История Палача

После этих слов по толпе пробежала волна перешептываний. Почему-то Мирту жители долины без всяческих вопросов назначили экспертом в области проклятий и доверились ее мнению, как своему собственному.

– Что здесь происходит? – еще раз спросил Бак, хоть сам уже прекрасно знал.

– Не волнуйся, сын, – ответил на этот раз Рак, – То, что ты выловил из Рубицы не иначе как речная ведьма. Она хотела обманом утащить тебя к себе, на глубину подводного царства, но мы ей этого не позволим. Ведь так?! – толпа разразилась одобрительными возгласами, – Только скажи нам, где она прячется.

– Прячется?

Бака удивил этот вопрос гораздо больше, чем все остальное действо. Зачем узнавать, где прячется человек, который стоит прямо… Он обернулся и понял, что Ады за его спиной уже не было, только пустая деревенская улица.

– Не тяни, – послышался раздраженный голос из толпы.

– Да! – подхватил второй, – Покажи ведьму!

Спина Бака покрылась гусиной кожей. Он все еще не до конца понимал, что здесь твориться и почему люди решили вдруг ополчится против ни в чем неповинной девушки, которую не все даже видели. Но больше всего не укладывалось у него в голове, от чего отец его оказался во главе возмущенной толпы. Где-то в дальнем, крошечном уголке сознания мерцало простое и ясное как день объяснение, но Бак не хотел обращать на него внимания. Он не хотел верить в то, что для простого долинного фермера уязвленная гордость и ощущение главенства в доме значат так много, что он готов соврать целой деревне, поставив на кон чужую жизнь.

Тем временем напряжение на главной площади долины Двух Хребтов подбиралось к тому пределу, за которым даже самый опытный оратор не сможет удержать контроль в своих руках.

– Требуем ведьму! – кричали люди, – В петлю ее!

Бак беспомощно наблюдал за тем, как те, кого он знал с самого детства, превращались из милых и приветливых соседей в дикарей, жаждущих крови и зрелищ, как вдруг увидел промелькнувший в толпе знакомый мамин белый сарафан.

Аделаида спокойно шла сквозь бушующее человеческое море словно крепкий корабль, ведомый через бурю храбрым и опытным капитаном. Удивительно, но никто из тех, кто так отчаянно требовал привести ведьму, не замечал ее у себя прямо под носом. Поэтому девушка без каких-либо проблем пробралась в самый центр деревенской площади, встала за спиной у Рака-предводителя облавы и, как следует вдохнув, продекламировала: «Речная ведьма прибыла на зов!»

Услышав уже знакомый басовитый голос, донесшийся из-за плеча, Рак вздрогнул и повернулся на месте.

– Ну? – Аделаида улыбнулась и одарила фермера нетерпеливым взглядом, – Чего хотел-то?

Толпа как по команде затихла, давая своему лидеру возможность достойно ответить, но Рак явно не ожидал, что ему придется снова встретиться со своей обидчицей лицом к лицу. Он уже испытал на собственной шкуре ее силу и всем сердцем надеялся переложить самую сложную часть работы на одураченных людей.

– Я? Я эм… – он замешкался, пытаясь собрать мысли в кучу и продумать свои дальнейшие слова. Слишком уж близко была Аделаида и, случись что, он точно получит первым, а этого Раку совсем не хотелось.

– Сними чары с моего сына, ведьма, – наконец выдавил он предательски дрожащим голосом, – и убирайся прочь из нашей деревни.

Из Аделаиды вырвался сдавленный смешок, но она быстро взяла себя в руки, сделала странный жест и щёлкнула пальцами.

– Готово. Твой сын свободен. Есть еще просьбы или пожелания, или я пошла?

Рак озадаченно оглянулся по сторонам. По толпе прокатилось возмущенное ворчание.

– Эм… да! Уходи и больше не возвращайся!

Горе заводила всем сердцем надеялся, что люди поддержат его и просто расступятся, давая девушке возможность покинуть деревню без рукоприкладства, а сам, тем временем, глазами искал брешь в плотно обступившей его стене из односельчан.

– Так не пойдет! – вдруг выкрикнул Ульф, выходя в центр круга и посильнее затягивая ремень вокруг своего кожаного кузнечного фартука, – Не знаю, как вы, а я не собираюсь мирится с ведьмой в реке. Наступит время и Мирта родит мне сына, а я, вместо того, чтобы заботится о нем, буду думать только о том, когда эта тварь снова сунет нос в нашу деревню и заберет его у меня? В петлю ее, да и дело с концом! Вот, что я думаю.

На этот раз мнения в толпе разделились. Кто-то шептал, что так ей и надо, мол, убить ее нужно, пока есть возможность. Другие же отнекивались, боясь темной магии и проклятий. Этим страхом и решила воспользоваться Аделаида.

– Не спеши, кузнец, – сказала она, – а не то прокляну тебя и весь твой род до седьмого колена, и будут у вас родится только девки, да и те одноглазые. Усек?

Сперва угроза пробрала Ульфа, в его воображении возникло уродливое детское лицо, своими чертами отдаленно напоминающее его жену, Мирту, и на этом лице был всего один глаз – на лбу. Но работа с раскаленным до бела металлом хочешь не хочешь, а закаляет характер, воспитывает в человеке волю и, немного, смелость. Ульф все же переступил через страх и решил разрешить вопрос так, как хотел – силой. Тем более, что размерами он превышал «речную ведьму» почти в два раза, а значит особых проблем возникнуть было не должно.

– Ты меня не пугай, зараза! – проревел кузнец, теряя последние капли терпения, – Вы что, люди, не видите, как она вас морочит? А ну скопом ее, да в петлю!

– В петлю ведьму! – поддержала его часть толпы, что посмелее. Остальные же робко промолчали, не желая навлечь на себя гнев речного духа.

Услышав одобрение людей, Ульф довольно кивнул и, расставив в стороны руки, бросился на «ведьму», в попытке схватить ее, но не сумел. Аделаида ловко извернулась, уходя в сторону, и, согнув указательный палец, костяшкой надавила кузнецу на нервный узел чуть ниже затылка – в то самое место, куда утром давила Раку – а затем провернула, чтобы эффект продлился какое-то время.

Ульф почувствовал, будто все мышцы в его массивном теле единовременно сжались. Разряд невидимой молнии прошел по позвоночнику от макушки и до самых пяток. Кузнец охнул и упал на живот.

Все произошло так быстро, что те, кто стоял в передних рядах, не успели ничего заметить, а остальные же, вообще ориентировались только по звуку и звук этот был недобрым, так что впечатление у всех сложилось единое – речная ведьма использовала магию.

Рак понял, что напряжение достигло того момента, когда толпа переступает черту, за которой лишь хаос, и начал отходить назад, чтобы выйти за радиус взрыва, что вот-вот произойдет. Надеясь отвлечь всех от своего позорного побега, он выкрикнул: «Она убила Ульфа! Бей ее!» и, воспользовавшись начавшейся суматохой, скрылся.

Услышав призывный клич, толпа взорвалась. Те мужики, кто был ближе всего к центру круга, вопя и бранясь по чем зря, бросились на Аделаиду. Они размахивали вилами, топорами, лопатами, тянули к ней руки в тщетной попытке схватить, но все было без толку. Девушка извивалась, словно змея и описывала невиданные пируэты, с легкостью уходя от любого удара.

Не смотря на суматоху и давку, Аделаида чувствовала себя уверенно. Благодаря своим рефлексам и нечеловеческой скорости реакции она могла себе позволить не использовать смертельные захваты и удары, ограничившись лишь временным обездвиживанием. Пригибаясь и прыгая, девушка, словно отлично отлаженная машина, раз за разом прижимала костяшку указательного пальца к шее очередного увальня-мужика, слегка проворачивала, и нервная система жертвы тут-же погружалась в недолгую пучину агонии, валя хозяина с ног.

Неразбериха продолжалась не долго. Постепенно ряды смельчаков редели. Те, кто хотел померятся силой с ведьмой либо уже лежали в пыли, тихонько постанывая, либо боялись подойти ближе, чтобы не присоединится к первым. Остальные же и вовсе, поджав хвосты, разбежались по домам, будто побитые дворняги, в страхе, что взбеленившийся речной дух, расправившись с храбрецами, возьмется за трусов.

Когда Бак пришел в себя дело уже было сделано. Единственная площадь долины Двух Хребтов, на которой люди, обычно, собирались только в честь ярмарки, превратилась в странное подобие поля боя, с тем только отличием, что вместо трупов и раненых на земле, не в силах пошевелиться, тихонько постанывала большая часть мужского населения деревни. Парализованные люди, вилы, топоры и лопаты образовывали странный кольцеобразный узор, в центре которого стояла Аделаида.

– Ну что, – крикнула она, оглядываясь по сторонам, – есть еще желающие вздернуть ведьму?

Ответом была тишина. Тогда она подняла с земли веревку с петлей, которую одураченная деревенщина хотела затянуть вокруг ее шеи, и махнула рукой Баку.

– Эй, фермерский отпрыск! Мы в горы то идем, или как?

***

Экспедиция в таинственную подземную комнату молчаливо продвигалась вдоль Рубицы. Бак шел немного впереди, он думал, что для Ады так будет проще, ведь она не знает дороги. Но на самом деле он просто побаивался ее. После того, что она устроила на площади, он не хотел ни говорить, ни тем более смотреть на нее. Аделаида, в свою очередь не возражала и безоговорочно следовала за проводником, думая о чем-то своем, и теребя в руках виселичную петлю.

Не смотря на значительное потепление, спина Бака то и дело покрывалась гусиной кожей. Солнце готовилось к лету и наполнялось силой, его лучи, выглядывая из-за туч, уже не просто ласково грели, а слегка припекали, как бы говоря: «Скоро сезон, юный фермер, а ты тратишь драгоценное время не на подготовку полей, а на черт знает что». Ветер же оставался промозглым и его резкие порывы холодными руками пробирались под одежду, под кожу, и, казалось, впивались в самые кости.

Времени было уже далеко за полдень, тумана над Рубицей не было, но Бак с легкостью узнал место, возле которого нашел Аду. Он часто вспоминал то утро, сидя у постели и разглядывая изящные черты девичьего лица, в ожидании, когда она проснется. Но теперь, проходя мимо зарослей камышей, снова слыша журчание воды и запах тины, он явственно почувствовал, будто день повторяется снова. Будто достаточно лишь немного присмотреться, и можно будет разглядеть белесый силуэт, человеческую фигуру, проплывающую вдоль берега, но на этот раз это будет труп.

– А ты правда ведьма? – спросил Бак, стараясь отвлечь себя от мрачных мыслей. Оборачиваться он не стал, чтобы ненароком не встретиться взглядом с пугавшей его девушкой, а потому не увидел, как краюшек ее брови приподнялся от удивления.

– Даже если и так, тебе то что? – ответила Аделаида.

– Просто мне кажется, что это вовсе не так.

Она нагнала его, заглянула ему в лицо, и ее губы растянулись в самодовольной улыбке.

– Перестань врать себе, фермерский отпрыск. Я вижу, что ты отводишь глаза, потому, что боишься. Страха то я навидалась немало.

– Боюсь, – подтвердил Бак. – Но не потому, что думаю, будто ты ведьма. Ежели на то пошло, то я вообще не верю в магию.

Это заявление окончательно привлекло внимание девушки, и самодовольная улыбка сменилась задумчивым взглядом.