Дикие слова. Сборник неполиткорректных рассказов

Уже несколько дней Петр не мог проглотить ни кусочка. Жена очень старалась приготовить повкуснее, но все ее успехи уходили в ведро. Наконец она не выдержала и закричала:

– Нет! Ты будешь есть! Неделю без еды!.. Я вызываю «скорую». Хоть гастроэнтерологов, хоть кого!

– Катись ты! – слабо прошептал Петя, тяжело повернулся к стенке и подумал: с чего это гастроэнтерологи кинутся его кормить. Вот что-нибудь куда-нибудь засунуть – это да, они первые…

– Ты будешь есть, чего бы мне это ни стоило!

Сзади хлопнула дверь. В окно ударил ливень. Он вяло показал вслед жене палец и забылся неспокойной дремой.

Видимо, спал он достаточно долго. Гроза успела пройти, в окне блистал отороченный пылью золотой луч, а больше ничего и не изменилось, кроме появления двух людей в зеленом перед кроватью. Это было так удивительно, что Петр спросонья потряс головой и по-идиотски спросил:

– Гастроэнтерологи?

Один из них был невысокий, но крепкий, амбального типа; второй, постарше, удивительно походил на Буркова в «Иронии судьбы».

– Когда надо, и гастроэнтерологи, – сообщил он в уверенном бурковском стиле, будто ждал именно такого вопроса.

Парни ничего не предпринимали, но выглядели очень уверенно. В двух огромных баулах угадывалось много медицинского оборудования.

– Вызов поступил от Кати Т. Вы – супруга?

– От нее, – захрустел бумажкой амбал. – Мы вас слушаем, Катя. Расскажите подробнее, что произошло, ничего не упускайте, ничего не скрывайте. Это важно для него и для вас!

– Что было… Да чтоб работа его провалилась куда поглубже!

Со свойственным ей темпераментом Катя, размахивая руками, зачастила и про еду, и про апатию, и про то, что целыми днями Петр лежит и смотрит в потолок, сам на себя не похож. В заключение попросила что-нибудь вколоть или дать таблетку.

– Все понятно, – переглянулись «пришельцы». – Но таблетками здесь уже не обойтись.

– А что у вас с жизнью? – вдруг спросил «Бурков» у Пети.

– Вообще, он упитанный, – заметил амбал.

– В смысле? Вот жив пока! – не понял вопроса больной.

Врачи снова переглянулись.

– И все-таки, ваше отношение к жизни?

– Да какая тут жизнь! – слабо ответил Петр, силясь догадаться, кто эти люди.

– Значит, жизнь вас не устраивает? – гнул свое старший.

– Какое там «устраивает»!

– И вы даже могли бы с ней расстаться? – с какой-то странной тональностью, вроде бы мельком, спросил «Бурков».

– Не хочу жить… так!

Голос амбала заледенел:

– Вызов подтвержден.

Он набрал номер на телефоне: «Суицидальные настроения. Да. Больной подтвердил. Да. Будем брать».

– Как это «брать»?! – завопила жена.

– Кого это забирать? – эхом вскрикнул Петр. – За что?

– Очень просто, – охотно и доброжелательно объяснил старший. – Чтобы вы жизнь свою по дури не закончили. Из окна не сиганули, газа не наглотались, в ванне не вскрылись…

– Какое окно? Да я жить хочу! Да я, нахрен, ничего кончать не собираюсь. Я топ-менеджер, правда бывший, у меня нервы, как канаты! Я такие проекты тянул, которых вы и во сне не видели! Да откуда ты этих дебилов взяла? – накинулся он на жену.

– Зря вы так, – проскрипел амбал. – У нас все пишется. Сами оденетесь или вязать будем?

– Кого ты вызывала, куриные мозги? Кто это?!!

Происходила какая-то фантасмагория. Свободный, нормальный человек не может просто встать со своей постели. В его доме, его крепости, под его уютной настольной лампой сидят два крепких гостя и, посмеиваясь, готовят веревки.

– Я же вызывала неотложку, – забулькала Катя дрожащим голосом, похоже, осознавая тяжесть допущенной ошибки. – Вы не имеете права. Я ничего не говорила про суицид, он очень жизнерадостный… бывает. Тогда от тарелки не оттащить. Все метет.

– Бывает! – уточнил «Бурков». – Вот именно. У нас все записано. Во-первых, пациент пищу не принимает… более недели. Во-вторых, сам сказал, что жить не хочет, и вон лежит, как под наркозом. Короче, собирайтесь.

– Да это беспредел, – — прошептал Петр. – Катя, звони адвокату, пусть звонит прокурору. Мы будем вызывать журналистов…

– Да звоните куда хотите. Но раз приехали, заберем. Полежите до освидетельствования, а потом либо отпустят, либо… Хотите – судитесь, – безразлично закончил старший.

– Звони в ментуру, – сказал Петр жене. – Это насилие.

– Да я и сам сейчас позвоню. – «Бурков» нажал на затертую кнопочку в телефоне. – Бригада скорой помощи. Больной оказывает сопротивление. Пишите адрес…

Наряд полиции появился удивительно быстро и сбивчивую Петину речь о гражданских правах выслушал без интереса.

– Помочь мы можем, – ответственно сказал полицейский. – Но только им. Так что не тяните время и не советуем оказывать сопротивление сотрудникам, лишнюю статью накрутите.

– Да на каком основании, без согласия?

– Статья 29 Закона «О психиатрической помощи»: «Основания для госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке», – чуть не хором отозвались санитары.

Петр быстро нашел в телефоне статью.

– Знаете такую? – спросил у полицейских.

– Не знаем и знать не хотим. Но мешать им не будем.

Полиции, похоже, здорово надоела перепалка.

– Постойте! – Петр почти орал. – «Основания для госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке»: «Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано… без его согласия… до постановления судьи, если психическое расстройство является тяжелым и обусловливает: его непосредственную опасность для себя или окружающих; или его беспомощность; или существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния…»

– Сами же прочли: «вред здоровью»! Будет ухудшение – с кого спросят?

– Да, но с чего вы взяли, что я – лицо, страдающее психическим расстройством? Где это написано? Хотите, звоните прямо сейчас в психдиспансер! – Петру показалось, что он переломил ситуацию.

Один из полицейских, поколебавшись, отозвал в коридор «Буркова», пошушукался с ним, вернулся и доверительно сказал:

– Слышь, такая тема, они тебя все равно заберут. Инструкция! Так что лучше езжай: у нас своих вызовов полно, а мы дурью маемся.

– Н-е-ет. Че вы творите? А если это бандиты? Может, я бизнесмен, может, они меня… сейчас… почки опускать будут? Вы их документы проверили, в больницу позвонили?

Но на Петины крики уже никто не обращал внимания. Адвокат по телефону подтвердил, что забирать его права никто не имеет; этим все и закончилось: «Все потом. Через суд».

Петр записал личные данные полицейских «беспредельщиков», оделся, оглядел свою опустевшую кровать и ненавидяще поблагодарил супругу за помощь в борьбе с голодом.

Шок. Безумный шок. Невероятный шок. Петр раскачивается в замызганной медмашине, рядом подпрыгивает скорбный лик жены. «Бурков» на переднем сиденье шутит с водителем, амбала подсадили к Петру (наверное, для усмирения). Петя ехал и не верил, что это происходит с ним.

– А вот скажи мне, Андрей, – обратился он к амбалу максимально дружелюбно. – Вот я – гипертоник и сердечник. На днях из больницы, из реанимации. Меня, может, вообще нельзя транспортировать куда-либо. Может, ты меня сейчас убиваешь. Как бы тебе… это… не словить статью за предумышленное? Вдруг у меня сейчас 220 на 160? Давление вы вроде как мне не мерили? А связать обещали, такие вы, получается, врачи. Как насчет клятвы Гиппократа?