Мы встретимся с тобой
после встречи с ЕИВ Великой Княгиней Марией Владимировной Романовой, наследницей Российского Императорского Дома
Мы встретимся с тобой, – сказала мне царица, —
однажды будет день – мы встретимся с тобой!
Каких святых просить, каким богам молиться,
чтобы приблизить миг лазури голубой?
Глядела мне в глаза и пожимала руки.
Возможно, проявлять воспитанность и такт
привычно для царей. Меня ж слова и звуки
взметнули над землёй на светлый звёздный тракт!
Мы встретимся с тобой! – звучит во мне поныне.
Сыграет ли судьба со мной блестящий блиц?
Я так не поклонюсь вовек царю-мужчине,
как преклонилась бы к стопам императриц.
А звёздный ген в крови наследия и власти
являет яркий нимб над царской головой!
Мы встретимся с тобой! – я ожидаю счастья
коснуться этих рук. – Мы встретимся с тобой.
Я о том переулке…
Я о том переулке, где пахло горелыми листьями,
что сжигались в преддверье зимы на ноябрьских кострах.
Хулиганское, светлое детство мазками искристыми
воскрешаю и помню, пока не рассыпалось в прах…
Пока жизнь, что клубится озоном тропическим плазменным,
не развеяла в памяти тоненький дым из трубы,
а на летнем дворе, пересытившись зноем и праздником, —
как мы вялили рыбу и как мы солили грибы.
Вспоминай меня, двор! Понастроены новые здания
там, где мамины мальвы на клумбах садовых цвели.
Здесь кружил-проникал в лабиринты мембран обоняния
насыщающий запах украинской чёрной земли!
Я – пацанка. Я центр той вселенной, что зреет в зародыше:
ноги босы и сбиты колени, в шелковице рот.
И зовут меня смачно «бандиткой» и Витькой – «поскрёбышем»,
и душа моя юная громко под вишней поёт!
Как взрывалась сирень после первого майского тёплышка,
и парил в переулке парфюм её, сладок и густ!
В том дворе до сих пор сохранилось «секретное» стёклышко, —
как душа у Кащея, зарыто под розовый куст.
Я собираюсь в Петрич, Ванга
Я собираюсь в Петрич, Ванга. Птицы в стаях
уколы осени почувствуют. Прохлада
позолотит леса. И лист, играя,
слетит в ковёр, покрывший клумбы сада.
Я собираюсь в церковь, что построил
твоей рукою бог твой. На картины,
не на иконы, свой зрачок настроив,
к тебе стремлюсь давно, с тобой едина.
Твоя Болгария уже моею стала —
и аист в небе, и орёл над кручей…