Как-то так. Люди и техника

– Они не работают, а по кустам носятся.

– Толик, дай людям передохнуть.

– Да ну?! Они на нас «телегу» накатали, в виде ноты протеста, а я значит им отдых обеспечивать должен?..

Четвёртые сутки – наша радиостанция продолжает вещать. Замечаем некоторые изменения, на трёх машинах иностранцев белые тряпки, а может и флаги? К середине пятых суток за нами наконец-то приехал долгожданный прапорщик, магнитофонная кассета продолжает вращаться. Прапорщик взглянул в сторону противника – стало нехорошо. На всех антеннах висели белые флаги, а личный состав иностранного батальона стоял на коленях лицом к нам и молился непонятному богу. Прапорщик упал.

Прапорщик пришел в чувства сам. От иностранцев очередная нота протеста. Так, мол, и так, вы русские, своей секретной информацией доконали наш передовой батальон связи. Что такое?.. Не нравится – не записывай. Переключись на другой канал, послушай Майкла Джексона. В конце концов, подслушивай военных других государств, там тоже интересные данные имеются.

Загремели мы с Анатолием на очередные пять суток, ведь приказа крутить кассету по кругу не поступало. Правда, потом во всём разобрались и выдали почётную грамоту. Досрочно отпустили с гауптвахты и не забыли перевести в другой взвод. От греха подальше, мало ли…

В очередном взводе, куда нас определили, занимались радиостанцией Тропосфера. Машина на базе грузовика Урал, две огромные металлические тарелки направленные вверх. Принцип отражения сигнала от тропосферных слоёв земли.

Учения, полковник приказывает: «Срочно установить связь со штабом». Тщетно пытаемся связаться, а в ответ – связи нет. Оказывается, недалеко стоящие иностранцы установили пять мощных электронных устройств, которые глушат передачу.

– Что делать будем? – спрашивает Анатолий и добавляет, – если в течение пяти минут связь не установим, то опять отправимся в места не столь отдалённые.

– Давай оба железных лопуха направим в одну небесную точку, а усилители передатчиков врубим на полную мощность…

– А дальше?

– Да нас не только в штабе… и на Юпитере услышат.

Так и сделали, благо аппаратура позволяла. Когда антенны настроились, а мощность передатчиков достигла максимума, в небесной точке появился бенгальский огонь.

– Толян, попробуй!

– Что попробовать?

– Аппаратуру пробуй!

– Как её пробовать? Она же железная и не съедобная.

– Да я тебе связь попробовать предлагаю.

– И как это делают?

– Скажи что-нибудь.

Толик неуверенно берёт микрофон.

– О чём я должен говорить?

– Ну, как перед концертом. Раз, раз, а потом на этот… как его там… на матрац.

– Я так не умею, – мычит Толик.

– Тогда выскажи мысли о противнике.

Эх, Толик возьми да выдай…

– Шо вы гады делаете?! – воскликнул Анатолий, а потом добавил что-то про маму.

Наша аппаратура и не такое на своём веку слышала. Да и вообще, железу слова по барабану. Максимально усилив сказанное, два металлических лопуха вдарили по небу. В перекрестии сигналов образовалась озоновая дыра, над которой как на грех висел иностранный спутник-шпион. Слава богу, откровения Толяна на счёт нежелательных насекомых благополучно пронеслись мимо. Выражение про маму, ударило в середину спутника. Иностранный аппарат разведки слетел с катушек, нырнул в озоновую дыру, шмякнулся в мировой океан и благополучно утопился.

Непонятно, к чему такая истерика?.. Меду прочим, в нашем батальоне… с этих слов подъём начинается. Смею заметить, у нас никто не вешается и не топится. Зачем с орбиты слетать, а тем более топиться? Подумаешь, какие мы нежные! Да если на то пошло, летал бы себе над своим иностранным государством, целёхоньким бы остался. Зачем к нам припёрся?..

Иностранцы опять за перо. Строчат очередные ноты протеста. Не страна, а музыкальное училище. Так и так, вы русские, своим нехорошим словосочетанием полностью уничтожили наш передовой спутник-шпион.

Мнение нашего военного руководства разделилось. Одни предлагали нас материально поощрить и наградить, другие требовали – наказать и посадить. Когда начальство пришло к консенсусу, мне с Толиком выдали очередную почётную грамоту и отправили отбывать пять суток на гауптвахту. Пока мы протирали галифе, пытаясь очистить плац зубными щетками, отношения между Советским Союзом и западными государствами несколько оттаяли. В ознаменовании замечательного события принято решение провести совместные учения. Нам с Анатолием почему-то об этом никто не доложил.

Очередной выход на свободу, перевод в другой батальон. Теперь уж мы не сможем повлиять на электронику иностранцев. Направление прежнее – связь. Только передаваемая информация не в электронном виде. Доставляем бумажные пакеты, для чего нам выделен знаменитый вездеход УАЗ. Оно и понятно, вдруг мы ещё что-нибудь уничтожим из нежных иностранных инноваций. Да ещё на совместных учениях и в момент улучшения отношений между государствами.

– Рассыльных ко мне! – грозный приказ майора.

Врываемся в будку автомобиля ЗИЛ – центр управления батальоном.

– Срочно доставить секретный пакет в штаб!

Хватаем пакет, запрыгиваем в УАЗ – мчимся. Толик выжимает из машины все соки, время бежит быстрее. Тут болото нарисовалось, необходимо объехать по грунтовой дороге.

– Толян, зачем кренделя нарезать? Машина вездеходная – давай напрямки. Время сэкономим, пакет быстрее доставим.

– Не вопрос, – уверенно отвечает Толик, врубая оба моста и переходя на пониженную передачу.

Что сказать?.. Проехали бы мы это болото, точно говорю! И не глубоко там вовсе. Поначалу, по шейку – метра полтора с фуражкой. Просто в Уазике два бензобака, а мы ехали на левом. Как на грех в нём закончился бензин. Пока Толик переключал баки, машина благополучно утопла. Глубина небольшая – метров шесть… от силы десять. Выбрались из болота по уши в грязи. Галифе слились с сапогами став чёрными, гимнастёрки приобрели серый цвет. На ушах и погонах болотная тина, лица напоминают чертей. К тому же у Толика на голове вместо пилотки красуется коряга, напоминающая рога. Стоим в растерянности на дороге. Мало того УАЗ затонул, так и секретный пакет в болоте находится.

– Всё как в фильме Титаник, корабль потонул, брильянт пропал, – сумничал я.

– Секретный пакет штаба не какой-нибудь вшивый брильянт! – возмутился Толик.

– Это же учения…

– В этот раз, мы пятью сутками не отделаемся.

– Запомни Толян, русские не сдаются!

– Выдвигать лозунги легко, но как исправить ошибку?..

Смотрим, по грунтовой дороге полигона едет иностранный тягач. У громадной машины колёса выше человеческого роста, два двигателя по полторы тысячи лошадей. Иностранные военные ими танки буксируют. Весело скачем навстречу заграничной технике, активно размахиваем руками. Перепугавшийся водитель тягача бросает управление и принимается молиться, померещилась встреча с чертями. Гигантскую машину уводит вправо. Опасно – болото. Водитель вовремя осознаёт, перед ним грязные и мокрые люди. Иностранец выруливает на дорогу. Делает круглые глаза и останавливает тягач.

Подбегаю к автомобилю, распахиваю дверь водителя. Пытаюсь на пальцах объяснить суть проблемы, умоляю выдернуть УАЗ. Иностранный военный убеждается – перед ним люди. К чертям мы с Николаем не относимся. Водитель с облегчением выдыхает и соглашается помочь. Огромный тягач разворачивается, подъезжает задом к болоту. Иностранец выходит, нажимает на кнопку переносного пульта. Задняя часть автомобиля поднимается под воздействием мощной гидравлики. Перед нашим взором появляется огромная катушка, на которой намотан трос толщиной с руку. Иностранец показывает на крюк и нажимает на кнопку. Катушка начинает медленно вращаться, разматывая трос. Мы с Толиком подхватываем крюк, лезем в болото. Ныряем, пытаемся зацепить крюк за сцепку. Очередная проблема, крюк толще – соединение невозможно. Начинаем задыхаться, приходиться вынырнуть.

– Что делать будем? – спрашиваю я.

– Давай за задний мост зацепим. Какая разница, за какое место вытаскивать?

Трос обхватил мост Уазика, а мы выбираемся из болота. Мчусь к водителю, руководить процессом буксировки.