«Ржавчина». Что делать, чтобы сердце не болело

Из всех факторов риска инсультов на гипертонию приходится более 60 %. (Остальные 40 % – все наши недобрые знакомые: курение, повышенный сахар, холестерин, избыточный вес, физическая неактивность…). Отсюда понятно как важно держать АД под контролем.

Заметки на полях

Мы все, даже люди с нормальным давлением, хорошо знакомы с понятием «гипертонический криз». Вместе с тем, работая в Америке, я сталкивался с этой ситуацией на порядок реже. Частый диагноз наших больниц – «гипертоническая болезнь кризового течения» не признается нигде в мире и вот почему. Это не болезнь протекает с кризами, это мы не умеем (врачи) и не хотим (пациенты) так контролировать АД, чтобы оно не прорывалось за цифры 180/110–120, когда подобные кризы и случаются. Когда нам не удается выстроить грамотную схему лечения или пациент, по какой-то причине, перестает ей следовать («лекарства кончилось, а рецепта нет, пошел к участковому, а он выписал другое», и проч., и проч.). Неконтролируемый более подъем АД приводит к «пропотеванию», «подтеканию»» плазмы крови сквозь сосудистую стенку. И, как результат, к отеку головного мозга. И вот нарастающая головная боль, тошнота, рвота, все может закончиться судорогами и даже смертью! Грамотный термин, отражающий это состояние – «гипертоническая энцефалопатия». Требует немедленного врачебного вмешательства, проведения КТ или МРТ головного мозга, чтобы исключить инсульт. Снижать АД в такой ситуации следует с осторожностью, диастолическое (нижнее) не ниже 100–105 мм рт. ст. за 4–6 часов. Это важно!

Ведь что делает гипертоник при кризе? Да что там гипертоник? Врач «Скорой помощи»! Дает разжевать таблетку «Коринфара». Знакомо, не правда ли? Так вот, делать этого нельзя КАТЕГОРИЧЕСКИ! Давление может упасть очень быстро, и дело закончится инсультом или инфарктом. Именно поэтому сегодня нигде в мире нельзя купить «Коринфар» быстрого действия дозой 10 мг. Там используется «Коринфар» пролонгированного, длительного действия дозой 20 мг и выше. А у нас есть! К сожалению, вот еще один пример «Русской рулетки». Помогло – «молодцы врачи, спасли, быстро купировали криз!» Больного парализовало или умер – «сделали, что могли, но случай был тяжелый и вызвали поздно…» Помните, гипертонический криз – это угрожающее жизни состояние, которое требует профессиональной медицинской помощи! У врачей в арсенале, в принципе, есть средства, позволяющие «на игле» контролировать уровень снижения АД, и пошаговые протоколы действия в подобных ситуациях. Осталось обучить, снабдить, проконтролировать… Не отдельных врачей и их бригады, а поголовно всех! Не поверите, у нас в методических рекомендациях для врачей «Скорой» до сих пор «Коринфар» под язык! Ведь уже в конце 80-х годов тогда Всесоюзный еще кардиологический центр писал об опасности такого подхода! Кто у нас вообще следит за обновлением ветхих методических рекомендаций?

Заметки на полях

Приходит ко мне командир спецназа, не вылезающий из командировок по многочисленным «горячим точкам» нашей многострадальной Родины. Сам неоднократно раненый, со мной делится: «Доктор, о чем вы говорите? У нас из укладок изъяли шприц-тюбик с «Промедолом». Как же, наркотик ведь! А то, что это единственный способ избежать болевого шока при пулевом ранении, никого не волнует! Говорят – используйте другие аналгетики. Вот найти бы того, кто это придумал, и плечо ему прострелить! А потом таблетку анальгина дать, чтобы прочувствовал!» Я не злой человек, но иногда думаю: а если к маме того чиновника Минздрава, который должен проверять соответствие рекомендаций современным позициям, приедет врач, который будет следовать им, и в результате случится беда, как он будет себя чувствовать? Только боюсь, не поймет он причинно-следственную связь, на врача и свалит!

В общем, совет такой: не доводите ситуацию до развития криза, тем более, что обычно артериальную гипертонию контролировать не очень сложно. Конечно, бывают случаи неконтролируемой и злокачественной гипертонии. О злокачественной гипертонии врачи говорят, когда помимо высокого АД у больного наблюдаются изменения в почках и на глазном дне.

Вообще, исследование глазного дна является обязательным для любого гипертоника. Давность заболевания, склонность к прогрессированию и осложнениям, особенности течения – все это грамотный врач увидит на глазном дне! Причем не только офтальмолог! Присмотритесь как-нибудь к врачу из какого-либо американского фильма: там часто в боевиках показывают приемное отделение госпиталя. У него из кармана халата будет торчать головка офтальмоскопа – приборчика для исследования глазного дна. Там ЛЮБОЙ врач обязан иметь его с собой и уметь им пользоваться! Просто не поймут, если при заполнении истории болезни ты поставишь в графе «глазное дно» прочерк или напишешь: «отправил к офтальмологу». Старший врач не рассердится, не накричит – просто не поймет. Я до сих пор помню недоуменное лицо заведующего приемным покоем Нью-Йоркского госпиталя, когда он указал мне пальцем в пустую графу. Вначале он подумал, что я еще работаю первые дни и не обзавелся офтальмоскопом, и протянул мне свой. Я промолчал, что не умею им пользоваться, но когда он увидел, как я его кручу и трясу, пытаясь включить лампочку, вот тут его лицо и вытянулось!

Заметки на полях

Что носят с собой студенты-медики старших курсов и интерны в кармане? Наши – понятно: сигареты, зажигалку, телефон, ручку, мелочь, платок, а девушки еще зеркальце и пробник духов. Что в карманах у их сверстников и коллег в Америке? Офтальмоскоп. Причем свой, купленный за кровные 300$! Еще отоскоп – стоит немного дешевле, похож на крупную ручку, – смотреть каждому пациенту в ухо, как и на глазное дно, совершенно обязательно! Фонарик – как без него смотреть горло? Калькулятор. Когда в первые дни интернатуры меня спросили, где мой калькулятор, я только хмыкнул и – до сих пор стыдно! – сказал, что врач – это не бухгалтер… Потом увидел многоэтажные уравнения «коэффициента экскреции натрия», кислотно-щелочного баланса, расчет препаратов, вводимых в миллиграммах на килограмм веса в минуту, то понял, что тут без стетоскопа еще можно обойтись, а без калькулятора – нет! Ну, стетоскоп – это то, что весит на шее, а в кармане интерна еще обязательно должны быть тест-полоска и проявитель для определения в кале скрытой крови! Ректальное исследование является важнейшей частью общего осмотра и проводится любому поступившему больному. К примеру, 50 % опухолей прямой кишки располагаются на расстоянии, достижимом пальцем. На перчатке обычно остаются частички кала, вот их и надо протестировать на наличие скрытой крови – очень чувствительный, хоть и мало специфичный тест для выявления патологии желудочно-кишечного тракта, включая онкологию! Эти тест-полоски и пузырьки с проявителем очень маленькие и постоянно куда-то исчезают, поэтому каждый врач носит их с собой в кармане! Но основное место там принадлежит «карманной библии интерна» – универсальному справочнику по внутренним болезням, содержащему алгоритмы поведения во всех возможных ситуациях. Даже если все знаешь – лишний раз перепроверить пойдет только на пользу и врачу, и пациенту! Будучи главным врачом Американского медицинского центра в Москве, я прибил гвоздик на косяк двери при выходе из ординаторской и повесил на него справочник по применению антибиотиков на цепочке (чтобы не увели!). И приказал – каждый раз, выходя из ординаторской к пациенту, открывать его (даже если в себе уверен!), и перепроверять себя! Так вот, даже сейчас, по прошествии лет, те доктора, которые тогда со мной работали, разбираются в рациональной антибиотикотерапии на уровне экспертов!

Наиглавнейшая часть системы, обеспечивающей восприятие световых частиц и трансформацию их в нервные импульсы (что, собственно, и есть зрение) – сетчатка глаза, которая является органом-чемпионом по кровоснабжению. Ей требуется кровоток больше, чем даже сердечной мышце (с учетом удельного веса, конечно)! Поэтому болезни, при которых страдает в первую очередь сеть мелких сосудов, артериальная гипертония и диабет – особенно губительны для нашего зрения!

И, конечно же, для почек! Нелеченные гипертония и диабет – вот два основные «поставщика» больных в диализные центры! Причем гипертоников там даже больше… Либо годами не леченная артериальная гипертония иссушает почки, они сморщиваются и перестают работать (это не фигура речи, «сморщенная почка» – медицинский термин!), либо болезнь течет настолько агрессивно, злокачественно, что органы-мишени, и особенно почки, страдают с самого начала! Иногда бывает трудно определить в такой ситуации, что первично. Злокачественная гипертония, подавившая собой почки, или болезнь почек, приведшая к развитию резкого повышения давления? Часто это имеет уже лишь теоретический интерес, так как все, что остается – интенсивно снижать давление, чтобы предотвратить дальнейшее поражение органов-мишеней.

Я когда-то занимался исследованием высокой артериальной гипертонии, резистентной (устойчивой) к терапии. Со всего СССР к нам во Всесоюзный кардиологический научный центр съезжались гипертоники, которым врачи не могли контролировать АД. По определению гипертония считается резистентной, если для ее лечения применяется комбинация трех препаратов и применяется неуспешно. И мы столкнулись с ситуацией, что истинная резистентность встречается крайне редко! Как только начинаешь давать такому пациенту правильно подобранные препараты в продуманных комбинациях и дозах – казалось бы, резистентная до этого гипертония начинает уходить. Это приносило нам, аспирантам, немало трудностей: за пациентов мы, конечно, рады, но материалы для диссертации откуда-то брать надо! Но с тех пор опыт врача говорит одно: в подавляющем числе случаев уровень АД можно держать в узде, если правильно соблюдать принципы лечения артериальной гипертонии.

4. Принципы немедикаментозного и медикаментозного лечения

Тут вообще все не так просто, как может показаться. Повышено давление: ну и снижай его до нормы!

Вопрос № 1: кого лечить?

Вопрос № 2: как сильно понижать АД?

Вопрос № 3: с чего начинать?

Многочисленные исследования и обширные клинические наблюдения выявили, что по степени угрозы развития сердечно-сосудистых осложнений давление давлению – рознь. Если повышено верхнее давление – его без вариантов надо снижать до цифр 140, а то и ниже, при условии, что такое снижение (ниже 140) не потребует избыточного количества лекарств, когда риск их побочных явлений станет неприемлем. При этом пациентам в возрасте 60 и выше верхнее («систолическое») возможно установить даже несколько выше: 150 мм рт. ст. (при условии, что у него здоровые почки и нет диабета, там цель та же – 140). Доказано, устойчивое снижение верхнего («систолического») АД до указанных цифр существенно снижает риск инфарктов и инсультов.

Крайне редко встречается гипертония, устойчивая к усилиям по ее лечению. Правильно подобранная комбинация препаратов исправляет ситуацию.

Другая ситуация при повышении нижнего («диастолического») давления. Вначале, при снижении нижнего давления (до 85 мм рт. ст.; тем, кому за 60 лет – до 90 мм рт. ст.) риск сердечнососудистых катастроф также снижается. Но если здесь «палку перегнуть», то риск начнет опять возрастать: такое наблюдается при устойчивом снижении ниже 85 мм рт. ст. Проблема в том, что мы не котел центрального отопления, а врачи – не техники, которым достаточно просто прикрутить кран. Снижая верхнее давление, мы параллельно снижаем и нижнее, при этом не всегда можем удерживать правильное соотношение. Считается, что важнее снизить до желаемого уровня верхнее давление, и если при этом нижнее уходит за 85 мм рт. ст., то приходится с этим мириться. Однако при любом раскладе у больных с уже установленным заболеванием сердца нижнее («диастолическое») давление должно быть выше 65 мм рт. ст.