчеркнут мою мужественность… А вот на фоне своего полотна я набросаю силуэты других женщин, чтобы она понимала, что я опытный и состоявшийся… Я стал рисовать сознательно, и это помогало подбирать краски, беречь красный вызывающий цвет, искать полутона, не выпячивать детали, а делать так, чтобы Вероника захотела всматриваться в подробности, чтобы захотела разглядывать мое полотно долго и тщательно, чтобы не отходила от него часами, днями… Чтобы никогда не отходила…

«Думаю, это твоя сегодняшняя жизнь требует от тебя показывать свою силу… Изменится твоя жизнь – поменяются твои чувства, которые востребованы жизнью – изменишься ты… Посторонним людям ты, конечно, должна показать силу. Близкий человек на то и близкий, чтобы в отношениях с ним не было игры, провокаций, двусмысленности… С ним можно и надо быть такой, какой хочешь – сильной, слабой, обиженной… Не таить в себе эмоцию. Выплеснуть ее, вместе разобраться, быть естественной и искренней… Он поймет, успокоит, у него хватит силы признать ошибку или убедить тебя в том, что проблемы не существует, или что она только в твоей голове… Но в любом случае он сделает все, чтобы не возникло обиды. Если любишь и любим, то для мужчины это не сложно…»

Иногда Вероника вдруг переключалась на меня, и тогда я отчетливо понимал, что в моих ответах она пытается увидеть меня, узнать меня лучше, подготовить себя, возможно, к следующему шагу…

«Ты говорил, что твой больничный после расставания с красивой женщиной длился три дня… А сколько же длился твой больничный после расставания со своей первой некрасивой женщиной?»

Вероника всматривается в мой автопортрет… После таких вопросов я буквально видел ее перед своей картиной…

«Я жил только с красивыми или очень красивыми женщинами)))».

Примерно через неделю в переписку ворвалось ее нетерпение…

«Чем инициативность отличается от навязчивости?»

Я понимал, что ее вопрос – обо мне…

«Каждый случай индивидуален… Иногда мое нежелание навязываться женщины называют безынициативностью…»

Я знал, что сейчас я пойму насколько из меня получился хороший художник…

«Когда ты меня пригласишь на свидание?»

Она наконец-то сделала именно то, чего я хотел от нее! Я выключил компьютер и набрал номер телефона Вероники… Виртуальное общение важно вовремя закончить. Буквы на экране монитора – это очень тонкая нить, которая, на самом деле, начинает рваться с момента своего возникновения. Важно самому разорвать эту нить раньше, чем кончатся буквы, или они станут заменой того, ради чего, собственно, это виртуальное общение и возникло.

Голос Вероники в трубке был чуть удивленный, но приветливый. Следующий вечер мы договорились провести в китайском ресторанчике.

Я впервые в жизни готовлюсь к встрече с женщиной… Я не просто пошел к парикмахеру, а впервые занудно долго обсуждал с ней будущую прическу, пытался представить себя с косыми бакенбардами и челкой направо… Напрасно пытался, потому что мой внешний вид меня расстроил, причем, впервые в жизни.

Я попытался побриться настолько тщательно, что тер кожу электробритвой до покраснения, которое не проходило несколько часов, я мазал свой подбородок разными лосьонами, а краснота от этого становилась все гуще, и я уже всерьез подумывал о том, чтобы отменить встречу. Но постепенно кожа стала бледнеть и по моим расчетам, если тенденция сохранится, должна была вернуться в свое естественное состояние минут за пятнадцать до встречи.

Самым противным было придумывать шутки будущего разговора. Может, сказать официантке, что, если еда будет невкусной, то я заколю повара палочками… Плохая шутка, террористическая… Официантка может шутку не понять и вызвать охрану… Я не придумывал фразы будущего разговора никогда, но, возможно, только потому, что у меня еще не было встречи такой особой важности. Нужно представить себя гурманом и сказать, что я лучше немного поголодаю, чем буду есть что-то невкусное… Нужно рассказать о том, как повара лучших французских ресторанов ходят утром на рынок выбирать продукты… Половина их гастрономических удач – это просто высокое качество исходных продуктов. Вторая половина – пряности. Третья половина – их чутье того, когда надо вынимать блюдо из плиты. Так надо про третью половину и сказать… Но будет ли Веронике интересны кулинарные рассказы того, кто может приготовить только растворимый кофе в утренней несознанке?

За час до встречи пришла sms-ка, в которой Вероника написала, что встретиться не может… И ничего объяснить сейчас не может… Что вечером перезвонит… Она так и не позвонила.

Я подумал о том, что игра в какой-то момент всегда превращается в войну.

Я пообещал себе забыть Веронику и не выполнил своего обещания.

– Что тебя так сильно расстраивает? – Ириска кормила меня взбитыми сливками с ложечки, как маленького ребенка.

Я подумал, что детектор лжи – это детская игрушка по сравнению с женской интуицией, и это меня тоже расстроило. Меня расстраивало все на свете, и, если бы сегодня играл и выиграл бы «Зенит», то даже это меня наверняка почему-то расстроило бы.

– Как тебя поддержать? – Ириска словно услышала то, что я только что подумал.

– Слова внутри тебя должны сами родиться… Если не рождаются, то я не твой парень…

– Я буду молчать вовремя! Смолчать в нужный момент – это иногда важнее, чем миллион сказанных в пустоту слов.

«У меня ощущение, что я неправильно живу…»

В этом ее письме не было приветствия, извинений и объяснений… Но сложно было придумать фразу, которая заставила бы меня сразу погрузиться в ее мир… Мы переписывались весь день, пока не перешли ближе к вечеру на беззаботную болтовню. Вероника на прощание пообещала принести старинную книгу о вине из дедушкиной библиотеки, и я подумал, что она сочинила такой повод встретиться. Через день я напомнил ей про книгу, и Вероника долго благодарила меня за напоминание, а то она совсем замоталась в последние дни… Я не огорчился несложившемуся свиданию… Все было гораздо темнее… Я сначала почувствовал, что меня обманули, потом понял, что самообманулся, и от этого стало еще мрачнее в промозглой внутренней темноте.

Может, наговорить ей гадостей?! Нет, у меня не получится… Я ощущал в себе способность сказать что угодно кому угодно, кроме гадостей маме и Веронике. Я вдруг очень захотел, чтобы Вероника сама бросила меня… Я даже почти радовался весь следующий день, когда от нее не было писем, ни sms-ок, ни звонка… Еще день или два, и она забудет про меня, а потом, возможно, я тоже забуду ее…

«Я думаю о тебе…»

Женщины обладают удивительной способностью несколькими словами менять представление о себе и действительности.

«Могу забрать тебя с работы».

Я был уверен, что сегодня же вечером я увижу ее…

«Хорошо))) На неделе…»

На всю неделю я отменил все вечерние дела, встречи и игру в теннис… Каждое утро я смотрел телепрограмму и программировал запись на диск футбольных матчей и Формулу-1 на тот случай, если вдруг позвонит Вероника и я вечером не смогу посмотреть трансляцию.

Прошла неделя… О встрече Вероника больше не вспоминала.

Мы пили вино из одного бокала, но вдруг Ириска, сделав большой глоток, потянулась к моим губам и в глубоком поцелуе влила в меня пьянящую влагу.

– Почему ты никогда не предлагал мне заняться анальным сексом?

– Даже как-то в голову эта мысль не приходила.

– Эта мысль не в голову приходит.

– Просто не хотелось… Мне с тобой и без анального секса хорошо.

– Значит, я тебя удовлетворяю как женщина даже без анального секса? – озадаченно спросила она.

– Это вопрос или утверждение?

– А ты как считаешь?

Я всегда удивлялся способности Ириски делать что-то впервые с уверенностью, будто она это делает в очередной раз. Она не боится делать новый шаг также, как и я не боюсь новых шагов, но я почему-то все чаще забываю о своей небоязни. Я люблю неприятности, но не помню об этом. Все жизненные задачи на самом деле почти не отличаются от задачек в школьном учебнике, и существуют только для того, чтобы их решали. Возможность неправильного ответа никогда не останавливала меня раньше. Почему теперь, когда я стал умнее и опытнее, риск неудачи как кандалы, которые я каждый день сам же и надеваю на себя? Как же глупо бояться неудачи человеку, который сейчас подлетает к Питеру и падает в небо с десятикилометровой высоты?..

Я приземлился с ощущением, что поднялся на другой уровень в своей так еще и не понятой полностью игре… Здесь уже другие правила… Здесь нет призов и не существует неудач… Здесь нет кандалов и абсолютной свободы тоже, наверное, нет, но я этого не знаю, потому что свободы так много, что она уходит за горизонт.

В понедельник я не стал напоминать Веронике о так и несостоявшихся встречах и послал ей на работу цветы: небольшие розы в горшке.

– Чудесные розы…

Ее голос в телефонной трубке гладил мое ухо.

– Я просто хотел, чтобы ты улыбнулась…