Книга Рождественской радости. 55 дней. Рождественский пост – Рождество – Крещение. Вдохновение на каждый день

– Экая, братец, у тебя привычка скверная за все руками хвататься. Ведь сломать можешь!

На стене вырезывались уродливые и неподвижные тени двух склонившихся голов: одной большой и лохматой, другой маленькой и круглой. В большой голове происходила странная, мучительная, но в то же время радостная работа. Глаза, не мигая, смотрели на ангелочка, и под этим пристальным взглядом он становился больше и светлее, и крылышки его начинали трепетать бесшумным трепетаньем, а все окружающее: бревенчатая, покрытая копотью стена, грязный стол, Сашка, – все это сливалось в одну ровную серую массу, без теней, без света. И чудилось погибшему человеку, что он услышал жалеющий голос из того чудного мира, где он жил когда-то и откуда был навеки изгнан. Там не знают о грязи и унылой брани, о тоскливой, слепо-жестокой борьбе эгоизмов; там не знают о муках человека, поднимаемого со смехом на улице, избиваемого грубыми руками сторожей. Там чисто, радостно и светло, и все это чистое нашло приют в душе ее, той, которую он любил больше жизни и потерял, сохранив ненужную жизнь. К запаху воска, шедшему от игрушки, примешивался неуловимый аромат, и чудилось погибшему человеку, как прикасались к ангелочку ее дорогие пальцы, которые он хотел бы целовать по одному и так долго, пока смерть не сомкнет его уста навсегда. Оттого и была так красива эта игрушечка, оттого и было в ней что-то особенное, влекущее к себе, непередаваемое словами. Ангелочек спустился с неба, на котором была ее душа, и внес луч света в сырую, пропитанную чадом комнату и в черную душу человека, у которого было отнято все: и любовь, и счастье, и жизнь.

И рядом с глазами отжившего человека – сверкали глаза начинающего жить и ласкали ангелочка. И для них исчезало настоящее и будущее: и вечно печальный и жалкий отец, и грубая, невыносимая мать, и черный мрак обид, жестокостей, унижений и злобствующей тоски. Бесформенны, туманны были мечты Сашки, но тем глубже волновали они его смятенную душу. Все добро, сияющее над миром, все глубокое горе и надежду тоскующей о Боге души впитал в себя ангелочек, и оттого он горел таким мягким Божественным светом, оттого трепетали бесшумным трепетаньем его прозрачные стрекозиные крылышки.

Отец и сын не видели друг друга; по-разному тосковали, плакали и радовались их больные сердца, но было что-то в их чувстве, что сливало воедино сердца и уничтожало бездонную пропасть, которая отделяет человека от человека и делает его таким одиноким, несчастным и слабым. Отец несознательным движением положил руки на шею сына, и голова последнего так же невольно прижалась к чахоточной груди.

Леонид Андреев. Ангелочек

9 декабря

Святителя Иннокентия Иркутского

Преподобного Алипия Столпника

Терпения столп был еси, ревновавый праотцем, преподобне, Иову во страстех, Иосифу во искушениих, и Безплотных жительству сый в телеси, Алипие отче наш, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Ты терпения был столпом, подражавший праотцам, преподобный: Иову в страданиях, Иосифу в искушениях, и бесплотных сил житию, сам быв в теле. Алипий, отец наш, моли Христа Бога спастись душам нашим[8 - Перевод Марии Нефёдовой.].

    Тропарь преподобному Алипию Столпнику

* * *

Отец Марк отслужил у раки Святителя молебен. Он очень устал сегодня, его измотала бесконечная езда по требам, он не выспался, потому что маленький сын кричал ночью – у него резались зубы. Он думал только о диване в ризничной – полежать и отдохнуть. Но ему еще предстояло пройти через храм, благословляя многочисленных старушек, которые, казалось, не исчезали отсюда никогда. Как назло, к нему подошла сухонькая старушка, естественно, с глупым вопросом:

– Как лучше попрощаться со Святителем?

– Почему попрощаться?

– Видите ли, батюшка, у меня прогрессирует катаракта на обоих глазах. Операции не помогли. В течение этого месяца, по словам врачей, я должна совсем потерять зрение. Поэтому я прощаюсь со всем, что еще могу видеть. Как мне лучше помолиться Святителю?

Отец Марк помолчал. Потом, не то чтобы из глубокой веры, а так, скорей по привычке, посоветовал бабушке:

– Вы прочитайте акафист да наберите маслица из лампадки у мощей. И каждый день мажьте глаза. Может, и поможет…

Вздохнул, отвернулся и пошел, он и правда очень устал в этот день. Уходя, он слышал, как внучок слепнущей бабушки стал звонко, но коряво читать акафист.

Через три недели он вошел в храм, и вдруг кто-то бросился к нему на шею: «Спасибо, спасибо, милый батюшка!» Он обнаружил рядом с собой плачущую от радости ту самую слепнущую бабушку.

– Спасибо, родненький, спаситель вы мой! Что бы я без вас делала! – восклицала бабушка.

– Да что случилось-то? – недоумевал отец Марк.

– Да как же? Ведь вы мне благословили мазать глаза маслицем от лампады у мощей Святителя. Я стала мазать, и у меня вся катаракта пропала. Врачи отказываются верить! Спасибо, дорогой вы мой!

– Ничего, ничего. По вере вашей будет вам. Благодарите Господа, – ответил отец Марк и с особым воодушевлением направился служить молебен. Усталости как не бывало.

Мирослав Бакулин. Сын Божий рождается, славьте! (Рождественские истории) // Зубы грешников

10 декабря

Празднование в честь иконы Божией Матери «Знамение»

Знамение Пресвятой Богородицы, бывшее в Новгороде Великом в 1170 году

10 Иаков же вышел из Вирсавии и пошел в Харран,

11 и пришел на одно место, и остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте.

12 И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней.

13 И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака (не бойся). Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему;

14 и будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные;

15 и вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе.

16 Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал!

17 И убоялся и сказал: как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные.

    Бытие 28: 10–17. Из паремий Пресвятой Богородице

Яко необоримую стену и источник чудес стяжавше Тя, раби Твои, Богородице Пречистая, сопротивных ополчения низлагаем. Темже молим Тя: мир граду Твоему даруй и душам нашим велию милость.

Как Стену нерушимую и чудес Источник восприняв Тебя, рабы Твои, Богородица Пречистая, мы всех врагов, на Бога ополчившихся, низвергаем. Поэтому Тебя мы молим: мир даруй граду Твоему и душам нашим великую милость[9 - Перевод Марии Нефёдовой.].

    Тропарь Божией Матери пред иконой Ее «Знамение»

Разыскав своих дальних тетушек, напившись с дороги крепкого чая, узнав дорогу к Горьковскому централу, я двинулся в путь.

О! Боже! Народу тьма. На белом, только что выпавшем снегу черная, распластанная по нему, как зловещие крылья буревестника, зигзагообразно, черной молнии подобно, – очередь. Покорно, безмолвно скорбящий народ с узлами в руках медленно движется к цели. Узнать, а коль тут, то и передать. Я встал в хвост. Часто, смотря на бесконечную, такую же черную, так же медленно движущуюся очередь, в траурном молчании идущую на поклонение восковой кукле, принесшей России столько страдания, я вспоминаю ту, мою первую очередь в тюрьму. А потом такие же черные, бесконечной вереницей идущие этапы. Тогда, заняв свою первую очередь, я не знал, когда придет мой черед; пока пришел мамин. К вечеру я у окошечка. Торопливо лающе, словно тявкая через окошечко, вертухай: «Фамилия… Имя… Отчество?» Списки, списки по алфавиту. Лист за листом. Водит пальцем. Сердце стучит. Тут иль не тут, тут иль не тут! Т-У-Т! Как ни парадоксально – Слава Богу! Тут! Узел в окно. Записку можно? Нет!!! Нашел! Передал! Мама догадается. Теплые вещи, наскоро собранная еда! Снова тетушки, милые сердечные – расспросы, как, что? Быстрая еда, вокзал, вагон, ночь, Москва. Пятница, суббота и воскресенье. Один день прогула – болел. И так я каждую субботу стал болеть. В пятницу поезд, суббота – Горький – тюрьма, очередь, передача, маленький отдых у тетушек, чай, вокзал, вагон, ночь, Москва! Восемь месяцев ожиданий. В один прекрасный день, действительно прекрасный, телеграмма: «Мама дома, приезжай!»

Милосердия двери, они вновь открылись, да они и не закрывались! Нет, они всегда открыты, и из них выходит милосердие в виде светлой, светлой, как солнце, Божией Матери, с протянутыми руками, а в них любовь и сострадание. Надеющиеся на Тя да не погибнем! Нет, не погибнем!

Ты бо еси спасение рода христианского!

Алексей Арцыбушев. Милосердия двери

11 декабря

Священномученика митрополита Серафима (Чичагова)

Чуда преестественнаго росодательная изобрази пещь образ: не бо, яже прият, палит юныя, яко ниже огнь Божества Девы, в Нюже вниде утробу. Тем воспевающе, воспоем: да благословит тварь вся Господа и превозносит во вся веки.

Окропляющая росою печь представила образ сверхъестественного чуда: ибо она не опаляет юношей, которых приняла в себя, как и огонь Божества утробы Девы, в которую сошел. Поэтому воспоем песнь: «Да благословляет все творение Господа и превозносит во все века!»

    Ирмос песни восьмой канона Рождества Христова