Клуб частных расследований. Сезон 3

Тогда Сикорцев ещё работал врачом в больнице для психически пострадавших людей. Сюда попадали по разным причинам, в том числе и по причине банального пьянства. Виктор Павлович не любил эту категорию людей, сознательно убивающих в себе всё человеческое, относился к ним с некоторой внутренней брезгливостью, но, будучи врачом по убеждению, не мог отказать им в лечении. Одним из приёмов, который, на его взгляд, мог в этом случае оказаться очень эффективным, Сикорцев считал гипноз. Больничное и районное начальство к этой идее относилось прохладно, но поскольку положительные моменты в практике молодого врача всё же были, хотя и не в том количестве, когда можно было говорить о полном успехе, то по этой причине на его опыты смотрели сквозь пальцы.

Однажды ближе к концу августа Виктор Павлович почувствовал себя уставшим после бесплодных попыток привести в состояние гипнотического сна группу больных, страдающих патологическим пьянством. Он вышел на крыльцо, глубоко подышал полной грудью, наслаждаясь прохладным воздухом, и, прислонившись к стене, стал смотреть на огромную луну, повисшую над горизонтом. Вечерние сумерки уже плавно переходили в ночь, и справа от неё была отчётливо видна яркая звезда. Откуда издалека доносилось едва слышное пение сверчка. Было какое-то очарование в этом тихом вечере и в печальном облике ночного светила, переживавшего свой очередной циклический закат.

И вдруг Сикорцеву показалось, что лик луны дрогнул и на какую-то доли секунды утратил свои очертания. Вместо обычного несколько скорбного выражения он стал походить на череп того анатомического скелета, который стоял за стеклом в шкафу его кабинета. Впрочем, видение исчезло так же неожиданно, как и появилось, и с ночного небосвода на него смотрело привычное женское лицо с открытым в безмолвном крике ртом. Виктор Павлович решил бы, что это результат переутомления, вызванного работой, если бы не учащённый пульс, свидетельствующий о резком повышении кровяного давления. Он сделал несколько дыхательных упражнений, приводя себя в норму, и отправился спать. День был длинный и утомительный.

В ту ночь Сикорцеву приснился сон, в котором он увидел себя идущим по степи к небольшому озерцу, расположенному недалеко от города. Это было привычное место его воскресного отдыха. На берегу лежал большой гранитный валун, отполированный временем. На нём приятно было лежать, ощущая тепло, накопленное камнем под солнечными лучами. Сбоку, со стороны водоёма в камне имелась невидимая со стороны довольно глубокая выемка. Он как-то случайно обнаружил её. В углублении можно было спрятать одежду и, пользуясь одиночеством, поплавать в тёплой, чистой воде.

Впрочем, не только он любил бывать здесь. Нередко по воскресным дням горожане приезжали сюда семьями, и тогда здесь было людно и даже весело. Сейчас же, в этом явственном сне, вокруг не было ни души. Сикорцев, задумавшись, автоматически отмечал как мнутся травинки под его ботинками и не сразу заметил, как оказался на месте.

Вечерело. Светло-серая каменная глыба была всё ещё тёплой, но не это сейчас привлекало внимание Виктора Павловича. Он знал, что в углублении находится Нечто. Сикорцев присел на корточки перед своим тайником, засунул внутрь руку и нащупал какой-то гладкий и прохладный предмет. Извлечённый на свет божий, он оказался прозрачным шаром, каким пользуются предсказатели будущего, выманивая деньги у доверчивых простаков.

И в этот момент сон прервался. Сикорцев сел на кровати, припоминая детали увиденного. Он уже сейчас знал, что с трудом дождавшись утра, отправится к тому прибрежному валуну и узнает насколько вещим был этот необычный сон. Так и случилось. Ранним утром Виктор Павлович стоял на берегу озерца, держа в руках неизвестно кем спрятанный предмет.

Прозрачный шар, словно глобус, был заключён внутрь объёмной сферы, образованной двумя кольцами, плоскости которых были перпендикулярны по отношению друг к другу. К ним была прикреплена короткая рукоятка, изготовленная из такого же похожего на бронзу металла. Рукоятка эта легко превращалась в треногу, и тогда она являлась подставкой для этого предмета. С противоположной стороны на пересечении колец имелся короткий стержень, составленный из тонких, переплетённых между собой проволочек. Но самым любопытным было то, что сам этот шар не касался ограждающих его металлических колец. Он словно висел в воздухе между ними. При близком рассмотрении материал его казался собранным из бесчисленного множества мелких прозрачных кристаллов, образующих внутри шара сложную пространственную конструкцию.

Сон, увиденный сегодня, и найденный предмет определённо были каким-то образом связаны между собой. Такое совпадение не могло оказаться случайным. Сикорцев положил шар в полотняную сумку, которая была удобна для ношения в кармане пиджака, и отправился домой, чувствуя, что эта история должна иметь продолжение. Так оно и случилось.

Днём Виктор Павлович был занят на службе и домой вернулся поздно вечером, как обычно уставшим и слегка раздражённым. По дороге он, по обыкновению, всегда заходил в столовую, где неплохо кормили, а дома пил только чай по – индийски: с имбирём, лимоном и мёдом. Коллеги поговаривали, что такой способ повысить себе кровяное давление вреден перед сном, но Сикорцев не обращал на это внимания. Сон у него был на удивление здоров и крепок.

Сегодня же привычное место кормления неожиданно оказалось закрытым. Придя домой Виктор Павлович не спеша поужинал колбасой, купленной по дороге. После этого он сделал себе привычный напиток, поставил его настаиваться и затем только извлёк найденный утром предмет из сумки.

На ощупь шар оказался тёплым, что было неожиданно: не мог он нагреться в холщовой сумке, лежащей под скамейкой в довольно прохладной прихожей. Сикорцев ещё раз удивился его устройству, тому, что прозрачный шар, обладая тяжестью, при этом висит в воздухе, не касаясь металлических колец. И тут ещё оказалось, что в вечерних сумерках он излучает слабое свечение, какое бывает у ночных насекомых – светлячков. Виктор Павлович с едва слышным щелчком превратил рукоятку в треногу, поставил предмет на стол и, откинувшись на спинку стула, с любопытством оглядел свою находку. И чем дольше он всматривался в его внутреннюю мозаику, тем сильнее ощущал, как сознание словно растворяется в пространстве, лишая его привычной силы воли.

Ровное свечение, идущее от шара, постепенно усилилось и вскоре превратилось в волновое излучение. Оно уже не распространялось равномерно во все стороны, а словно луч прожектора было направлено в сторону человека, неподвижно замершего на стуле. В чередовании слабых и ярких волн постепенно стала угадываться какая-то закономерность, раздался негромкий мелодичный звук, и Сикорцев физически ощутил, как превращается в точку, как неведомая сила швырнула его сознание куда-то в холодное пространство, так далеко, что этому не было аналогов в земном представлении о расстояниях. Потом снова послышался всё тот же мелодичный звук, и он увидел себя в просторном помещении.

Стены комнаты были сложены из одинаковых каменных блоков светло- серого цвета. Чёрные гладкие плиты покрывали пол, потолок был полностью перекрыт деревянными балками, имеющими цвет старого дуба. Освещение в этом мрачноватом помещении создавали имитации факелов на стенах да настольная лампа с зелёным абажуром, стоявшая на столе. Возле тяжёлого на вид стола находились под стать ему такие же два громоздких стула. Мебель имела приятный для глаза цвет полированного ореха. За исключением гладких рабочих поверхностей вся она была покрыта тонкой резьбой и отсвечивала благородным оттенком лака.

Сикорцев без удивления обнаружил себя сидящим на одном из этих стульев. За другим сидел человек в сюртуке странного покроя. На его голове красовался головной убор в форме небольшой короны, украшенной прозрачными кристаллами. Передний был больше остальных и имел цвет рубина. Но всё это – средневековая комната, необычная одежда, корона – уходило прочь и было незначительным на фоне того, как выглядел сам этот человек. Странной фактуры короткие волосы, сквозь которые просвечивала светлая кожа головы, заострённые на кончиках уши с непропорционально большими мочками, узкая прорезь рта и необычная форма носа. Присмотревшись внимательно, Виктор Павлович окончательно убедился, что это существо не является человеком: зрачки его глаз напоминали два узких, как у кошки, вертикальных разреза.

Некоторое время сидящие за столом внимательно рассматривали друг друга, а затем в голове Сикорцева прозвучало: «Как мне следует к тебе обращаться?». При этом губы существа не шевельнулись, вопрос, скорее всего, был задан мысленно. Виктор Павлович так же мысленно ответил: «Меня зовут Виктор. Где я нахожусь?». Его вопрос остался незамеченным. «Виктор это твоё собственное имя, но есть ли у тебя титул, подтверждающий полезность для общества, удостоверяющий твой статус?». Это было неожиданно. «Нет, – подумав, ответил Сикорцев, – у меня нет титула в твоём понимании, но у себя дома я врач, лечу людей. Как мне к тебе обращаться?». Существо также ответило не сразу. «Обращаясь ко мне, говори – д’Ункас. Здесь, у нас, это и имя, и титул одновременно. Ты должен помнить меня, поскольку мы уже позволяли тебе увидеть наш мир моими глазами», – прозвучало в голове. «Да, конечно… Я и в самом деле недолго видел ваш мир твоими глазами…» – вспомнил вдруг Сикорцев, откуда ему известно имя собеседника. – «Но как я теперь оказался здесь и зачем?».

То, что он услышал было неожиданным. «Тебя нет здесь», – ответил собеседник, и подобие улыбки мелькнуло на его бесстрастном лице, – «в настоящее время ты находишься у себя дома, в постели. Здесь присутствует только твоё сознание. У вас там, на Земле, ещё не знают, что всё окружающее нас это продукт мысли, а сознание это способ отражения материального мира. К пониманию, что такое «голограмма» ваши учёные придут позже, лет через сто в вашем исчислении. По этой причине мне нет смысла объяснять суть этого слова: у тебя нет достаточного количество знаний».

«Хорошо, пусть будет так… Но как вам удалось переместить моё сознание сюда, на вашу планету? Я слышал нечто невероятное о том, какие гигантские расстояния пролегают даже между ближайшими звёздами». «Это всё благодаря особому устройству, которое ты нашёл якобы случайно». «Ты имеешь ввиду тот самый хрустальный шар?». «Да, я имею ввиду это устройство, которое ты называешь «шар». Оно способно мгновенно активировать твоё сознание и перенести его на любое мыслимое расстояние. Ты не в состоянии понять принцип его работы. Скажу только, что при определённых технологиях ты сам сможешь переносить себя в любую точку пространства практически мгновенно. Просто наши устройства усиливают эту возможность и делают её более эффективной. Мы доставляем их на те звёздные системы, в которых заинтересованы. Там со временем появляется по меньшей мере один абориген, частота излучений мозга которого попадает в диапазон частот нашего устройства. И тогда появляется возможность подготовить одного или группу наших агентов влияния на новой планете».

Это было по меньшей мере неожиданное сообщение. «Так я должен стать вашим агентом, не изъявив на то собственного желания?». «Нет, это не так. Я расскажу тебе о нашей миссии, и ты поймёшь, что это почётное служение общему делу всех разумных существ во Вселенной. Готов ли ты выслушать меня?». «Да, я готов». «Тогда слушай, человек». И д’Ункас начал свой рассказ.

«Цивилизация Тамиры – так называется наша планета – является одной из древнейших в галактике. Она пережила множество падений, от моментов, когда, казалось, разумная жизнь умерла окончательно, к последующим взлётам до немыслимых технологических высот, пока, наконец, совокупная информация о причинах таких скачков стала достоянием группы жрецов – учёных в вашей терминологии. Во главе этой группы стояла женщина с необычными способностями. Она могла предвидеть будущее настолько точно, что это было похоже на волшебство. Необычным было и её появление в нашем мире.

Младенец в возрасте, примерно, года был найден охотниками высоко в горах, на границе раздела льдов и скудной растительности. Совершенно нагая девочка сидела на плоском камне, тёплом от лучей солнца. Увидев охотников, она протянула к ним руки и засмеялась. Не смотря на ощутимый холод, девочка чувствовала себя прекрасно. Вокруг не было ни малейших следов тех, кто оставил ребёнка на произвол судьбы. Охотники забрали девочку с собой и доставили в город. Там она получила имя Мирта и была определена в приют для детей, оставшихся по каким-то причинам без родителей.

К тому времени на Тамире исторически сложилось два объединённых государства. Названия их сложны, и понятнее будет, если я назову их Западное и Восточное. Оба они, исповедуя разное мировосприятие, переживали к тому времени расцвет технологий. Девочка была найдена в горах Западного государства, которое формально исповедовало принцип главенства права отдельной личности. Здесь личная жизнь ценилась превыше всего, а разумное сочетание законов обеспечивало эффективное развитие общества.

Восточное же государство во главу угла ставило общественные институты. Там считалось, что каждый отдельно взятый индивидуум сам по себе всегда заменим, представляет небольшую ценность, и только государство в лице группы просвещённых людей в состоянии определить наилучший путь своего дальнейшего развития. При этом любые попытки изменить общественный строй здесь жёстко пресекались, как, впрочем, и в Западном государстве.

Для управления гражданами в обеих странах были созданы особые правила воспитания, которые внедрялись в сознание детей буквально с младенческого возраста. Как ни странно, для этих целей общей в обеих государствах оказалась религия. Она хоть и отличалась в деталях, но в её основу была положена вера в единого Конструктора, который создал всё сущее в этом мире. Я не стану вдаваться в эти детали, поскольку, как выяснилось позже, они не являлись существенными.

Казалось, что технология жизни в Западном государстве была более эффективной. Но это только на первый взгляд. Тысячелетиями копившиеся материалы, наконец, были проанализированы учёными. И впервые это сделали аналитики Западного государства под руководством д’Мирты, которая к тому времени приобрела мировую известность даже не столько своими трудами в области социологии, но сколько тем, что с удивительной точностью предсказывала различные события, ссылаясь на прямые контакты с самим Конструктором. И это, хотя и звучало необычно, было трудно опровергнуть.

Вот тогда-то по обе стороны границы всё чаще стали звучать вначале робкие, а затем всё более громкие высказывания, что эта женщина является не только проводником идей Конструктора, но и его представителем в нашем мире.

Так вот, выводы, сделанные группой д’Мирты, доказывали, что любое государство, в геометрической прогрессии наращивающее в городах технологии, освобождающие человека от необходимости физического труда, обречено со временем на гибель. Оно съедает самоё себя за счёт растущей гипертрофированной свободы каждого индивидуума. Той самой бесцельной свободы, которую приносят технологии, дающие, с одной стороны, избыток жизненных благ и свободного времени, а с другой – создающие расслоение общества на небольшое количество очень богатых и огромное большинство очень бедных и, по сути, ненужных, бесцельно живущих людей.

Вынужденные концентрироваться в городах, последние более многочисленны, более плодовиты и агрессивны, чем успешная часть населения. Со временем эти лишние люди, наблюдая жизнь богатых хозяев технологий и сравнивая со своей собственной, постепенно объединяются в группы. Их лидеры создают философское оправдание своим действиям, а затем под лозунгом справедливого устройства мира начинают войну бедных против богатых, несостоявшихся людей против успешных и в итоге разрушают государство. Затем проходит время, много времени, и на пепелище прошлой возникает новая общественная генерация.

Спустя столетия ситуация повторяется на новом уровне и так циклически может происходить до бесконечности: взлёт и падение, взлёт и падение. Это при условии, что при очередном противостоянии противоборствующие стороны не уничтожат жизнь на планете как таковую.

Основной вывод, который был сделан группой учёных, состоял в том, что проблема неустойчивого развития общества заключается в отсутствии цели существования цивилизации и условий её достижения. И д’Мирта, ссылаясь на контакт с Конструктором, сформулировала эту великую Цель. Тебе непросто будет понять, человек, но я постараюсь изложить её наиболее доступно.

В высшем мире, недоступном нашему пониманию, идёт постоянная борьба Конструктора с его антиподом – Разрушителем. В этой борьбе оба они опираются не только на собственные знания и идеи, но в том числе и те, что рождающиеся в головах своих сторонников – мыслящих существ.

Наша Вселенная возникла из Ничего усилием мысли Конструктора при полном согласии и даже участии Разрушителя. Никто не знает, что представляет из себя это Великое Ничто, но всё сущее родилось из него одномоментно, в форме начального взрыва. Осколки взрыва с колоссальной скоростью разлетались во все стороны, рождая по пути звёзды, планеты и жизнь на некоторых из них. Жизнь эволюционировала, мыслящие существа в своих предпочтениях осознанно или неосознанно принимали сторону либо Конструктора, либо Разрушителя. От этого часа весов в их противостоянии склонялась то в одну, то в другую сторону, рождая катаклизмы в обществе.

Идея, высказанная великой женщиной состояла в том, что Целью нашей цивилизации является осознанное служение Конструктору. Жизнь каждого из нас должна быть направлена на поиск новых знаний в стабильном обществе. Жрецы – собиратели знаний – должны стоять во главе единой цивилизации, определяя путь её развития. Жизнь отдельного индивидуума ничто в сравнении с этой Целью. Разумный отбор особей с подходящей генетикой позволяет ускорить этот процесс и сделать его более эффективным. Воспитание новых особей это удел государства, а не семьи. Новая форма общественного устройства, позволяющая избежать междоусобных войн и обеспечивающая достижение основной цели – служение Конструктору, должна быть распространена на другие планеты, создавая Единую всегалактическую цивилизацию.

Такова в общих чертах Идея и принципы её осуществления, благодаря которым мы уже много столетий не знаем войн и активно накапливаем знания, позволяющие противостоять Разрушителю. Ваша планета давно находится под нашим наблюдением. Она испытывает сильное влияние Разрушителя. Наша задача создать форпост на Земле, подготовить людей к новому общественному укладу с целью служения создавшему нас Конструктору.

Я сказал, ты услышал. Теперь можешь задать свои вопросы, человек». Сикорцев не сразу собрался мыслями. Уж больно необычно было всё, что он услышал: Конструктор, Цель, устройство общества, форпост…

– «Спасибо за рассказ», – наконец мысленно подал он голос, – «признаюсь сразу, мне не по душе такое подавление личности и тот отбор, благодаря которому, насколько я понял, не все рождённые на вашей планете имеют право на жизнь. Боюсь, что и большинству моих соотечественников это тоже не понравится. Все живые существа должны иметь право на свой шанс стать кем-то».

д’Ункас поднял руку:

– «Ты не прав, человек. Мы значительно старше вас, и у нас накоплен печальный опыт того, к чему приводит различие мнений и то, какими средствами эти мнения отстаиваются. Есть единственно правильный путь развития общества, и он состоит в служении Конструктору. Вам предстоит убедиться в этом в ближайшие годы. Наши вычислительные машины уже смоделировали путь вашего развития, отталкиваясь от истории и того, какие мысли будоражат головы людей, озабоченных таким понятием, как «справедливость». Вывод таков: страну, в которой ты живёшь ждут нелёгкие времена. Она исчезнет в том виде, в котором существует сегодня. Это будет сопровождаться десятками миллионов смертей. Причина этого кроется в неправильно понимании мироустройства. Мы поможем вам, но только после тог, как само общество будет подготовлено к этой акции происходящими событиями. К этому же времени на Земле будет создано общество последователей наших идей. Одну из его ячеек возглавишь ты, человек. Мы поможем тебе в этом!.

Сикорцев усмехнулся:

– «А что будет, если я откажусь принимать в этом участие?».

– «Нет, ты не откажешься. После того, как тебя ознакомят с результатами работы наших учёных, ты поймёшь, что это единственно правильный путь развития вашего общества. В противном случае той части страны, в которой ты живёшь, со временем грозит полное уничтожение. Тебя устроит такое положение вещей?».

– «Нет, – не задумываясь, ответил Сикорцев, – не устроит. И что я должен буду сделать для этого?».

– «Ты врач, который пытается лечить людей, изменяя их психику. Мы усилим твои возможности, и ты создашь у себя ячейку из последователей наших идей, отбирая их так, как был отобран ты сам».

– «Это интересно! Как же был я отобран? По каким признакам?».

– «Ты ещё не знаешь, что мозг любого мыслящего существа излучает электромагнитные волны. Наш прибор на земле настроен на их определённую частоту таким образом, что позволяет отобрать только те экземпляры вашего вида, которые быстрее всего воспримут наши идеи. Твоя задача состоит в том, чтобы собрать их вместе, организовав тайное общество, где ты сам будешь проповедником этих знаний. Потом мы заберём этих адептов, вложим в их головы дополнительные знания, убеждения и расселим по вашей планете с тем, чтобы они готовили общество к будущим контактам с представителями нашей расы.

Это долгий путь. Весьма вероятно, что ни мне, ни тебе при жизни так и не удастся увидеть результаты этой работы. Свою ячейку ты назовёшь «Мёртвая Луна».

– «А почему так мрачно? Почему не «Живая Луна»?

д’Ункас тяжело поднялся из-за стола и подошёл к окну. Сикорцев, глядя на учёного, подумал, что тот уже далеко не молод.

– «Подойди сюда, человек», – сказал д’Ункас.

Сикорцеву ничего не оставалось, как подойти к нему. Вблизи стал ощущаться лёгкий лимонный запах, исходивший от этого существа.