Сенька-ступенька. Роман
Сеня и Лиза переглянулись.
Сеня уже знал, что эта квартира принадлежала Вадиму. Он еще раньше думал о том, что будет, когда придет Лизин муж. Он представлял себе что-то, похожее на побоище.
Но все произошло совсем ни так. Вадим оказался весельчаком.
– Лизок, прошли 10 месяцев, до года я не дотянул, не мог вытерпеть! Я сделал то, что обещал. Посмотри сюда.
Вадим вытащил из портфеля небольшую коробочку и положил её перед Лизой. Она раскрыла коробочку и открыла рот! Ожерелье с чудесными жемчужинами блестело на свету.
– Это настоящее? – спрашивала, поднимаясь со стула Лиза.
– Я тебя никогда не обманывал. Это самый настоящий жемчуг, и это не все! Посмотри на зелененькие!
Вадим достал пачку долларов.
Сеня онемел. В тот далекий, 1968 год, валюта была запрещена в обиходе, за валютные операции сажали в тюрьму!
Вадим, как бы прочитал Сенины мысли.
– Все чисто, я теперь работаю в таможне и имею право на ношение валюты.
– Так это все государственное, ничего твоего?
– Никак нет! Это все мое личное, вернее, это все твое, моя женушка! Лизок, выбирай: или богатый страстный муж или же голодранец танцор, студент!
Сеня привстал и встал в боевую стойку.
Вадим засмеялся.
– Молодой человек, хочу вас предупредить, что я мастер спорта по боксу, и могу слегка повредить вам нос. Я же вас не трогаю, пока, а обращаюсь к моей законной жене, выбирай!
Лиза схватила Сеню за руку.
– Не дури, это мой законный муж!
Потом она обратилась уже к мужу.
– Вадик, я так долго ждала тебя. А этот мальчик Сенька-пенька попался мне в период сексуального голода. Ты был так далеко!
Сеня понял, что его время закончилось. Он взял свою сумку и спокойно пошел к выходу. Лиза не остановила его, а только незаметно подмигнула одним глазом.
Сеня тоже подмигнул, только нарочито заметно для всех.
Вадим снова смеялся.
– Любовничек шутит, глазом мигает. Лиза, слушай меня внимательно! Если ты теперь изменишь мне, то останешься не только голой, но и без этой квартиры! Ты станешь бездомной собачонкой!
Сеня уже ушел и не слышал ни последних слов, ни того, как Вадим набросился на Лизу и стал срывать с неё одежду. Она не сопротивлялась, а оживилась и все громче и громче смеялась.
Сеня быстро-быстро шел и рассуждал.
– Почему у меня все так печально получается? Любимая девушка от меня ушла к сопернику, а любовница вернулась к мужу. Может, я неудачник или же я не умею правильно общаться с женским полом? Возможно, что я не понимаю, что им нужно, что для них главное? Женщины такие привлекательные и такие странные!
Сеня сбавил темп и стал рассуждать иначе.
– Они такие замечательные, эти девушки и женщины, и так много мне дали! Вика научила меня любить. Она изменила мою жизнь, которая приобрела содержание и красоту. Лиза сделала меня настоящим мужчиной, я постиг непостижимое, она подарила мне моменты высшего блаженства. Пусть их было не так много. Но они были и согрели мне душу. Вот и получается, что я не отношусь к неудачникам, а совсем наоборот, мне повезло в жизни, я встретил первую любовь, я осознал первую любовную страсть. К тому же, у меня есть жизненный интерес в учебе и танцах.
Сеня успокоился. В голову лезли непонятные стихи.
– Что это такое? Я не схожу с ума? Мне хочется писать стихи. Это просто удивительно. В книгах пишут о том, что стихи пишут во время любви и страсти, а у меня все наоборот, после всего этого.
Затем Сеня даже остановился.
– Что я сказал: ПОСЛЕ? Ничего подобного, В ПРОЦЕССЕ! Сеня обрадовался. Наконец-таки ему удалось сформулировать состояние его души, ЕГО ЖИЗНЬ – В ПРОЦЕССЕ! Он сформулировал свое состояние и от этого совершенно успокоился и пошел к метро. Он купил по дороге тетрадку с твердой красной обложкой и стал записывать туда первые стихи.
Глава 4. Викино распределение
В это время Вика радовалась возможности стать мамой, но Слава не разделял её радости. Он твердил, что сначала нужно доучиться, ведь осталось немного, а потом уже можно заводить детей.
Вика возражала и приводила в пример тетю Розу, которая сделала в молодости аборт, а потом никогда не имела детей.
Слава не уступал, он приводил другой пример со своей сестрой, которая родила через два года после аборта.
Слава ждал место в аспирантуре, он боялся, что семейные дела и пеленки отнимут все время и не позволят добиться желаемого и поступить туда.
Вика полюбила Славу. Он был её первым героем. Она чувствовала его, он волновал её, но она не могла достучаться до его разума. Её радовала его мужская сила и сексуальность, но его мысли она не могла направлять в нужном направлении.
Слава чувствовал к Вике теплоту и нежность, но она отталкивала его своей женской страстью к детям, к мелочам. Он был простым эгоистом, он завоевал Вику, и теперь он шел дальше. Его следующей ступенью была аспирантура, а затем, в проекте, защита диссертации и получение ученого звания. Он был ужасно пробивным, ему удавалось практически все. При этом он никогда не церемонился в средствах. Он ни капельки не страдал от угрызения совести из-за того, что заманил Вику жалостью и обманул с костылями. Вика была желанной целью, ради которой он был готов на все, независимо от того, какими средствами требуется воспользоваться.
Сопротивление Вики бесило Вячеслава. Он придумал новый план. Его изобретательный ум сейчас был направлен не на выполнение научной работы, а на устранение сопротивления Вики. Он пошел в научный зал Ленинской библиотеки и там всесторонне изучил вопрос о прекращении беременности. В одном месте он нашел статью о таблетках, приводящих к выкидышу. Он прочитал об ужасных возможных последствиях, однако главная мысль ему понравилась. Однако, статьи статьями, а в аптеках он такие лекарства не нашел, да и спрашивать было неловко, приходилось изворачиваться и придумывать небылицы.
Вячеслав прекратил поиски лекарств, и все сильнее нажимал на Вику убеждением. Все его убеждения сводились к одной мысли: сейчас рано рожать ребенка, необходимо подождать.
Вика в душе всегда была мамой и видела себя в кругу детей. Она уже любила то самое малюсенькое существо, которое зародилось в ней.
Вячеслав шел по улице и зашел в книжный магазин. Он искал учебник по специальности. Случайно его взгляд упал на книгу «Лечебные и вредные грибы». Он стал листать небольшую брошюру. Внезапно его взгляд остановился на фразе: «Эти грибы являются галлюциногенными, они вызывают головокружения, отравления, а у женщин могут вызвать нервные расстройства и даже прерывание беременности».
Вячеслав взглянул на название грибов и захлопнул книгу.
– Нет, я не подлец! – говорил он сам с собой.
– Использованные для жалости костыли, это только шутка для завоевания женщины, которая, все равно полюбила меня, а здесь – настоящее злодеяние, нет, этого не будет никогда!
Вячеслав сам себя уговаривал и оправдывал. Тем не менее, он не забыл просматривать раздел в журнале «Мать и ребенок» под названием «Противопоказания для беременных». Со стороны можно было подумать, что будущий папаша изучает этот журнал с целью дальнейшего воспитания детей. В этом разделе он нашел статью о сильно отравлении просроченными шпротами, в результате чего была прервана беременность.
– Шпроты, шпроты, койоты.. – вертелась рифма у него в голове. И тут его осенило. Он вспомнил, что, когда был на даче у Викиной семьи, ее мама рассказывала о том, что маринованные грибы следует очень хорошо закатывать, иначе вовнутрь может попасть воздух, и появятся смертельно опасные бациллы тубулинуса.
Вячеслав достал закатанную банку маринованных тещиных грибов и осторожно консервным ключом поддел крышку. Раздался резкий звук – «пшик», когда воздух проник вовнутрь. После этого он положил банку на место, отметив её небольшим оторванным кусочком старой бумажной этикетки.
Однако судьба сберегла Вячеслава на этот раз от злодеяния. Эту банку с грибами разбила Вика. Судьба, по-видимому, не хотела криминальной истории.
Все случилось просто и банально само собой.
Вика много раз просила Славу починить крыльцо на даче.
– Славик, тут доски ходят ходуном, сделай новые ступеньки.
– Викуля, обязательно сделаю, когда время будет, вот разберусь с научным заданием, и тогда сразу!
– Пока ты разберешься, бабушка разобьется!
Однако разбилась не бабушка, а сама Вика. Ступенька подломилась, Вика неудачно упала и сильно стукнулась животом. Её увезли в больницу. Вику спасли, а ребеночек погиб.
Вот так, своим невниманием и, по существу, эгоизмом, ради призрачного научного будущего, Вячеслав, по существу, убил своего ребенка и всю свою будущую судьбу.
Вячеслав еще не понимал этого и даже по-своему переживал и жалел Вику, но их взаимная жизнь дала огромную трещину.
Для Вики это был первый сильнейший удар по психике и взаимоотношениям с мужем. Мама говорила ей: «Поплачь, Викуля, легче будет!» Но Вика уставилась в одну точку и молчала. У неё случился шок. Она не могла простить мужу его невнимательности и его назойливым требованиям сделать аборт. Её сердце подсказывало ей, что их взаимное счастье проходит где-то стороной.
Вика отошла от гибели ребенка только через полгода. Она продолжала жить вместе с Вячеславом, продолжала временами целовать его, но ни так горячо, продолжала обниматься с ним, но ни так страстно. Теперь все у них было ни так, как раньше. Они жили вместе по инерции. Главное же изменение состояло в том, что они перестали заглядывать друг другу в глаза.
Иногда Вика спрашивала себя об этом: почему так? Она находила только один ответ: ему стыдно, а ей больно вспоминать его невнимательность и навязчивость.
Наступил 1970 год, выпускной год для Вики, Славы и Сени.
Слава поступил в аспирантуру МЭИ. Он был на седьмом небе от счастья, приплясывал и повторял: «Викуля, я аспирант! Дальше я буду писать кандидатскую диссертацию. Ох, заживем! Теперь меня оставят на кафедре, я стану преподавателем. Сбываются мои мечты!»
Вика радовалась за мужа, но её коробили Славины слова о том, что сбываются только его мечты. А почему он не думает о ней? Почему не спрашивает, куда её распределяют, не борется за это распределение. Почему?
Она хотела в сердцах напомнить о гибели ребеночка, но эта тема была настолько болезненной, что она заговорила о другом.
– Славик, вот ты поступил в аспирантуру, значит, твои мечты исполнились, и ты можешь исполнить свое обещание.
– Какое обещание?
– Напоминаю, ты обещал завести ребенка после поступления в аспирантуру!
Слава сразу же сник и как-то побледнел.
– Видишь ли, Викуля, я не против!
– Начало хорошее.
– Только сначала нужно закрепиться на кафедре!
– А продолжение ужасное, так как после закрепления на кафедре тебе понадобиться закрепиться в научных кругах, затем нужно защитить кандидатскую диссертацию, после этого докторскую! И таких «нужно» наберется на целую пятилетку, а, может, и на две.
– Славик, в нашей с тобой жизни стала появляться ржавчина и чужеродные вкрапления. Давай, Славик, жить весело и честно. Слушай не только себя, но и меня! А я хочу полноценную семью, творческую работу и внимательного, любящего мужа!
Слава стал со всем соглашаться и утвердительно махать головой. Однако его мысли уже были заняты другим. Он думал о том, как отнять лучшую тему у другого аспиранта, как заполучить лучшего научного руководителя. Слава рассматривал Вику как необходимый атрибут семейной жизни, как мебель, без которой не обойдешься. Она была для него только атрибутом, который должен молчать. Если же мебель начинает говорить, то её нужно сменить!
Раскол между молодыми супругами продолжал углубляться.
Сене на распределении предложили два места. Первым местом был радиотехнический институту в системе КГБ, второе место – институт физического профиля по месту жительства.
Сеню страшило ведомство ГКБ, так как в те годы еще свежи были воспоминания о разоблачении культа личности Сталина и участии в репрессиях КГБ. Кроме того, в студенческих кругах было хорошо известно, что туда берут исключительно русских до третьего колена.
– Они, что мою анкету не знают? Чтобы система КГБ и не изучила его анкету? Это нонсенс! У меня отец – из Воронежа и в паспорте стоит национальность – «русский», но моя мама, Даршман Любовь Григорьевна, чистая еврейка родом из Одессы. Вот и получается, по израильским законам, где национальность определяется по матери, он – еврей, а по советским, где национальность определяется по отцу, – он русский.
– Так в чем же дело, зачем его рекомендуют в систему КГБ? Чтобы сразу выгнать?
Потом он вспомнил другой пример. Фашисты, которые сжигали евреев в концлагерях, приглашали лучших еврейских ученых для развития военной техники, в частности, ракетной и ядерной.
– Ага! Сеня поймал сам себя на этой мысли! Значит, я им нужен по другим, научным соображениям!
Взвесив все «за» и «против» Сеня дал согласие на институт физического профиля по месту жительства.
Сеня жил на Нагорной улице, а этот институт находился в том же районе. Там были построены новые огромные десятиэтажные корпуса института системы СредМаша, а позже, АтомМаша. Это был ВНИИ Излучательной техники.
Сеня проработал там целые 23 года до развала СССР от должности инженера до начальника лаборатории с ученой степенью и ученым званием.
В этот же институт была распределена Наташа Марусенкова, вышедшая замуж после электрификации за бригадира строительного отряда Виктора Завьялова.
Сеня надолго запомнил первый день работы в этом ВНИИИТ. Он сидел в приемной дирекции на одном стуле с Наташей. У Наташи было обручальное кольцо, и поэтому многие подумали, что они муж и жена.
Наташу распределили в 36 научный отдел, а Сеню – в 8 научный отдел.
Сначала он попал в высоковольтную лабораторию к очень горячему и эмоциональному начальнику Абрику Заиловичу. Это был очень требовательный, но справедливый начальник лаборатории южных кровей.
Сеня сразу же врубился в тематику и подал три заявки на изобретения по высоковольтной импульсной технике для генераторов нейтронов. В этом институте, так же, как и во многих других, в состав авторов вписывали начальников. Сеня этого еще не осознал, а начальники, зная, что очень трудно протолкнуть заявку на изобретение, пропустили Сеню одного в авторах.
Каково же было удивление всех, когда пришли сразу три положительных решения на эти заявки. Вот тут-то все начальники и засуетились. В первую очередь заявил свои права начальник отдела, Григорий Маркович Фазанов, которого за глаза звали Гэ Фазанов, ясно, что не за хороший характер.
Начальник отдела, увидев необыкновенную изобретательность Сени, решил приблизить его к себе.
Вика со Славой жили в другом, северной районе Москвы. Вике предложили на выбор два места: ВЭИ – Всесоюзный электротехнический институт, и НИИТ – Научно-исследовательский Институт импульсной техники.
Вика узнала у Сени о его распределении.
Отношения со Славой все время ухудшались. Он не замечал её как человека, не советовался с ней, все решения принимал сам. Для него Вика стала женщиной для исполнения супружеского долга. Возможно, Вика и согласилась бы на это, как «мужнина жена», если бы он захотел ребеночка, но Вячеслав продолжал настаивать на том, чтобы она принимала противозачаточные таблетки.
Временами она выходила во двор и вдыхала порывы свежего воздуха. Она ловила себя на мысли, что хватает кусочек свежего воздуха, как заключенный, выходящий из тюрьмы.
Вика отказалась от двух предложенных вариантах распределения и попросила свободное распределение. Она решила взять пример со Славы. Ни с кем не советуясь, и никому ничего не говоря, она подала заявление на работу в Сенин ВНИИ Излучательной техники.
Через три месяца после поступления в этот институту, Сеня сидел в своей высоковольтной лаборатории. Там были две сеточные кабины с блокировками и много разных приборов для испытаний высоковольтной импульсной техники. Он проводил испытание наносекундного высоковольтного импульсного генератора, используемого в генераторе нейтронов.
В дверь вошла секретарша Вера Степановна, а за ней кто-то еще, кого Сеня не разглядел, так как был увлечен испытаниями.
– Хочу представить новую сотрудницу, – раздался знакомый голос секретарши. – Это молодой специалист Вика Копейкина.
Сеня от неожиданности вскочил и ударился о сетку заграждения. Он широко раскрыл глаза, приоткрыл рот и наблюдал. Ему казалось, что из темноты, как из морской пучины стала проявляться русалка. Сначала были видны роскошные черные волосы с завитушками на концах. Затем появился бесконечно дорогая красивейшая фигура со стройными ножками в темных чулочках, впечатляющим новом платье, бесконечно дорогими упругими и выступающими грудями. Вот, наконец-таки на свету стало видно любимое лице с огромными сегодня зеленоватыми глазами и с такой бесконечно дорогой небольшой ямочкой на подбородке.
Сеня ошарашено и беззвучно смотрел с обожанием на Вику, его лицо стало расплываться в улыбке.
Вику слегка улыбалась и излучала свет. Да, да! Сене казалось, что стало значительно светлее. Теперь и Вика широко улыбалась, глаза её излучали тепло и искрились. Оба молчали.
Вера Степановна решительно не понимала, что происходит, но своим женским и секретарским чутьем поняла, то эта красивая молодая женщина и Сеня знакомы.
Секретарша вместе с Викой пошли знакомиться с сотрудниками других лабораторий отдела.
Сеня очнулся, выглянул в коридор и стал издалека наблюдать за их перемещением. Когда закрылась последняя дверь, Вера Степановна ушла в приемную начальника отдела, а Вика осталась в коридоре, Сеня ринулся к ней.
Он чмокнул её в щечку. Вика улыбалась и шутливо вытянула губки. Сеня был поражен, он давно, очень давно не видел такого теплого отношения к себе, со времени до её замужества. Сеня тоже вытянул губки и они, наконец-таки, смачно поцеловали друг друга. Сеня тут же ринулся дальше обнимать Вику и хотел поцеловать её в засос, но на этот раз она проявила твердость и отстранила его.
– Викуля, какими судьбами?
– Я взяла свободное распределение и попросилась сюда.
– А почему тайком, почему мне ничего не сказала?
– Во-первых, все было неоднозначно, и меня сюда могли не взять, все решилось в последний момент, так как распределение сюда молодых специалистов закончился три месяца назад. Во-вторых, Санечка, я хотела сделать тебе сюрприз!
– И тебе это удалось, да еще как! Я чуть со стула не упал, а потом вскочил и набил себе шишку, посмотри!
– Вика нежно потрогала его голову и незаметно погладила. В её глазах стояли слезы.
– До свадьбы заживет!
– До нашей свадьбы?
Вика вдруг переменилась в лице. Она все вспомнила. Перед глазами встал Слава.
– Сенечка, давай договоримся сразу. Я – замужняя женщина и не хочу скомпрометировать себя в глазах сотрудников. Мы будем вести себя скромно и подобающе. Договорились!
– Договорились, – растерянно произнес Сеня. Потом он оживился.
– Викуля, но ведь ты попросилась сюда, значит, мои чувства не безнадежны?
– Время покажет. Вика повернулась на каблуках и, пританцовывая, как это было в старые добрые времена в ансамбле танцев, пошла в свою комнату.
Глава 5. Викина боль, козни мужа
Слава стал аспирантом. Одновременно он работал со студентами, которые выполняли лабораторные работы. Эти работы проходили в высоком стеклянном здании МЭИ, которое называли стекляшкой. В этом здании в те годы был открытый лифт и если кто-то забывал выйти на первом этаже, то лифт продолжал везти его в подвал, где перестраивался вместе с людьми и затем уже по параллельной линии ехал вверх.
Студенты, приходившие впервые в это здание, с удивлением обнаруживали открытый лифт без дверей, который ехал непрерывно без остановок. Он ехал медленно, чтобы студенты и преподаватели успевали войти и выйти. Там нередко были слышны вопли студентов и, особенно студенток, которые забывали вовремя выйти на первом этаже, опускались ниже и ужасно боялись, как бы чего не вышло, так как не знали принцип работы лифта.
Слава вышел на первом этаже из этого лифта и собирался уже идти дальше, как боковым зрением заметил приближающиеся сверху на лифте красивые ножки. Он повернулся лицом к лифту и продолжал наблюдать. По мере опускания открытого лифта, сверху все более полно появлялись очаровательные ножки в ажурных чулочках. Эти ножки принадлежали видной студентке с кудрявой рыжеватой головой. Студентка видела, что её любуются, и демонстративно поставила одну ножку на каблуке впереди другой, как это делают модели.
Она забыла, что лифт не останавливается, и упивалась действием своей красоты на мужчин. Лифт в это время продолжал плавно двигаться вниз, и девушка не успела сойти на первом этаже. Лифт продолжал безостановочно двигаться дальше вниз.
Девушка заволновалась, стала крутить головой, а потом закричала во весь голос: «Помогите! Что делать? Я падаю!»
Слава подошел к краю лифта и успокоил её: «Не волнуйтесь! Оставайтесь на месте! Лифт сейчас спокойно опустится вниз в подвал, и там перестроится вместе с вами и поедет наверх!»
Крики прекратились. Девушка, вся растревоженная и взволнованная, ехала теперь по левой линии вверх. Слава наблюдал теперь все в обратном порядке, как сначала появилась симпатичная курчавая головка, а затем большие груди. Он подал руку девушке, и она выпрыгнула, словно козочка, на первый этаж.
– Разрешите представиться, Вячеслав Копейкин, аспирант, я веду лабораторные занятия у студентов
– Зина Первухина, студентка пятого курса, приехала на лабораторные занятия, – услышал он приятный приглушенный голос.
– Так пойдемте, я вас провожу.
Начались лабораторные занятия. У каждой установки было по четверо студентов. Вячеслав ходил от одной группы студентов к другой и контролировал выполнение работ, помогал им. Вот и последняя группа студентов, а среди них Зина с её привлекательными ножками. Она сидела напротив осциллографа и частотомера.
– Первухина, вы неправильно настроили осциллограф, он показывает неизвестно что. Внимательно читайте инструкцию. Вячеслав взял со стола небольшую брошюру – методичку и стал медленно передавать её Зине. Внезапно его рука замерла, пальцы разжались, и брошюра упала на коленки девушке.
– Извините! – Слава с этими словами быстро опустил руку к коленкам, погладил их, подвинул брошюру на коленках, пытаясь проникнуть рукой между коленок.
Зина сощурилась и с силой захлопнула коленки, прищемив руку Вячеслава. Тот выдернул руку, взял методичку и подал девушке.
– Прочитайте все внимательно, – сказал он, ничуть не смущаясь, как будто ничего не произошло. Он широко улыбался.
На этом первое знакомство было закончено, но это было только началом большого приключения.
На следующем лабораторном занятии, которое проводилось ровно через неделю, Слава объявил: «Мне нужен один студент или студентка для помощи в подготовке приборов к занятиям. Стоящий рядом полный студент сделал шаг вперед, но Вячеслав его не замечал.
– Вот вы, девушка, как вас зовут? – он повернулся к хорошо знакомой студентке.
– Зинаида Первухина.
– Первухина пойдемте со мной.
Он повел её на склад приборов. Это была большая комната без окон.
– Проходите сюда, не стесняйтесь! – Вячеслав провел её внутрь комнаты и включил настольную лампу.
– Вот, выбирайте! На этот раз, я надеюсь, вы внимательно все прочитали, и знаете, какие приборы нужны для лабораторных занятий.
– Да, читала, – Зина протянула руку к небольшому двухлучевому осциллографу. Вячеслав подошел сзади, обхватил её за талию одной рукой, а другой стал передвигать её руку.
– Правее, еще правее, вот этот высокочастотный осциллограф вам и нужен. Затем он сзади обнял её за груди и стал их трогать. Дальше он повернулся лицом к девушке и стал её целовать.
Зина увертывалась от поцелуев преподавателя, но Вячеслав был настойчивым.
– Товарищ преподаватель, мы так не договаривались!
– Товарищ студентка, вы неправильно определили прибор, вы же не хотите получить «неуд». Поэтому один поцелуй повысит вам оценку до тройки, два поцелуя – до четверки, а три – до пятерки!
– Я согласна на тройку! Ведь вы уже облапали и облобызали меня один раз!
Зина, наконец-таки, вырвалась из цепких Славиных рук и убежала.
Лена, её подружка, с удивлением спрашивала: «Почему ты такая взлохмаченная?»
– Этот козел преподаватель домогался до меня, пытался облапать и затащить в уголок!
– Да, ну! Не может быть! Внешне такой интеллигентный, длинный и видный. Давай, обо всем расскажем моей маме.
– Давай, не спущу этому козлу такой наглости!
Ленина мама была доцентом этой же кафедры. Она посоветовала девушкам к следующему лабораторному занятию вызубрить все так, чтобы от зубов все отскакивало. Кроме того, она подготовила еще один, свой сюрприз от издательства институтской газеты, куда она входила.
