Война, которую назвали «странной»

Это же время было преступно упущено командованием союзников. То были дни, когда правительства Англии и Франции были поглощены планами изменения характера и направления войны, превращения ее в войну против Советского Союза.

Фельдмаршал Монтгомери пишет в своих мемуарах: «Франция и Британия не шелохнулись, когда Германия поглотила Польшу. Мы продолжали бездействовать даже тогда, когда германские армии перебрасывались на Запад с совершенно очевидной целью атаковать нас. Мы терпеливо ожидали, пока на нас нападут, и на протяжении всего этого периода время от времени бомбили Германию листовками. Я не понимал, была ли это война.

Хорошо помню визит Невилля Чемберлена в мою дивизию. Это было 16 декабря 1939 г. После завтрака он отвел меня в сторону и сказал мне так тихо, чтобы никто не мог нас услышать: „Я не думаю, чтобы немцы имели какое-либо намерение атаковать нас“»[30 - В. Montgomery. The Memoirs. London, 1958. P. 58.].

На Западном фронте было спокойно. Отпуска, временно прекращенные 4 января 1940 г., были вновь разрешены с 16 марта.

Остерегайтесь увечий во время катания на лыжах с гор – предупреждало английское командование офицеров-отпускников. Других увечий не предвиделось.

Между тем во Франции одни начинали забывать, что идет война с Германией, другие полагали, что война вот-вот окончится. Бездействие рождало состояние безразличия. Что это за война? Из-за чего она? В чем собственно говоря дело? Не правда ли, какая странная война?

Так родился этот термин. Подхваченное журналистами выражение «странная война» прочно вошло в историю и сохранилось до сих пор. Да и как было не считать эту войну «смешной» или «странной», когда за четыре первых месяца войны французские потери на суше, в воздухе и на море составляли 1433 человека, а англичане потеряли на суше троих человек[31 - См.: Дж. Фуллер. Вторая мировая война 1939–1945. М., 1956. С. 78.].

Экономическая блокада

Но так обстояло дело не только на Западном фронте. Такова была линия во всех вопросах, касающихся войны. Политические руководители Англии (ас ними были согласны и французские руководители) считали, что на первом этапе войны ее главным орудием должно быть экономическое наступление союзников против Германии. Они полагали, что таким путем Германию, страну с весьма напряженной экономикой, удастся «убедить», что выиграть войну она не может. В результате в Германии произойдет внутренний переворот. «Экстремисты» во главе с Гитлером будут отстранены, а на смену им придут «умеренные» (в Англии и Геринга считали умеренным!), с которыми можно будет прийти к полюбовному соглашению. Эта точка зрения, прикрывавшаяся пустыми фразами о враждебном отношении к нацизму, была следующим образом выражена британским премьер-министром Н. Чемберленом: «Пока Гитлер не сойдет со сцены и пока не рухнет нацистская система, мира быть не может. Но то, на что я надеюсь, не есть военная победа, возможность которой представляется мне весьма сомнительной, но крушение внутреннего фронта в Германии. Для этого необходимо убедить немцев, что они не смогут выиграть войну… Исходя из этого, необходимо оценивать всякое действие с точки зрения его возможного влияния на умонастроение немцев»[32 - Keith Fei ling. The Life of Nevil Chamberlain. London, 1956. P. 418.].

На штабных совещаниях Англии и Франции в апреле 1939 г. было решено, что экономическое наступление будет состоять из двух взаимодополняющих частей: экономической блокады и интенсивных бомбардировок главных экономических районов и коммуникаций Германии с воздуха. Однако еще до начала войны второй важнейший элемент экономического наступления – массированные бомбежки – отпал. 22 августа 1939 г., когда война между Германией и Польшей уже считалась неизбежной, комитет начальников штабов отдельных родов войск издал соответствующую инструкцию, по существу запрещавшую бомбежки Германии. После первых десяти дней войны этот вопрос был рассмотрен вновь и действие запрета подтверждено.

Английский вице-маршал авиации Э. Кингстон-Макклори свидетельствует: «В течение всего периода странной войны в Европе передовой ударной авиагруппе не разрешалось производить налеты на Германию; она занималась разбрасыванием листовок, так как противовоздушная оборона Франции была слабой и французское правительство выступило против проведения нами бомбардировочных операций. Наше бездействие можно объяснить также и тем, что командование нашего флота хотело бы сохранить силы бомбардировочной авиации для действий против немецкого флота, а командование армии желало бы в максимальной степени использовать их для поддержки сухопутных войск. Кроме того, была получена просьба Рузвельта не начинать бомбардировок с воздуха. Но решающим фактором было то, что военный кабинет ни в коем случае не соглашался взять на себя инициативу начала в этой войне бомбардировок с воздуха»[33 - Э. Дж. Кингстон-Макклори. Руководство войной. М., 1957. С. 107.].

Решительно выступал против бомбежек Германии не кто иной, как сам английский министр авиации Кингсли Вуд, известный своей откровенной поддержкой мюнхенского курса. Кингсли Вуд принадлежал к узкому кругу «мюнхенцев», к так называемой клайвденской клике.

Известный деятель консервативной партии, неоднократно занимавший министерские посты, Л. Эмери пишет в своих мемуарах: «5 сентября (т. е. через два дня после объявления Англией войны Германии. – А.Н.) я предложил министру авиации Кингсли Вуду, чтобы мы, учитывая нехватку леса в Германии, попытались поджечь Шварцвальд. Я был полностью подготовлен к ответу, что имеются возражения технического порядка или что есть другие, более ценные и, с военной точки зрения, более важные объекты. К моему ужасу он ответил мне, что вообще не ставится вопрос о бомбардировках: мы не намерены даже атаковать военные заводы под Эссеном, которые являются частной собственностью, и линии коммуникаций. Все это, мол, делается для того, чтобы не оттолкнуть американскую общественность. На вопрос, собираемся ли мы пошевелить хотя бы пальцем, чтобы помочь полякам, он не ответил»[34 - L. S.Amery. Му Political Life. London, 1955. Vol. III. P. 330.].

Генерал Эдвард Спирс, консерватор, член парламента, выполнявший во время войны функции главного офицера связи между английским и французским правительствами, рассказывает, что в первые дни сентября 1939 г., когда в палате общин остро стоял вопрос об оказании помощи Польше, Кингсли Вуд уговаривал его не выступать в палате с требованием оказать помощь Польше авиацией[35 - См.: Ed. Spears. The Assignment to Catastrophe. London, 1954. Vol. I. P. 30–31.].

Когда некоторые представители английских военно-воздушных сил предложили все же приступить к бомбардировке германских военных объектов, их предложение было «отклонено правительством»[36 - Ibid. P. 109.].

Дело дошло до того, что позднее, уже во время развернувшихся военных действий в Норвегии, английским пилотам вплоть до 11 апреля 1940 г. не разрешалось атаковать немцев, расположившихся на датских и норвежских аэродромах. Спустя еще два дня «они получили разрешение открывать только пулеметный огонь, но бомбы сбрасывать запрещалось!»[37 - L. S.Amery. Op. cit. P.332.].

Французский генштаб обосновывал свои требования «перемирия» в воздухе опасениями, что в ответ германская авиация подвергнет уничтожающей бомбардировке Францию. Гитлеровской Германии такого рода «перемирие» было в высшей степени выгодно, особенно в самом начале войны, когда германская авиация была занята в Польше и могла беспрепятственно выполнять оперативные задачи по разгрому польской армии, не встречая никакого противодействия со стороны авиации союзников и не опасаясь, что союзники подвергнут бомбежке германские военные объекты.

Так обстояло дело с бомбардировками Германии с воздуха.

Посмотрим теперь, как осуществлялась другая часть запланированного англо-французами экономического наступления – экономическая блокада.

Разработка мероприятий по осуществлению экономической блокады и их координация были возложены на специально созданное в Англии министерство экономической войны, во Франции – на подобное же министерство блокады. Однако сотрудничество между Англией и Францией развивалось в этой области крайне медленно и значительных успехов не принесло[38 - См.: W N. Medlicott. The Economic Blocade. London, 1952. Vol. I. P. 55.].

Осуществление экономической блокады требовало действенных мер для прекращения снабжения Германии необходимым ей стратегическим сырьем и, прежде всего, нефтепродуктов и железной руды. По оценке английских экспертов запасы нефтепродуктов в Германии на 1 сентября 1939 г. не превышали 3 млн тонн, а вместе с нефтью, поступавшей из других стран, главным образом из Румынии, считалось, что общие запасы нефтепродуктов в первые полгода войны превысят 6 млн тонн при потребности в 5 млн тонн[39 - См.: Butler. Op. cit. R 87.]. Совет по жидкому топливу, производивший соответствующие выкладки, установил также, что Германия может получить из Румынии в первый год войны 2 млн тонн. На деле же оказалось, что запасы Германии к началу войны составляли немногим больше 2 млн тонн, т. е. гораздо меньше, чем предполагали англичане. Однако быстрый разгром Польши несколько поправил германские дела не только благодаря захвату польских незначительных запасов нефтепродуктов, но и главным образом благодаря тому, что германская армия израсходовала в наступлении гораздо меньше горючего, чем это предполагалось. Какие же меры приняло английское правительство, чтобы создать в Германии «нефтяной голод»? Удалась ли блокада Германии в этом смысле? Благодаря мерам, принятым англичанами, доля немцев в закупках румынской нефти сократилась до 150 тыс. тонн нефти в месяц. Интересно отметить при этом серьезную роль в снабжении Германии румынской нефтью, которую играли американцы. В донесении германской миссии в Румынии министерству иностранных дел Германии от 29 марта 1940 г. говорится об этом совершенно определенно:

«Далее, неверно, что американские нефтяные компании не снабжают нас. Напротив – „Ромына-Американа“ один из наших главных поставщиков»[40 - Documents on German Foreign Policy. Series D, vol. IX, № 21. P. 41.]. Больше того, немцы рассчитывали, что румынский премьер Татареску прямо или косвенно заставит английские и французские нефтяные компании продавать нефть Германии[41 - См.: Ibid., № 21. Р. 42.]. Так продолжалось вплоть до июля 1940 г., когда Румыния открыто перешла в стан гитлеровской Германии и все ее естественные богатства, в том числе и нефть, поступили на обслуживание германской военной машины. Попытка английских диверсионных групп вывести из строя нефтепромыслы в Плоешти потерпели неудачу. Однако, несмотря на некоторое сокращение поставок румынской нефти в Германию в начальный период войны, это не могло оказать существенного влияния на военно-экономическое положение Германии, так как затишье на фронтах, отсутствие активных боевых операций решительно снижало потребление горючего. Нефтяная блокада Германии могла быть успешной только в результате сочетания мер блокады с активными боевыми операциями на земле и в воздухе, которые, как известно, не осуществлялись. Тем самым и попытка лишить Германию нефти была с самого начала обречена на провал.

Как одна, так и другая стороны в своих планах уделяли значительное внимание Скандинавии. Англию и Францию особенно беспокоило продолжающееся регулярное снабжение Германии высококачественной шведской рудой. Ежегодно Германия получала из шведских рудников Кируна – Елливаре, расположенных близ шведско-финской границы, до 10 млн тонн. Эта руда грузилась на корабли в незамерзающем порту Нарвик, а с середины апреля до середины декабря – в расположенном на Балтийском море порту Лулеа. Через норвежские территориальные воды судна, груженные шведской железной рудой, отправлялись в германские порты. Было ясно, что экономическая блокада не может быть эффективной, если снабжение железной рудой будет и дальше беспрепятственно продолжаться.

19 сентября 1939 г. морской министр У. Черчилль предложил минировать норвежские территориальные воды, если дипломатическое давление на Норвегию – требование запрета провоза руды в зимнее время через Нарвик – окажется безуспешным[42 - См.: Butler. Op. cit. R 94.]. Спустя десять дней этот вопрос был вновь возбужден Черчиллем, но рассмотрение его было английским военным кабинетом отложено.

С началом советско-финской войны, скандинавские проекты выдвигаются на первый план. В основе их лежало стремление осуществить одновременно три цели: во-первых, оказать помощь белофиннам в войне против Советского Союза и организовать нападение на СССР с севера; во-вторых, использовать советско-финскую войну в качестве предлога для посылки англо-французских экспедиционных сил в Скандинавию, превратив ее таким образом в свой плацдарм; в-третьих, захватить шведские железные рудники.

Более или менее энергичные меры проводили англичане на море, где обладали неоспоримым превосходством.

Была введена целая система борьбы с провозом в Германию различного рода стратегических материалов, сырья и товаров. Суда нейтральных государств подвергались перехвату и тщательному осмотру. От судовладельцев требовали справки, что товары, погруженные на их суда, не будут реэкспортированы в другие страны. От экспортеров Западного полушария требовали представления заранее списков товаров, которые они собирались вывезти в европейские страны. Если товары не входили в список контрабандных, то на них выдавался специальный коммерческий паспорт. Эта система «борьбы с контрабандой» была в зиму 1939/40 г. узаконена во всей Британской империи. Однако мероприятия англичан в этой области подвергались сильным нападкам со стороны нейтральных государств, которые имели достаточно оснований, чтобы рассматривать это как покушение на свободу морей. В частности, осмотр английскими властями американских торговых судов привел к резкому обострению англо-американских отношений в начале 1940 г. За первые шесть недель войны англичане перехватили 338 тыс. тонн грузов, которые, как подозревали, направлялись в Германию. Среди них более 76 тыс. тонн нефтепродуктов, 65 тыс. тонн железной руды, 38 тыс. тонн марганца и т. п.[43 - См.: Parliamentary Debates. House of Commons. 25.XI.1939. Vol. 352. Col. 1411–1412.]

За первые три месяца войны было захвачено более 476 тыс. тонн грузов[44 - Ibid. 6.XII.1939. Vol. 355. Col. 684.].

Система контроля и захвата грузов, направлявшихся в Германию, не могла, разумеется, сыграть сама по себе значительную роль в борьбе с Германией. Ущерб, причиненный этими мероприятиями германской военной экономике, был незначительным.

Серьезную брешь в экономической блокаде пробивала Италия, которая еще не участвовала в войне.

Итальянская промышленность не только получала с согласия Англии уголь из Германии, но также и сырье из самой Англии, которое использовалось для военных приготовлений Италии.

В письме Гитлеру от 3 января 1940 г. Муссолини констатировал: «Существование этих коммерческих отношений позволяет нам приобретать такое сырье, без которого мы не можем выполнить наши военные приготовления. Поэтому Германия в конечном счете извлекает из этого выгоду»[45 - Documents on German Foreign Policy. Series D, vol. VIII, № 504. P. 605.].

Таким образом политические цели и военно-экономические планы вместо того, чтобы гармонично соответствовать друг другу, сталкивались между собою, ослабляли друг друга к явной выгоде фашистских союзников.

Составными частями экономической войны против Германии должны были стать экономические соглашения военного времени с нейтральными государствами. Главная задача такого рода соглашений, как пишет профессор Медликотт, заключалась в том, чтобы заставить нейтральные государства не реэкспортировать товары, закупленные у союзников, в Германию, а также, чтобы нейтралы ограничили продажу других товаров в Германию довоенным уровнем. Со своей стороны, Англия соглашалась в каждом конкретном случае облегчать прохождение товаров, предусмотренных соглашением, через контроль и не предъявлять требований гарантий против реэкспорта от каждого экспортера. В первые месяцы войны переговоры о заключении соответствующих соглашений велись с Норвегией, Швецией, Данией, Исландией, Бельгией, Голландией, Швейцарией, Венгрией, Грецией. Переговоры по торговым вопросам проводились с Италией, Турцией, Испанией, Португалией, а также с Советским Союзом. Однако, несмотря на то, что в декабре были подписаны соответствующие соглашения со Швецией и Бельгией, а в марте 1940 г. – с Норвегией, Голландией и Данией, практического значения соглашения эти не имели, так как последовавшее в апреле германское вторжение в Скандинавию, а в мае – наступление на Западном фронте полностью изменили обстановку. Таким образом, эти соглашения интересны лишь тем, что они характеризуют методы ведения экономической войны и свидетельствуют о крайней недальновидности политического руководства Англии того периода, строившего все свои расчеты на возможности пассивной войны[46 - См.: W. N. Medicott. Op. cit. P. 55.].

По той же причине оказались малоэффективными и попытки Англии нанести удары по экономике Германии путем массовых закупок продовольствия и сырья на Балканах и поощрения там английского экспорта. С этой целью в апреле 1940 г. была создана специальная организация под названием «Коммерческая корпорация Соединенного королевства», которой были выделены правительством специальные, но достаточно ограниченные средства.

В задачу этой компании входили не только единовременные закупки сырья и продовольствия, но и подготовка необходимых условий для усиления английской экономической экспансии в Юго-Восточной Европе также и в послевоенный период. Английские эмиссары, в частности лорд Ллойд, старались убедить правительства на Балканах, что коммерческие интересы Англии будут носить здесь долговременный характер. В Берлине были весьма озабочены таким выражением стремления Англии выбить германского противника с занятых им экономических позиций на Балканах. Об этом свидетельствует ряд документов, в частности, инструкция директора департамента экономической политики германского министерства иностранных дел Виля германским торговым миссиям в Венгрии, Румынии, Югославии и Болгарии, переданная также для сведения миссиям в Греции и Турции, от 9 апреля 1940 г. о необходимости решительной борьбы с деятельностью «Коммерческой корпорации Соединенного королевства»[47 - Documents on German Foreign Policy. Series D, vol. IX, № 74. P. 108–109. См. также донесение германского посла в Бухаресте Фабрициуса германскому Министерству иностранных дел от 22.IV. 1940 г. о беседе с румынским министром иностранных дел Гафенку, а также донесение Клодиуса из Софии от 3 мая 1940 г.].

Все мероприятия Англии по ведению экономической войны против Германии страдали существенными недостатками, главный из которых заключался в том, что меры экономической войны превращались из дополнительных в главные, из вспомогательных в единственные, в то время как экономическая война должна была служить вспомогательным средством к основному методу – широкому развертыванию военного наступления против Германии на суше, на море и в воздухе. При отсутствии же широких военных действий экономическая война не могла причинить Германии того ущерба, как в случае использования ее в общем комплексе военных мероприятий, тем более, что и Германия предприняла ряд мер для усиления контрблокады. 29 ноября 1939 г. Гитлер издал директиву о ведении экономической войны. Меры борьбы с Англией, предписываемые директивой, заключались в минировании английских территориальных вод и в блокировании основных морских портов. В то же время военно-морскому флоту предлагалось до поры до времени воздерживаться от ведения неограниченной войны на море. Причины этого заключались прежде всего в стремлении до завершения подготовки генерального наступления на Западном фронте не расширять театра военных действий, не обострять отношений с нейтральными государствами и особенно с США. Германия стремилась к тому, чтобы не провоцировать США на вступление в войну. Отношение США к войне в Европе, их политика весьма беспокоили гитлеровскую верхушку и оказывали в первый период войны значительное влияние на их планы. Сущность германской политики в этом вопросе была сформулирована в меморандуме статс-секретаря германского министерства иностранных дел Э. Вейцзекера следующим образом: «В связи с возникновением войны с Польшей, Британской империей и Францией нашим отношениям с Соединенными Штатами Америки следует придавать еще большую важность, чем до сих пор. Наш огромный интерес заключается в предотвращении того, чтобы Соединенные Штаты использовали все свое влияние на стороне наших врагов, и мы должны сделать все, чтобы удержать их в группе нейтральных держав, наиболее сильным и важнейшим членом которой США до сих пор являются, несмотря на их враждебные чувства»[48 - Documents on German Foreign Policy. Series D, vol. VIII, № 56. P. 53.].

Операции на море

Пока на Западном фронте царило затишье, немцы попытались вести морские операции с целью помешать снабжению Англии, нарушить ее заморскую торговлю и вызвать тем затруднения в ее экономической жизни. В директиве Гитлера германскому военно-морскому флоту о ведении войны против Англии указывалось: «Военно-морской флот ведет борьбу с торговым флотом противника, главным образом с английским»[49 - Курт Типпельскирх. История Второй мировой войны. М. 1956. С. 39.]. На первых порах германский военно-морской флот достиг некоторых успехов. За четыре месяца войны в 1939 г. было потоплено 222 торговых судна, принадлежавших Англии, ее союзникам и нейтральным государствам общим водоизмещением в 755392 тонны. За первые три месяца 1940 г. – 181 судно общим водоизмещением в 548435 тонн[50 - См.: Butler. Op. cit. Appendix II. Table I, p. 571].

Особенно большой ущерб гитлеровцы наносили магнитными минами, установленными вдоль побережья Англии и у входа в английские порты[51 - Cm.: W Churchill. The Second World War. Vol I. P. 440.]. Для борьбы с внезапными нападениями немецких подводных лодок и линкоров-рейдеров англичане начали применять систему конвоев, которая постепенно получала все большее распространение и имела положительное значение. Действия рейдеров были для немцев в общем неудачными. Один из двух германских «карманных линкоров» «Дейчланд», выполнявший задачу рейдера, потопил только два торговых судна[52 - См.: Типпельскирх. Цит. соч. С. 41.]. «Граф Шпее», крейсировавший в Южной Америке, потопил 9 судов. Преследуемый английским флотом «Граф Шпее» в декабре 1939 г. был затоплен по приказу из Берлина в устье Ла-Платы[53 - Там же. С. 42–43.].

Понес некоторые потери в рассматриваемый период и английский военный флот: были потоплены авианосцы «Арк Ройял» и «Корейджес» в сентябре 1939 г. 14 октября немецкая подводная лодка, пробравшаяся в главную английскую военно-морскую гавань Скапа-Флоу, пустила ко дну линкор «Ройял Ок», при этом погибло 786 английских моряков[54 - См.: W. Churchill. Op. cit. Vol. I. P. 440.]. Кроме того, два английских военных корабля получили повреждения, наскочив на мины.

Немцы не могли рассчитывать, да и не рассчитывали в этот период на какую-либо серьезную борьбу с английским флотом, который к началу войны насчитывал 200 надводных кораблей всех типов, в то время как германский всего 47. Главную надежду немцы возлагали на действия своих подводных лодок, строительство которых было широко развернуто[55 - См.: Волков Н. Действия германского флота на морских и океанских коммуникациях Англии и США во Второй мировой войне. «Военно-исторический журнал», 1959, № 5. С. 34–35.]. Но эти планы относились уже к 1940 г.

Английский военно-морской флот причинил существенные потери немецкому подводному флоту, потопив за первые 4 месяца войны 9 подводных лодок из общего числа в 49 подводных лодок первой линии. За первые 4 месяца 1940 г. было потоплено 18 немецких подводных лодок[56 - Butler. Op. cit. P. 571.].

Но все же даже операции на море, которые могли бы оказать должное содействие экономической блокаде, также развертывались вяло вследствие политики, которую проводило правительство Чемберлена.

Глава II

Почему они не воевали против Гитлера

Правительство Чемберлена на прежнем мюнхенском пути

Нападение Германии на Польшу означало крушение политики, которую правящие круги Англии, а вместе с ней и Франции, так упорно проводили в предвоенные годы. Политика попустительства агрессии – так называемое невмешательство, стержнем которой было стремление спровоцировать войну против Советского Союза фашистских государств: Германии в Европе и Японии в Азии, – не удалась. Противоречия внутри империалистического мира оказались острее, чем противоречия между капиталистической и социалистической системой. Англия и Франция вынуждены были 3 сентября 1939 г. вступить в войну против гитлеровской Германии. Однако реакционные деятели, стоявшие у кормила правления в этих странах, все еще продолжали надеяться, что им удастся втянуть в войну Советский Союз и, в конечном счете, изменить направление германской агрессии. В этом заключалась одна из причин того, что Польша была брошена на произвол судьбы: ожидали, что между германской армией и советскими войсками произойдет столкновение. Хотя действительность не оправдала их расчетов, они этих надежд не потеряли.

С 1937 г. правительство в Англии возглавлял лидер консервативной партии – главной партии английской буржуазии – Невилль Чемберлен. Премьер был вдохновителем и инициатором политики «невмешательства», которая облегчила в 1938 г. захват Австрии и отторжение от Чехословакии ряда ее важнейших областей, а в 1939 г. – расчленение и оккупацию Чехословакии, захват Клайпеды, поражение Испанской республики, оккупацию Италией Албании и, наконец, нападение Германии на Польшу.