Фантомы – желанные гости

Получилось так, что учёный, кстати, бывший полицейский-криминалист, подполковник в отставке, на какой-то период времени стал тоже привидением. Да не простым, а выражающимся, в основном, с помощью ненормативной лексики. Проще говоря, это была площадная брань.

Улетая прочь, он недружелюбно произнёс:

– Какого чёрта вы мне померещились, негодяи? Все планы порушили, гады!

– Сам ты такой! – огрызнулся ему вслед Дмитрий.– Доктор букинистических наук! Денежки делаешь на доверчивых и недалёких молодых людях!

Майя только весело рассмеялась. Потом улыбнулся и Дмитрий.

Добросердечная Роза

Ничего другого они не могли придумать, поэтому вернулись на балкон квартиры, где их активно поминали бабушка с внуком. И уже не только блинами.

Им с балкона всё было видно и слышно. Павел наливал себе в стакан фруктовой воды, а Роза Алексеевна с задором, но довольно печально пела:

– Весь зал от страха дрожал,

Барон убитый лежал,

И только скрипка без слов

Кончала «Танго цветов».

Сделав внушительный глоток воды, внук саркастично заметил:

– Как же ты обожаешь шансон, бабуля! Прямо патология какая-то! Только без обиды, бабуля.

Она внимательно посмотрела на Пашу, покрутила пальцем у виска:

– Шансон? Какой шансон? Да это же стихи Василия Андреевича Жуковского. Русская классика.

– А ты его лично знала?

– Павлик, ну как я могла его знать, если он до рождения Александра Сергеевича Пушкина уже был гением и классиком.

– Странно. А я считал, что, кроме Пушкина, у нас в древности никого из писателей не было.

– Какая древность, Паша? Не заставляй меня долго и судорожно смеяться.

– А что я смешного сказал?

– Ты сообщил мне, специалисту преподавателю русского языка и литературы, что у нас, в России, кроме Пушкина не было писателей. А Державин, Батюшков, Полонский, Тараканова, Соллогуб… Бенедиктов, в конце концов! А до них! Там множество великих прозаиков и поэтов.

– Прямо чудеса какие-то!

– Я до самого вечера буду тебе только перечислять, что у нас было и чего не было. Жаль, что ты такой же никчемный, как и твой, давно уже покойный, дед Григорий Семёнович Химов. Потому и я теперь до гроба ношу эту фамилию. Да и ты, кстати, тоже.

– Я уже слышал, что дед был вечным пьяницей и, вроде как, слесарем по ремонту автомобилей. Но не всем же иметь верхнее… образование.

– Причём здесь, высшее образование, Павлик? Надо быть умным, трудолюбивым, начитанным, а не любителем говорить вздор. Так вот, твой непутёвый дед и умер в сорок лет.

Но внук её тут же не без гордости заметил, что ему уже двадцать пять лет, а он не пьёт и не курит. Нет у него такого желания. Ведёт здоровый образ жизни.

Внучек налил из бумажного пакета виноградного сока в стаканы и себе, и бабушке. Взял в руки шоколадную конфету.

– Давай помянем и его, – предложил он, – деда, Григория Семёновича.

– Давай помянем. Всё-таки, я его, балбеса, любила.

Они сделали по глотку сока, съели по конфете, не проронив ни слова.

Возникшей паузой воспользовались Дмитрий и Майя. Они проникли в комнату и зависли почти под самым потолком перед бабушкой и внуком.

Павел взглянул на них и тихо прошептал:

– Всё! Я переутомился, бабушка. Мне уже начинают мерещиться какие-то голографические фигуры. Но не совсем прозрачные, а белые.

– Не говори ерунды, Паша. Голография во всём мире находится под полным запретом. Она опасна для здоровья.

– Тогда что же за граждане висят почти над нашим столом?

Роза Алексеевна посмотрела на неразлучную парочку привидений и с доброй, почти лучезарной, улыбкой сказала:

– Это, Павлик, обычные привидения. Перед тобой – Майя и Дима. Такими они были в свои восемнадцать лет, в студенческие годы, на втором курсе. Узнали, что мы их поминаем и прилетели навестить меня. Для меня эти фантомы – самые желанные гости.

Старушка приветливо помахала им рукой, они ответили Розе тем же.

Павел крепко вцепился пальцами мощных рук в край стола и простонал:

– Скажи им, бабуля, чтобы они убирались отсюда прочь! У меня не то, что бы от страха, но по какой-то причине отказывают ноги.

– Я не подумаю прогонять Майю Георгиевну и Дмитрия Аркадьевича. Надо же мне с кем-то общаться. Пусть даже они у нас теперь и живут, то есть обитают. Квартира большая. Места хватит всем. А для призраков – здесь простор. Они для меня, как родные.

Привидения в ответ радостно закивали головами.

Очень медленно и осторожно Паша сполз на пол и на четвереньках побежал из комнаты прочь. Примерно так же скачут ещё не объезженные североамериканские мустанги. Но его можно понять. Ведь к чему-то необычному и не совсем понятному сходу не привыкнешь. Требуется определённое время.

Роза Алексеевна ещё налила себе в стакан соку и начала неторопливо и обстоятельно рассказывать о своей жизни, местами содержательной, но порой и непутёвой. Впрочем, как у всех нормальных людей.

Они слушали внимательно и кивали головами. При этом не знали, каким образом спросить у своей давней подруги, что им делать и как выбраться из дикой и непонятной ситуации. Ведь она же их в годы своей юности послала в супермаркет за этими чёртовыми брусничными леденцами. Но они не могут угостить хозяйку сладостями более, чем полувековой давности потому, что они их так и не купили.

Ясно, что теперь Роза Алексеевна очень плохо помнила то, как проходило молодёжного застолье по случаю её очень и очень давнего дня рождения. Далеко ведь не каждый из нынешних господ и дам солидного пенсионного возраста ощущает себя восемнадцатилетним, Многое утонуло в беднее памяти, и ничего тут не попишешь. Понятно, что Химова не помнила того, как Дмитрий и Майя отправились в супермаркет за брусничными монпансье в железной банке. Может, было, может, и нет. Кто его знает. Да и разве всё упомнишь.

А вот сейчас приветливая старушка ничем не могла помочь своим друзьям давней юности. Тайны и проблемы такого рода и вида, наверное, ещё ни одну сотню лет будут покрыты мраком. Не скоро явное существование в земном мире призраков и подобных явлений найдёт более или менее разумное объяснение даже со стороны академиков и членов-корреспондентов РАН. Ибо в темноте полной и невежестве прозябает человечество, но не ведает об этом. Да и ничего оно и не желает знать… Может, и не дано.

Видимо, набравшись смелости, относительно твёрдой походкой к столу вернулся и Паша. При этом, не поднимая головы, тихо поинтересовался:

– Они ещё здесь?