Театр полутеней. Современная проза
А месяцем позже Неровский просветил и меня. Я был молод, горяч, под воздействием первых впечатлений военных будней написал небольшой очерк о холоде и голоде бойцов на дальних постах боевого охранения.
Дождавшись приезда корреспондента «Красной звезды» вручил ему два листа исписанной мной бумаги. А вечером был вызван в Особый отдел, где щеголеватый старший лейтенант, положив руки на мои листы, разложенные на столе, хорошо поставленным голосом, постукивая пальцами, объяснил, что мои высказывания противоречат Уставу. Корреспондент сидел тут же. На меня не смотрел, его пыльные ботинки, новые, нетоптаные, не знавшие смертельной усталости ног, более всего раздражали меня. Да Бог с ним.
Неровский ждал пока я выйду, и, шагая рядом, выслушав мое недоумение и готовность искать способ передачи материала в прессу, тихо сказал, придержав за локоть.
– Брось! Тот старлей, с которым ты сейчас беседовал, просто выстрелит тебе в спину. Не забывай, что здесь – война!
Мы с ним крепко выпили в тот злополучный день. Он все время порывался рассказать мне о своей безответной любви, я останавливал, задавал вопросы о его офицерской судьбе, почему он здесь, а не на Дальнем Востоке.
– На Востоке, о котором ты спрашиваешь, вместо армейских подразделений – липкая масса медуз. Армия начала разрушаться оттуда, словно после войны с Японией в 1905. Все повторяется. Ты не находишь?
Он рассмеялся, наполнил стаканы.
– Мы все умрем, а кто останется живым – изопьют чашу позора.
Мы поздно легли спать, уже рассветало, далеко в горах были слышны одиночные выстрелы, несло холодным ветром в щели стен, мерцала за пыльным стеклом красная луна, холодила ладонь рукоять пистолета под подушкой. И в этой тревожной застывшей пустоте, я вдруг остро пожалел, что не выслушал Неровского о личных любовных неурядицах. Быть может это и есть самое важное в нас. Пока мы живы.
Через неделю после его гибели пришел приказ о присвоении ему очередного воинского звания, о награждении медалью «За боевые заслуги». И штабные офицеры долго думали, что делать с законной наградой. Родных у Неровского не было. Да и война вскоре закончилась. И есть смутные предположения, что медаль боевого офицера носит на своей выпуклой груди тот старший лейтенант, так и не выстреливший мне в спину.
На войне как на войне.
Роза для Фролова
Когда мне исполнилось 16, я, заплатив символические 16 рублей – совпадение загадочных чисел и времени – вступил в Общество охотников и рыболовов. Это давало мне право на приобретение охотничьего ружья, боеприпасов, и разрешение для охоты на водоплавающую и боровою дичь. Стоял октябрь, проснувшись в 4:00 по внутреннему сигналу, не беспокоя родителей, я торопливо оделся, обул болотные сапоги, накинул на плечи рюкзак, прихватив патронташ и ружье, вышел в темноту. В нечаянном свете вспыхнувшей зажигалки, в угловой беседке двора, я успел заметить золотоволосую женскую голову, мужские руки и огонек сигареты. Не придав этому никакого значения, проследовал мимо. Город еще спал. Светились одиночные фонари. Расчет мой был в том, чтобы до зари успеть добраться до озера.
Предвидя чью-то ухмылку, сообщаю читателям, что в этом возрасте я был очень серьезен, самолюбив и прямолинеен, с отсветом стыдливости и юношеского смущения. Чтобы убедиться в первой самооценке, достаточно взглянуть на результаты моего похода за дичью. Стрелять я умел. С десяти лет упражнялся из пневматической винтовки во дворе нашего дома, в узком межгаражном каньоне. Конкуренция была высокой. Возраст и физическая сила не играла никакой роли. Это не драка. Это умение попасть в пробку от пивной бутылки с 15 шагов. В нашей компании сделать подобное удавалось двоим. Я был в том числе.
Продолжая и перейдя ко второму утверждению, признаюсь вам и той девочке, что перемахнув через забор ее дома на окраине города, осыпав себя рухнувшей капелью с рябины и подойдя к окну, где она спала, постоял минуты три, даже показалось, слышал дыхание. Окно было зашторено, отсвечивало, манило каким то особым внутренним светом. Я приложил ладонь к стеклу, прошептал ее имя, но взглянув на часы, побоялся разбудить. Так невесомый и хрупкий, словно осенний прозрачный ледок на лужах, эпизод, окутанный темнотой и туманом, падающими каплями редкого дождя, ощущением ее близости, всепоглощающего чувства первой влюбленности и смутных желаний остался неизвестной страничкой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
