Маленькие радости стареющего мужчины

Он помог снять плащи, усадил Нину в кресло и прикидывал чем угощать ночных гостей. Майя, между тем, бесцеремонно заглянула на кухню, потом в спальню и, увидев на стене фотографию его покойной жены Лены, протянула.

– Ух, ты! И он пострадавший! – Она подмигнула Нине

– А в спальне, представь, больше никого нет. Так что сегодня у нас будет тайная вечеря пострадавших. Никто не помешает.

Увидев фотографию сына в морской форме, она всплеснула руками.

– Смотри, Нинка, какого красавца-сына он вырастил и нам его не показывает. Нехорошо это, не по- дружески! Обещай сейчас же, что позовёшь, когда он приедет.

Она принадлежала к числу тех женщин, отказать которым было чрезвычайно трудно. На любой роток она , как говорится, могла накинуть платок, переспорить, навести на нужные ей мысли, возбудить, настоять на своём и отправить на подвиги. Всякий разумный мужик, видя такую мягкую, но мощную силу и напор, вынужден был её подчиняться. Это их и губило. Подчинив, она их переставала уважать. Ей нужен был ненормальный, сумасшедший или просто герой, который мог бы её удивить, переломить и покорить. А таких пока не находилось. И это было её ахиллесова пята…

– Вот не думал, что и ты пострадавшая!. Ты же любого в бараний рог свернёшь и заставишь служить себе, – поддел её Петрович.

– Да, пострадавшая! Вчера мы разбежались с моим гражданским мужем. Слабак он, а ещё ерепенится и выделывает из себя героя…

Петрович усмехнулся и не стал дальше расспрашивать.

Они быстро соорудили лёгкий ужин. Огурцы, помидоры, сыр, колбаса… Нашлась у Петровича и бутылочка коньяка, увидев которую Майя захлопала в ладоши.

– Нет, нет! Не подумайте, что я алкашка, но у меня сегодня печальный день – я снова стала одинокой. Поэтому рюмка коньяка не помешает. Да и Миша меня утешит, правда? Она засмеялась… – Словом, словом… А ты что подумал?

– Да куда мне! Вот бы лет на пятнадцать-двадцать раньше, я бы не только словом.

– Не прибедняйся. Ты, может, душой стар, умом мудр, а телом ещё хоть куда… Просто у тебя давно не было хорошей женщины… Массажистки. Желательно тайской. Не спорь со мной! Я знаю, что говорю.

– А правда, ребята, вот когда человек становится бесчувственным? Наверно когда ему становится всё равно, гладят его или нет? – вдруг спросила Нина.

Она после рюмки коньяка порозовела, а задав такой вопрос, раскраснелась ещё больше.

Отвечать взялась Майя. Держа в левой руке рюмку, она подняла палец правой вверх.

– Чувствительность сохраняется, девушка, до самой смерти. Но… есть просто чувствительные места, а есть чувственные и особо приятные. Этому меня научил он…

Её указательный палец нацелился на Петровича.

– Он знает, как можно вызвать бурю чувств даже, я извиняюсь, у евнуха и у столетней бабки… Под его руками ты сама взорвёшься… Он знает какие-то японско-китайские приёмчики. Но, подозреваю, – она снова подняла палец вверх, – что такие же ощущения никто не дает ему самому. Подозреваю также, в этом виновата она… Её красивый палец на этот раз почти уткнулся в портрет Лены на стене. – Он тоже несчастный человек. Как и мы с тобой, Нинка. Так выпьем же за нас всех несчастных! А ты, – она вновь уставилась на Петровича, – колись и расскажи без утайки что и как про неё, свою бывшую…

Она слегка опьянела, но вполне держала себя в руках.

– Ладно, ладно. Так я вам и раскололся…

Петрович незаметно подмигнул Нине, которая знала его историю.

– А вообще не воображай, что много понимаешь в мужских делах, – пробурчал он в ответ на тост Майи. Старость есть старость! А знаете, молодёжь, когда наступает реальная старость для человека? Для мужчины, в частности? Она наступает, когда ты не то что не можешь физически порадовать женщину, а когда ты уже не хочешь этого… Когда тебя уже ничто плотское не возбуждает… Когда всё приелось и скучно!

– Врёшь, дедушка! Слышала я, что с возрастом у вас просто тестестерона не хватает… Он кончился… Око видит, а зуб неймёт… А если его добавить, то может получиться ого-го-го! Например, если попить какой-нибудь жень-шень… Но можно и мобилизовать резервы.

Петрович в знак протеста поднял палец.

– Стоп, милая Майя! Давайте лучше поговорим о чём-то более весёлом. Хотите анекдот на эту тему…

Утром Петрович проснулся аж в девять часов. Такого с ним давно не бывало. Солнце, казалось, с укоризной било прямо в лицо. За окном давно пели птицы, лёгкий ветер шевелил листья на яблонях. Он лежал неподвижно несколько минут, припоминая вчерашний вечер. Нормально посидели! Много смеялись, мололи всякую чушь. Около двенадцати он проводил их до квартиры Майи.

Взгляд остановился на ленином портрете. Ему показалось, что она глядела строго и осуждающе.

Прости.

Глава 3. Необитаемый остров

1

Петрович и его спутник Сергей, – юноша лет 15—16, с первым пушком на верхней губе, не спеша вылезли из автобуса, держа впереди себя рюкзаки. Петрович махнул водителю на прощание рукой и автобус быстро скрылся за пригорком.

– Ну пошли, – бодро сказал Петрович и они зашагали в сторону горы, находившейся на севере в километре от автобусной трассы. Через час, продравшись сквозь колючие кусты, они стояли на вершине горы и любовались открывшимся видом. Гряда далёких гор, покрытая вечными снегами, эффектно выделялась на фоне голубого неба. Ниже раскинулась живописная долина, изрезанная многочисленными пригорками с рощицами и ручьями.

Отдохнув, они начали спускаться по склону в глухое ущелье с другой стороны горы.

Остановившись на небольшой площадке, они увидели внизу играющую бликами реку, бьющуюся в узком ущелье, огромные, поставленные рядком глыбы камней с двух сторон реки и крошечные пирамидки сосен.

– Вот он мой необитаемый остров! На нём никто не живёт и почти никто сюда не ходит. Глушь. Рыбаки предпочитают более лёгкие места, пастухи пасут скот на склонах гор, а нам с тобой –романтикам, в самый раз навестить мой остров. Добро пожаловать.

С этими словами Петрович шагнул вниз по едва заметной тропе.

Они спустились ещё на сотню метров по крутым заросшим почти отвесным скалам и приблизились сверху к обрыву, из которого выглядывали ветки высокого дерева, росшего возле самой стены. Ветки служили своеобразной лестницей в довольно большую котловину, окруженную с четырёх сторон отвесными скалами, рассеченными бурной речкой. По веткам, и по кем-то вбитым в ствол железным скобам они осторожно спустились к подножью огромного тополя. На этой стороне реки раскинулась небольшая рощица из тополей, осин, берёз и кустарника, окруженная небольшим ручьем, отходившим от основной реки. Эта рощица действительно была островом и, чтобы попасть на него, нужно было по камням перепрыгнуть через двухметровый ручей.

– Вот он наш необитаемый остров. Поживём наедине с природой. Отдохнем от цивилизации.

– И позанимаемся, правда, дядя Миша? – задорно спросил младший. Вы обещали пройти курс выживания..

– Правда, правда, Сергей. Будет тебе курс…

Они наметили место стоянки, растащили с зелёной лужайки сухой валежник, обломали лишние ветки, набрали дров для костра. Полянка получилась небольшой, но уютной.

– Всё. Место проживания готово.– сказал Петрович. Теперь пойдем, осмотримся. Давно я здесь не бывал.

Они вышли на берег реки и залюбовались её красотой. Судя по объему воды, возле острова река была глубокой и мощной. Она с грохотом вырывалась из теснины скал, расплющивалась перед островом, образовав небольшое озерцо, а затем метров через сто плавного течения вдруг пропадала, проваливаясь куда-то вниз.

– Там водопад. Метров двадцать. Вода падает на огромные камни. Если будешь купаться, не дай бог зазеваешься, – унесёт в водопад. Так с людьми уже бывало.

Лицо Петровича вдруг стало суровым и нелюдимым. Он долго смотрел на водопад, словно предаваясь давним воспоминаниям.

Из задумчивости его вывел Сергей, который с интересом крутил головой, осматривая отвесные скалы.

– Красиво как, дядя Миша!

– Да красиво, – как- то тихо и печально прибавил Петрович и тряхнул головой, словно отгоняя навязчивые воспоминания.

– А вот здесь можно рыбачить- Петрович указал на два огромных камня лежащих почти на самом берегу. Осман, пескарь точно есть. Можно ловить и в малом ручье, окружавшем остров.