Миры душ. Клинок короля

– Ха-ха, смешно, – саркастически усмехнулся Луи. – Кстати, отец еще не говорил тебе, кем ты будешь во дворце?

– Неа. Пока я все еще на попечении Зохана. Если повезет, меня возьмут в личную стражу короля.

– Думаешь, получиться? В телохранители короля берут только самых лучших воинов.

– А я не такой? Разве ты бы не хотел, чтобы тебя прикрывал кто-то вроде меня.

– Кто угодно, кроме тебя, – со смехом отмахнулся Луи.

– Обидно, – наигранно возмутился Калеб. – Придется ужесточить твои тренировки, чтобы ты стал воспринимать меня всерьез.

– Ой, нет. Я и так рук не чувствую. На сегодня лучше закончить.

Ребята направились обратно в город, но Калеб по дороге отделился от них, сославшись на поручение Зохана, которое совсем вылетело у него из головы. На самом же деле он направился к главному столичному храму, где его ждал еще один хороший знакомый.

Симеон сидел в своей маленькой, но уютной келье, усердно что-то записывая в огромную книгу. Когда в дверь постучали, он оторвался от писанины и разогнул сгорбленную спину. Не спеша церковник подошел к двери и аккуратно, почти бесшумно, распахнул ее. За порогом стоял Калеб. Мальчику до сих пор казалась странной привычка Симеона все делать тихо. Возможно, в его предыдущем храме был какой-то особый пункт, касающийся тишины.

Симеон пригласил Калеба внутрь и также бесшумно затворил дверь. С их первой встречи прошло два года, и тогда Калеб едва не переехал полуживого священника каретой. Казалось, после прибытия в столицу, их пути больше никогда не должны были пересечься. Но Симеон регулярно справлялся о судьбе мальчика. Церковник объяснял свое участие тем, что считает Калеба своим спасителем. Священник каждый раз приносил с собой сладости, которыми Зохан, откровенно говоря, не баловал мальчика. Так же они разговаривали о самых разных вещах. Калеб нашел в Симеоне очень толкового и мудрого собеседника. Священник рассказывал множество захватывающих историй, большинство из которых, правда, подавалось через призму церковного учения. Постепенно Калеб сам стал навещать Симеона. Он стал чуть ли не вторым отцом для осиротевшего ребенка. В то время как Зохан не пытался стать чем-то большим, чем просто ментором.

Симеон зажег больше осветительных рун. Сам он больше предпочитал полутьму, но для Калеба келья была уж слишком темной. Затем он, как обычно, справился о делах мальчика:

– Ну что? Зохан все еще пытается вдолбить тебе в голову свои постулаты? Его Величеству пора уже определить тебя на путь воина. Лучшего стража ему не найти во всем Миллениуме.