Проза. Литературный клуб «Добро»

– А они когда-нибудь помирятся?

– Конечно.

– А как это узнать?!

– Ну, если ты не спишь, посмотри-ка сюда сама, – бабушка подошла к окну, распахнула штору. Девочка подняла голову и увидела: дождь прекратился, а полнеба опоясала разноцветная радуга.

– Ах, – удивилась девочка, – какая красивая радуга!

– Она и есть – мостик дружбы между Белым Облачком и Черной Тучкой. Поняла?!

Бабушка вернулась к дивану, взяла спицы, и они опять тихонько застучали в её ловких пальцах: петелька за петелькой продолжилась бабушкина работа. Впереди была зима, а в горах она особенно суровая, и бабушка торопилась связать чувеки для всех своих внуков и внучек, а их у неё много.

Маленькая девочка вновь устроилась у окна: встала коленками на мягкий стул, облокотилась о подоконник, обхватив ладошками пухлые щёчки. Радуга скрылась в пушистых облаках, а облака, зацепившись за седые горные вершины, отдыхали, словно путники, перед дальней дорогой.

Кошка тоже вернулась на прежнее место, улеглась поудобней. Лучи вечернего солнца коснулись её мягкой шёрстки, и шёрстка заиграла весёлыми рыжими огоньками. Кошка замурлыкала, глядя на маленькую хозяйку, как будто говоря: «Др-рружба – это хор-ррошо… мур-рр».

– Да, я поняла, – то ли бабушке, то ли кошке прошептала девочка.

Болт

В Елабуге ремонтировали дорогу. Вышла из строя «фреза»[3 - Фреза – автомобильная дорожная машина, для фрезерования (снятия) старого асфальтного покрытия при капитальном ремонте дорог.]. Вылетел болт. Срочно послали механика к токарю на базу, что находилась в соседних Набережных Челнах, за другим болтом. Но у токаря – срочный заказ. Надо чуток подождать. Чтобы не тратить время зря, механик пошёл по своим делам. А дел у него, как обычно бывает у деловых людей, много! Только к концу смены он вспомнил про болт. Примчался к токарю, а тот уже ушёл. Незадачливый механик, недолго думая, схватил из свалки запчастей, покоящихся в ящике, первый попавшийся подходящий болт.

На попутном автобусе быстро доехал до места. «Фреза» сиротливо стояла на обочине, а бригада занимала себя в строительном вагончике, как могла.

Обрадовавшись приезду долгожданного механика, рабочие дружно вывалили на дорогу:

– Уж теперь-то дело пойдёт!

– Эх, в ночную придётся…

– Зато отдохнём от безделья!

– Что так долго?! – начальник участка строго глянул на механика. – Привёз?

– Аг-га! – заикаясь, ответил тот и кивнул.

– Чего «га-га»? Давай!..

Механик начал шарить по карманам.

– Ну! – начальник нетерпеливо протянул руку.

– Вот невезуха-то…, – растерянно пробубнил механик, – зараза… выпал, наверно, в автобусе.

– Что?!

Пока начальник искал нужные слова, рядом с переминающимися с ноги на ногу рабочими, резко затормозила легковушка. Вышел главный инженер:

– Здорово, ребята! Не это ли ищете? – он протянул механику свёрток.

Механик развернул «посылку» и потерял дар речи: на его ладони заблестел новый, недавно выточенный, ещё будто тёплый, болт.

Тут подъехал и «попутный» автобус. Высунулся из окна шофёр:

– Дружище, ты потерял? – он протянул механику большой ржавый болт. – Я подумал, ценная пропажа… Вы уж, ребятки, не подкачайте, сделайте нам крепкие дороги. Удачи!

Автобус уехал. Механик стоял, как вкопанный. Его бил озноб, хотя и под вечер не спадала летняя жара. Бригада взорвалась дружным хохотом.

На другой же день механик написал заявление «по собственному…».

Юная художница

– Деда, а деда! – дёргает старика за рукав внучка, маленькая девочка лет шести, которая занимается в художественной школе.

– Что, моё золотце?! – спрашивает дедушка, отрываясь от газеты.

– Вот! Это тебе подарок от меня!

– Ну-ка, что ты там нарисовала на этот раз? – дед внимательно вглядывается в рисунки ребёнка, подходит к зеркалу, смотрит на своё отражение.

– По – хо – ож! – хвалит девочку. – Молодец, внученька! – тяжело опираясь на трость, возвращается к креслу. – У меня вопрос. А в честь какого праздника ты меня нарисовала? Да ещё и в солдатской пилотке? – спрашивает дед, украдкой вытирая слезинку. В глазах его было столько нежности и доброты, что их хватило бы на весь мир.

– Нам в школе рассказывали о войне. Я решила нарисовать тебя. – Немного помолчав, она с грустью проговорила. – Тебе, кажется, мои рисунки не понравились…

– Это почему же? С чего это вдруг такие грустные выводы, мое золотце?! – спросил с тревогой в голосе дедушка.

– А тогда почему ты заплакал?! – от ребенка невозможно было что-либо скрыть.

– Так это соринка попала в глаз, – успокоил дед внучку, – посмотри, не осталось там чего? Подуй, пожалуйста!

Внучка изо всех сил подула сначала в один, а потом и во второй глаз.

– Ну как, деда, легче стало? – спросила малышка тоном врача.

– Да, доктор, заметно полегчало. Спасибо! – ответил дед, поглаживая внучкины золотые кудряшки. Заметив, как заискрились её глаза, спросил: «Итак, на чем мы остановились?»

– Этот рисунок я отнесу в школу, а этот 9-го мая, в День Победы, я подарю тебе, вместе с цветами! – радостно ответила внучка. Потом, задумавшись о чем то, тихо спросила: «Дедушка, а дедушка! А какой из них тебе больше нравится?»

Дед вновь посмотрел на рисунки. Действительно, оба были хороши, как его копии.

– Мо-ло-дец! – вновь похвалил он внучку, по привычке с удовольствием растягивая слово. – Только у меня возникли вопросы. Можно я их тебе задам?

– Да, конечно, можно! – серьезно ответила внучка, внутренне готовясь к критике деда. Она-то хорошо знала, что дед еще тот критик!

– На этом рисунке я вроде как в белоснежной рубашке и добрый, – дед положил на стол первый рисунок и развернул второй. – А здесь вся моя грудь в черно – белых полосках, как зебра. К тому же, на этом рисунке я какой-то нахмурившийся вышел, сердитый…

– Дедушка, ну как бы тебе это объяснить! – внучка смешно сморщила лоб. – Ты же воевал?