Иван – укротитель драконов, или Как я попал в другой мир

1.

Меня съел дракон. Сижу и думаю: «А жевать-то он не умеет». Ну, как говорится, даже если вас съели, у вас два выхода. К сожалению, забраться вверх по пищеводу не представляется возможным. Поищу менее приятный путь наружу.

Хм. Похоже, дракон давно не ел, тут относительно чисто. Хотя с пищеварением у него явно проблемы. Питается отвратительно – рыцарями. Вон, из кишки копьё торчит. Возьму-ка себе.

Дёргаю.

– Вот чёрт! – громко ору.

Кажется, дракону такой финт не понравился. Он зашевелился. Ускоряюсь к выходу, ибо массы сокращающегося кишечника подгоняют. И это не те массы, о которых вы подумали, это обглоданные скелеты, куча железа и, внезапно, телега.

Ого! Таращусь. Да там лошадка – живая. Быстро соображаю и меняю направление. Хватаю перепуганную гнедую кобылу с шикарной длинной гривой за уздечку и пытаюсь успокоить. Как снять с неё хомут и освободить от телеги?

Решение приходит быстро. Из подступающей массы хватаю первый попавшийся тесак и разрезаю ремни. Спихиваю хомут, а лошадь даёт дёру.

Бегу за ней, спотыкаясь о неровности кишечника и разбросанные доспехи.

– Стой, дура, я помочь хочу! – ору во всю глотку.

Правда, это наглая ложь – помочь я хочу только себе. Да и не важно, лошадь всё равно не понимает. Или понимает? Она останавливается и поворачивает ошалевшую морду с огромными голубыми глазами ко мне.

На ходу врезаюсь в увесистый зад, а благодаря скопившейся под ногами куче железа, лихо вскакиваю на спину гнедой и хватаюсь за остатки упряжи.

И вот тут происходит неожиданное – меня сносит тошнотворным вихрем. Будто ветер с гнилого болота. Поворачиваюсь к выходу и вдруг вижу яркий свет в конце смердящего тоннеля.

И мы с лошадью на крыльях этого убийственного аромата вылетаем на свет божий. Ржём оба.

Надо когти рвать каким-то чудным образом. Дракон-то не дремлет. Поворачивает к нам свою рогатую перламутрово-красную морду. Кажется, он невероятно удивлён, что у него из-под хвоста выскочил я на ретивом коне, да ещё и с копьём наперевес.

Он встаёт на свои исполинские лапы, отчего вокруг содрогается земля. Расправляет крылья, каждое размером с футбольное поле, попутно сшибая кусок горы, под которой мы находимся. Блин, а здесь потрясно: водопад, изумрудная трава, дубы и кипарисы, птички поют, солнышко светит.

Красота, одним словом. Но вдруг становится темно. Что? Меня снова съели? А нет. Это просто дракон заслонил небо своей титанической тушей. Открывает пасть. Взгляд привлекают зубища, размером со скалы. Он намылился меня сожрать. Зачем? Ему понравилось? Я же ему даже на один зуб мал.

Лошадь недоумевающе косится на меня. Мол, эй, чувак, бежать пора, ты чё завис?

Действительно, чё это я? Поднимаю глаза и вижу, как в огромной пасти дракона рождается огненный шар. Он не планирует меня есть. Он собирается поджарить меня до хрустящей корочки. Я же вышел не из того места, после которого в рот тянут.

– Не ешь меня! – ору что есть мочи, гордо вздымая копьё.

Гнедая фыркает и обречённо качает головой. Ну, или мне так показалось.

Дракон захлопывает пасть, из уголков рта сочится тёмный дым. И чешуйчатый пялится на меня своими жёлтыми, как солнце, глазами.

Наклоняется поближе и:

– Ты откуда вылез? – спрашивает он.

– Ну, так это, – мямлю и указываю в сторону его хвоста.

– Точно, – говорит Дракон. – Тогда по-другому. Как ты там оказался?

Рокот его голоса заставляет землю и меня дрожать. Собираюсь с силами и пытаюсь сообразить, как я туда попал…

Последнее, что помню – я, разбежавшись, прыгнул со скалы. И полетел. Да не сам, на дельтаплане. Буквально месяц назад мне исполнилось восемнадцать лет, и друзья подарили сертификат на полёт.

После долгого и скучного инструктажа, я, наконец, отправился в воздушное приключение. Но не успел насладиться этим восхитительным чувством свободного полёта. Моему взору предстала удивительная картина: воздух будто приобрёл текстуру и фактуру, покрылся рябью. А когда я пролетел сквозь него, то всё вокруг изменилось.

Небо будто стало ярче. В лицо ударил запах гнили и копоти. Повернул голову на жуткий аромат и увидел здоровенную чешуйчатую морду. Морда открыла пасть, и я оказался внутри. Дельтаплан потерял где-то по пути в желудок. А дальше вы уже знаете, я пошёл искать выход.

2.

– А, так это был ты! – говорит дракон в ответ на мой рассказ. – Я-то просто зевнул и поперхнулся, думал, птичка или фея какая-нибудь. А ты кто? Эльф? А что такое дельтаплан? – заваливает меня вопросами.

– Я человек, – недоумевающе отвечаю. – А дельтаплан – это летательный аппарат.

– Что ещё за человек? – дракон задумчиво скребёт когтем подбородок.

– Ну, обычный, человек-разумный.

– Да какой же ты разумный? – хохочет чешуйчатый. – Если влетел прямо ко мне в пасть.

– Я же не специально! – возмущаюсь.

– Слышь, а я тобой не отравился? Жить буду? – пугается вдруг исполинский ящер.

Меня пробивает на дикий ржач. Тварь размером с остров боится меня, маленького простого человека. Я ж меньше одной его чешуйки. Но благоразумно решаю этим воспользоваться. Да и мой ярко-оранжевый полётный костюм идеально подойдёт для устрашения. А огромные очки, наверное, делают меня похожим на какую-нибудь бабочку-переростка.

– Ты же меня не переварил, так что жить будешь, – успокаиваю его. – Но если слопаешь и переваришь, то боюсь, друг, ждёт тебя неминуемая гибель, – замогильным голосом вещаю. – Мы, люди, очень опасные существа. Нас жрать ни в коем случае нельзя! Можно отравиться, диарею схлопотать, а то и вовсе копыта отбросить.

Лошадь подо мной испуганно ржёт и косится. Ну да, у неё-то, в отличие от дракона, реально есть копыта.

Гляжу на неё и, кажется, что она всё прекрасно понимает, только говорить не может. Или конспирируется перед чудищем? Надо бы это выяснить.

– Не хочу я никакую диарею, – машет огромной головой дракон, отчего вокруг поднимается ураган. – А что это?

– Такая страшная болезнь, от которой умирают в кошмарных мучениях, – продолжаю жути нагонять. – Но тебе не грозит, не волнуйся. Главное, не ешь меня больше. Давай лучше знакомиться: меня Иван зовут, а тебя?

– Дрейкураридрамуррандиру Ардрумарри Драгурурри, – поток звуков, извергаемых пастью дракона, больше походит на камнепад, чем на имя.

– Что?

– Дрейкураридрамуррандиру Ардрумарри Драгурурри, – с гордостью повторяет дракон.

– Ты что, колдун? Я просил назвать своё имя, а ты фигачишь какое-то заклинание.

– Я не умею колдовать, – явно расстраивается дракон.

– Ладно… но я всё равно такое не повторю. Давай как-нибудь покороче, – жестами показываю. – Как тебя мама называла?

– Мама?! – он смеётся, выпуская из глотки клубы дыма. – Ты совсем ничего не знаешь о драконах. У нас яйца папы высиживают. А когда мы вылупляемся, то должны бежать как можно быстрее!

– Зачем? – поднимаю бровь.

– Потому что тех, кто медленно бежит, съедает та самая мама. Не успеешь спрыгнуть со скалы и полететь – станешь её обедом.

Обалдеваю от полученной информации. Какие-то пингвины-спартанцы, а не драконы.

– Ладно, раз мама тебя никак не называла… Можешь ещё раз повторить своё заклинание?

– Дрейкураридраму…

– Стоп! – поднимаю руку. – Дрейкур. Нет, Дрейк. Буду называть тебя так, можно?

– Странное какое-то имя. Но мне нравится. Можешь звать так, – соглашается дракон.

– Слушай, Дрейк, расскажи-ка, в вашем мире лошади разговаривают? – поглядываю на гнедую подо мной.

– Лошади нет, а единороги очень даже. Фиг заткнёшь, щебечут, как утренние пташки. Только и знают, что болтать, прихорашиваться да на отражение глядеть, неразумные, в общем.

Усмехаюсь:

– Да, я тоже таких знаю, только без копыт и рогов. Здесь у вас, наверное, и русалки водятся, – шучу.

– Конечно. А вот про людей я раньше не слышал.

– Ну, а мы есть, – развожу руками и слезаю с лошади.

Беру под уздцы и веду к ближайшему дереву. Привязать хочу, чтоб не убежала, вдруг пригодится ещё.

– Э, слушай, Иван, а ты голодный? – спрашивает Дрейк.

И тут осознаю – жрать-то хочется. Сколько я не ел? А здесь есть еда, которую мне можно? А то раз нет людей, то и еды человеческой не найдётся, наверное.

– Голодный, – отвечаю, а желудок в подтверждение громко урчит.

– Так это, давай я дыхну разок, – говорит дракон и красноречиво смотрит на лошадь.

Лошадь не менее красноречиво смотрит на дракона, начинает панически ржать и яростно вырываться. Еле удерживаю.

– Что ты такое говоришь?! – восклицаю. – Она мне жизнь спасла! Да и тебе, между прочим, тоже! И вообще, побывала она в таких местах, после которых в рот не тянут, а то пострашнее диареи хапнешь что-нибудь.

– А мне-то она как жизнь спасла? – таращит огромные жёлтые глазища Дрейк.

– Как-как? Вынесла меня из твоей… эм… пищеварительной системы, – поясняю. – А то, если бы я внутри остался, начал бы наружу проход пробивать, – на мгновение представляю, как я, будто извращённая версия Чужого, с криком вырываюсь из брюха дракона. – А переварился, и того хуже было бы.

– Ну, если так, пусть живёт, – басит чешуйчатый.

А лошадь быстро успокаивается и пару раз хлопает своими огромными ресницами, исподлобья поглядывая то на меня, то на дракона. Ну точно разумная.

– Ты меня понимаешь? – что ж я раньше не догадался просто спросить у неё самой.

Лошадка фыркает и кивает, а потом прядёт ушами. Дракон тоже настораживается и в сторону глядит:

– Ой, кажется, у нас гости.

3.

– Прячься, – неожиданно тихо шикает Дрейк и сворачивается клубком, как котёнок.

По его чешуе пробегают мерцающие переливы, и он становится один в один похож на горы, что окружают нас. Даже шипы у него на холке превращаются в сосны. Он-то замаскировался. А мне что делать? По спине пробегает холодок. Это что за гости такие, раз даже громадный дракон испугался?

Вскакиваю на лошадь и несусь за иллюзорную гору, чтобы укрыться за телом волшебного ящера. Прижимаюсь к лошадиной холке и прислушиваюсь – вроде тихо пока. Я уже понял, что в этом мире обитают разные сказочные существа. Но какие настолько опасны, что Дрейк трусливо обратился горой, вместо того, чтобы дыхнуть на них пламенем?

Жду. Волнуюсь. Пытаюсь успокоить разыгравшееся воображение. А то напридумывал себе уже дементоров всяких. Но вряд ли тут живут персонажи из «Гарри Поттера». Хотя, если это параллельная вселенная – всякое возможно. Может, дракон боится пикси каких-нибудь, как слоны мышей?

А нет. Пикси вряд ли так громко топают. Это точно кто-то на лошадях. Жалею, что не успел узнать, кто ещё в этом мире живёт. Может, эльфы? Дрейк про них говорил. Хотя нет, эльфы наверняка так не воняют. Смердит, как на помойке под сорокоградусной жарой.

Или это Дрейку так страшно? А то мы как раз где-то около основания его хвоста. Принюхиваюсь, сдерживая тошноту. Нет. Запах идёт с другой стороны.

Слышу, как за спиной беспощадно трещат кусты. Оборачиваюсь, а оттуда летит на меня зеленокожая страхолюдина метра четыре ростом. Глаза чёрные, как два угля. А из пасти торчат жёлтые клыки. Одето чудовище в шкуры, под которыми бугрятся мощные мышцы. В ушах болтаются длинные серьги с черепами. От страха аж копьё роняю.

Мать моя женщина, прям Варкрафт какой-то. Орк, а это, несомненно, он, орёт на меня хриплым голосом:

– Ты кто такой?!

– Давай, до свидания! – отвечаю на автомате и бью лошадь по бокам.

Та срывается с места, но бежит почему-то не в сторону, а прямо на орка. Пытаюсь развернуть её, однако лошадь не только всё понимает, но и делает что вздумается. Мчит на всех парах и проскакивает между ног ошалевшего орка.

В самый неподходящий момент поднимаю голову вверх. Лучше бы я этого не делал. Этот вид я забуду не скоро, если вообще смогу, не говоря уже про амбре…

Несёмся через заросли, а навстречу нам выбегают ещё две зелёных гориллы. Резко меняем направление и скачем обратно в сторону Дрейка. Да что же это ящер прячется? Он же в двадцать раз больше! Дунул, плюнул, и нет их, а он скалой прикидывается!

Приближаемся к дракону, а из-за его спины выруливают ещё с десяток этих зелёных тварей, вооружённых дубинами, сетями и арканами из толстых канатов. Это что, гоп-стоп? У меня же даже мобилы с собой нет.

Кобыла встаёт на дыбы и отчаянно ржёт. Еле удерживаюсь на её спине без седла, хватаясь за обрубки упряжи.

– Ты чего?! – ору, оглядываюсь и понимаю, что мы окружены.

Вдруг поднимается сбивающий с ног вихрь. Успеваю заметить, что гора меняет цвет на красный, а потом резко становится темно и мокро.

– Дрейк! Ты что, меня опять сожрал?! – на ощупь хватаюсь за клык, чтобы мы с лошадью не соскользнули в глотку. И истошно ору. – Диарея! У тебя будет диарея!

Но пасть не открывается, и я обречённо вздыхаю, думая, что скоро умру.

4.

Резко встряхивает, и мы с кобылкой в голос вопим от страха. Но наши голоса теряются во влажной темноте драконьей пасти. Одной рукой держусь за скользкий клык, второй – за узду. Лошадь подо мной отчаянно перебирает копытами, пытаясь устоять.

Уши закладывает, как в самолёте. Меня посещает нехорошее предчувствие, что я невольно стал пассажиром драконьих авиалиний. Следом острый забор раздвигается, в пасть врывается свет и свежий ветер, а я жалею, что не взял с собой парашют.

Как я и думал, мы несёмся среди облаков, а под нами бескрайние синие просторы моря или океана. Хорошо, что на мне шлем с очками, оставшийся после полёта на дельтаплане. Надеваю очки, и хотя бы могу нормально видеть.

– Ы как? – спрашивает Дрейк, почти не двигая языком.

Но при этом всё равно толкает нас, окатив мощным потоком склизкой слюны, не говоря уже о вибрациях голоса.

– МОЛЧИ! – паникую, боясь выпасть за борт.

Лошадь согласно ржёт.

– Ызынити, – нас с гнедой подкидывает, кажется, идём на посадку.

Снижаемся быстро, уши опять закладывает, а желудок подпрыгивает к горлу. Судорожно пытаюсь удержаться, вспоминая все молитвы, которые знаю. А знаю я ровно ни одной. Мы обречены!

Но приземление проходит успешно, хотя и жестковато. Дрейк изгибает язык, выбрасывая нас из пасти на холодные твёрдые скалы. Мы с лошадью безвольно валяемся, раскинув руки, ноги и копыта. Немного приходим в себя после экстремального полёта.

Пошатываясь, встаю и осматриваюсь. Нас окружают голые скалы, о которые бьются бесконечные тёмные волны. Воет порывистый ветер, сбивая меня с ног. За спиной Дрейка вижу колоссальных размеров пик, в котором на огромной высоте зияет чёрный провал пещеры.

– Где мы? – тяжело сглатываю.

– Дома, – задумчиво отвечает дракон.

Лошадь подскакивает и с подозрительным прищуром глядит по сторонам. Недовольно фыркает, встряхивает белоснежной гривой и, высоко задрав морду, вышагивает к горе.

– Далеко собралась? – интересуется Дрейк.

Кобыла смотрит на него, будто свысока, и показывает коричневой мордой на пещеру. Дракон хохочет, отчего случается лёгкое землетрясение.

– Туда пешком не дойти. Только на крыльях.

– А чего ж ты сразу туда не полетел?! – восклицаю. – Я ещё раз в твою пасть не полезу!

Лошадь бьёт копытом и согласно кивает. Дрейк хлопает глазами, смотрит на нас, на пещеру, и снова на нас:

– Я как-то не подумал… ну, давайте вы залезете мне на шею… – предлагает дракон и расправляет крыло, укладывая его на землю.

Гнедая тут же поднимается наверх, а я следую за ней. Добираемся до загривка. Лошадь устало плюхается на зад и указывает мордой на шип, торчащий из красной спины. Привязываю уздечку к нему. И сам хватаюсь покрепче.

В пару взмахов огромных крыльев оказываемся в пещере. Снова становится темно, но уже хотя бы не мокро. И ветра нет, а то я замёрз. Глаза постепенно привыкают к темноте – различаю шершавые стены, покрытый сталактитами потолок и кучи разбитой скорлупы.

– Это что? – спрашиваю, указывая на осколки.

– Остатки наших яиц. Где-то там и моё, – с печалью в глазах отвечает Дрейк.

– А почему яйца такие маленькие? – на вид, максимум мне по пояс.

– Да нормального они размера. Это просто я перестарался и вымахал таким огромным. А теперь не могу вернуть свой прежний облик…

Мы с лошадью переглядываемся. Кажется, нас ждёт увлекательная история.

5.

– То есть обычно ты меньше? – спрашиваю.

– Да, во много раз.

– Как интересно, – задираю брови. – И что же произошло, раз ты вымахал таким громадным? Много каши ел? – нервно хихикаю.

– Жемчужин объелся, – с виноватым видом поясняет Дрейк.

Лошадь заливисто ржёт и бьёт копытом. Кажется, ей смешно. Только я что-то прикола не понимаю.

– Ну, объелся жемчужин и что?

– Это особые королевские жемчужины из Лаунарии.

– Чего?

– Совсем забыл, что ты не отсюда. Это подводное королевство северных русалок. Они выращивают лучшие жемчужины в мире. Деликатес, – говорит, причмокивая. – Да вот беда, на нас, драконов, он действует, как эликсир роста.

– Теперь не можешь уменьшиться обратно? – сажусь на камень, потому что разговор, видимо, предстоит долгий.

– Могу, конечно, но для этого мне нужны соцветия пурпурных водорослей.

– Тебе тоже надо их съесть?

– Ага, только достать их очень сложно. Растут они в той же Лаунарии на глубинных просторах Серебряного моря под охраной чудовищ. А после недавних событий мне туда путь закрыт.

– Что за события? – спрашиваю, а кобыла садится рядом со мной, навостряя уши.

– Ну, – мнётся Дрейк, ковыряя когтем камень под лапой. – Я тут это, те жемчужины без спросу взял и не только их. Ещё рубинов горсточку.

Лошадь закатывает глаза, а я спрашиваю:

– Горсточку, это сколько?

– Ну, вот столько, – складывает лапы лодочкой. Или, в его случае, фрегатиком. – Ну, или вот столько, – фрегат превращается в пятиэтажный круизный лайнер.

– Зачем тебе столько?!

– Да я съел-то всего один, – оправдывается. – Хотел попробовать огнём дыхнуть, а оказалось у меня аллергия на них. Я тогда был уже огромный, чихнул, ну и пожар случился. Лес сгорел, деревенька какая-то и башня Аполлинария Игнатовича.

– Ка-аво? – подскакиваю так, что лошадь шарахается от меня.

– Верховного чародея ордена Сияющей звезды и самого могущественного мага на свете. А что не так?

– Да имя у него больно уж человеческое.

Задумываюсь. Если я каким-то образом попал в этот мир, то и Аполлинарий тоже может быть попаданцем. А стало быть, знает, как вернуться домой. А откуда у него магия? Возможно, он не настоящий волшебник? Решаю прощупать почву.

– А что у него за магия? – невинно любопытствую. – Он там огненные шары бросает или у него есть волшебная стреляющая трубка?

Лошадка косится на меня и хлопает огромными ресницами.

– Насчёт трубки не знаю, а вот огненные и ледяные шары бросать он умеет, да и молнией шандарахнет, если захочет, – бормочет дракон и потирает лапу.

Ага. Значит, магия у него настоящая, а не какое-нибудь оружие, принесённое из нашего мира. Это вызывает массу вопросов. Вдруг я тоже могу научиться колдовать? А может, и нет. А имя волшебника просто похоже на земное.

– А он вообще кто? Эльф или гоблин какой-нибудь?

– Никто не знает, – говорит Дрейк, а лошадь согласно кивает. – Он вечно ходит в балахоне с капюшоном, скрывающем лицо.

– Так, ладно, мы отвлеклись. Аполлинарий Игнатович, наверное, расстроился, что ты сжёг его башню?

– Так сильно расстроился, что объявил на меня всемирную охоту, – поникает дракон. – И теперь я не могу добыть ни водоросли, чтобы уменьшиться, ни драгоценные камни, чтобы использовать магическое дыхание.

– Стоп-стоп-стоп! Ты можешь дышать чем-то ещё кроме огня?

Лошадь коротко фыркает и смотрит на меня, как на идиота. А Дрейк кладёт голову на передние лапы и грустно смотрит на меня:

– Да я вообще ничем дышать не могу без камней.

– Как это? Ты ж меня чуть не сжёг, когда я ну это, ну выбежал, вылез из, ну ты понял.

– Это остатки. Так, отрыжка, послевкусие, можно сказать.

– А если съешь изумруд, например? Зелёный камень, – уточняю, вдруг здесь иначе называется.

– Тогда буду ядовитым туманом дышать. А если сапфир – то в лёд всех превращать смогу.

– Круто!

– Может быть, когда за тобой не гоняются толпы охотников… я этих камней нигде не могу найти. Все вокруг хотят поймать меня, а я такой большой, что и спрятаться толком негде. Да и есть надо много.

Смотрю, дракоша совсем приуныл. Жалко его становится. И тут меня осеняет:

– Слушай, Дрейк, а давай мы с тобой сделку заключим: я помогу тебе водорослей добыть, а ты отвезёшь меня к порталу, откуда я явился, чтобы я мог вернуться домой.

Дракон поднимает морду и глядит на меня своими большими жёлтыми глазами, в глубине которых загорается луч надежды:

– Как же ты мне поможешь? Ты же из другого мира.

– Ну и что! Человек, знаешь, какое существо? Нигде не пропадёт. Везде приспособится. А ты поможешь мне, всё расскажешь. И лошадка у нас умная, поможет, – глажу её по гриве, а гнедая косится на меня.

– А что? Давай! Я согласен. Только имей в виду, дело это опасное. Пурпурные водоросли никто просто так не отдаст, даже за золото.

– Ничего, разберёмся. Полетели! – воодушевляюсь.

– Я устал, надо бы отдохнуть, – канючит Дрейк. – Да и ночь уже.

Смотрю на выход из пещеры, действительно, пока мы разговаривали, ночь наступила. Небо наполнилось звёздами, взошла луна, точнее, две – зелёная и бледно-розовая. Красиво, однако.

– Ну ладно, – соглашаюсь.

Дрейк кивает и сворачивается клубком. А я снимаю шлем и, за неимением постели, пристраиваюсь к тёплому лошадиному боку. Кобылка глядит на меня, фыркает, но тоже укладывается спать.

Засыпаю, но вдруг у дракона живот как заурчит. Пол под нами дрожит, а потом Дрейк ещё и прихрапывать начинает. Мы с лошадкой быстро переглядываемся. Кажется, ночка бессонной будет.

6.

Птички не щебечут, солнышко не светит, только грохочут волны, разбиваясь о скалы, и завывает ветер. Открываю глаза. Нет, это не ветер. Это Дрейк сопит, обдавая меня своим дыханием.

Встаю и пытаюсь размяться. Всё болит, ничего не помогает. Сон на холодном каменном полу, даже в обнимку с тёплой лошадью – так себе удовольствие.

Снаружи ещё темно. Гнедая тоже просыпается и смотрит на меня усталым взглядом.

– Что, не выспалась? – спрашиваю.

Кобыла фырчит и отрицательно мотает головой.

– Да уж, рядом с таким гигантом особо не выспишься.

Лошадка встаёт и тоже разминает ноги, поднимая их по очереди. Осматривается и грустно нюхает камень под копытами. Вопросительно смотрит на меня.

– Есть хочешь? – похлопываю себя по животу и чувствую, что и сам голодный до жути.

Я ведь с прошлого дня не ел, да и не пил. Схлопотал такой стресс, что напрочь забыл о потребностях организма. Где тут туалет, кстати?

Оглядываюсь по сторонам и вижу, что лошадка выходит из-за кучи камней, обмахиваясь хвостом. Да кто-то уже облегчился. Встречаемся взглядами, та застывает и стыдливо отводит глаза. Мне даже кажется, что она покраснела.

– Не парься, – машу рукой. – Все свои.

Направляюсь за те же камни, но лошадь резко преграждает путь и начинает громко ржать. Такое ощущение, будто она меня только что обругала.

– Ладно, ладно. Пойду за другие схожу. Подумаешь, навоз! Королевский он у тебя, что ли?

Кобыла гордо вскидывает голову и глядит на меня сверху вниз, продолжая пофыркивать. Сдаюсь и иду справлять нужду за другую кучу камней.

Так, ну а кушать-то действительно охота. Только вряд ли в этой пещере что-то съестное найдётся. Даже летучих мышей не видно. Но я бы всё равно не стал их есть. Ещё ковида этому миру не хватало.

Надо будить Дрейка и лететь куда-нибудь, где есть еда.

Иду к нему. Кричу, топаю, скачу на его лапах, а он не реагирует. Лошадь помогает – громко ржёт, бьёт копытами по гигантскому носу, но дракону плевать. Спит, как младенец.

Цепляясь за чешую, залезаю по морде к самому уху и ору, что есть сил:

– Дрейк, проснись! У тебя диарея!!!

Еле удерживаюсь, потому что дракон моментально подрывается, начинает метаться по пещере и истошно орать: