Сладость боли, сладость грусти,
Слабость мыслей о прошедшем:
Вот глоток, который впустит
Вихрь иллюзий сумасшедших
Мне в ночном вине покойно —
Одиноко и свободно,
Где-то в Палестине знойной
Пастухи сидят при родах.
О высоком и великом
Растянулись на пол-мира,
как прическа Береники
Мысли старого сатира
Неба нет и горизонта —
Запертый в ночной квартире,
Я сижу перед иконой
В бесконечном тихом мире.
Ночь-2
Сладость боли, сладость грусти,
Слабость мыслей о прошедшем:
Вот глоток, который впустит
Вихрь иллюзий сумасшедших
Мне в ночном вине покойно —
Одиноко и свободно,
Пахнет кьянти летним зноем,
Виноградом беспородным.
О высоком и великом
Растянулись на пол-мира,
как прическа Береники
Мысли старого сатира
Неба нет и горизонта —
Запертый в ночной квартире,
Неспеша веду ремонты
Самого себя и мира.
Утомленные невзгоды,
Боли, годы и желанья —
Всё проходит, лишь свобода
Утром снится на прощанье.
Январь 2010
Ван Гог
Ван Гог, абсент
И кипарисины,
В плену общественных оков,
В бреду курчавом облаков
Любви исток и поиск истины
Среди жующих едоков.
Ван Гог, Винсент,
Под Арлем брошенный,
Дождем разбавленный абсент,
Иллюзий искреннее крошево.
Над виноградниками высится
Светило в тысячу ампер
Абсент, Ван Гог,
Цветы дальтоника
Табак, кабак, угрюмый бог,
И беспощадная буколика,
Хромой на все копыта, мишурный,
Париж больной и вечно вычурный,
Безухий странный человек.
февраль 2010
Последняя партизанская
Дружище, не спеши,
ты был лихой повеса,
неважно, кто придёт —
нас всё равно повесят,
давай же по одной,
в помин твоей души.
Наплюй на всё, приятель,
не предавайся грусти
неважно, что придёт —
нас всё равно не пустят,
нам больше не нальёт
ни чёрт и ни создатель
Такие брат, дела:
повырывают перья;
неважно, что нас ждёт —
нам всё равно не верят,
мы кончим под дождём —
так карта нам легла.
Февраль 2010