Три часа

Мы подъехали к пристани. Шхуна средних размеров, с нанесенной на борту позолоченной и местами потёртой надписью «Лагуна», мерно покачивалась на воде.

Я вышел, подал руку, и слегка направляя Кэт впереди себя, направился к трапу шхуны.

Хозяин ресторана, несколько барменов и официантов были мне знакомы.

Я заранее договорился о бронировании моего постоянного места в дальнем углу зала, оформленного под кают-компанию.

Мы уселись на удобные мягкие скамьи. На столике стояла небольшая корабельная масляная лампа и излучала приглушённый тёплый свет.

На небольшом подиуме располагались музыканты. Высокий, худощавый, с обширной плешью на голове, мужчина, что-то успокаивающее наигрывал на клавишной электроустановке. Гитарист, с длинными блестящими волосами и цыганской внешностью, легко подыгрывал первому. За ударной установкой, пока никого не было.

Подошёл официант, поздоровался и вежливой улыбкой предложил ознакомиться с меню.

– Вы помните о нашем уговоре – напомнила Катрис.

– Платим поровну, а это не одно и то же, что каждый за себя.

В знак согласия, я утвердительно кивнул головой.

– И если, я заказываю вино, Вы не вздумайте заказать себе чай, подчеркнула, не терпящим возражений тоном, она. Надеюсь, это понятно?!

– Вполне, – ответил я. Сэкономить у меня не получится!

– Стрелять нужно было точнее, – съязвила Катрис.

– Вы правы, я промахнулся не только в мишень, но и поставил под угрозу своё дальнейшее существование; вот, буду теперь разделять с Вами этот вечер, оплату за ужин и … .

– Постойте, постойте Креп. Не стоит перечислять весь перечень, что Вы планируете со мной разделять. Это слишком самоуверенно и не тактично с Вашей стороны! Давайте сосредоточимся на меню, – прервала меня Катрис.

– Вы сможете предположить, какое вино я предпочитаю?

– Трудно сказать, девушки теперь такие замороченные, их вкусы не всегда соответствуют внешности, хотя некоторая зависимость прослеживается, – начал я свои предположения.

– Например, – подтолкнула меня Катрис.

– Например, блондинки. Думаю, что натуральные блондинки предпочитают белые вина; лёгкие, игриво-беззаботные … .

– Вы бы ещё сказали – глупые, недалёкие, – уточнила Катрис.

– За женский пол, я Вас порву, как крепдешин и рассмеялась.

– Катрис! У нас с Вами ещё ничего не было, а Вы уже пытаетесь меня разорвать и рассовать по своим карманам, – ответил я.

– И где это, Вы заметили на мне хотя бы один карман? – С удивлением на лице спросила она.

– Да, но зато есть карманы в Вашей очаровательной сумочке! – Продолжил дуэль остроумия я.

– Креп, это последствия плохого воспитания заглядывать в чужие, дамские сумочки! – Парировала Катрис.

– Ну, раз вы меня туда рассовали, значит для меня она не такая уж и чужая, – ответил я.

– Креп! Прекратите со мной препираться, а то я начну Вас кусать. Лучше давай те продолжим про брюнеток?!

Мне захотелось продолжить про «покусать», но я сдержался и сказал:

– а, брюнетки? Брюнетки, как Вы, например – предпочитают красные вина, немного терпкие, подчёркивающие глубину, насыщенность … .

– Эй, Креп! Вы опять углубляетесь, в какую-то анатомию, хотя по сути, что-то в этом есть.

– Во мне, есть приличное количество южной крови и может, поэтому мне нравятся сложные вкусовые букеты!

Наконец, вино и закуски были выбраны. Я заказал себе дорогой семилетний коньяк. Кэт взглянула на меня, и удовлетворённо кивнула головой.

Вечер понемногу разгорался. Музыканты, уже в полном составе «наяривали» попурри из зажигательных и быстрых мелодий.

Мы вели непринуждённую беседу на различные темы и стороны жизни, уточняя для себя мнение и предпочтения противоположной стороны.

Как выяснилось, Катрис предпочитает всем цветам – гладиолусы, считая их красивыми и гордыми цветами, запах которых не каждый выдержит!

Она всё больше и больше меня поражала широтой познаний и интересов, свойственных, скорее мужскому полу. Оказалось, что она специализируется на различных вычислительных, электронно-технических устройствах с элементами искусственного интеллекта. Как мы уже знаем, эти, её способности и умения, спасли мне жизнь в будущем.

Время приближалось к полуночи. Музыканты заиграли медленную, душевную мелодию. Я пригласил Катрис танцевать.

У неё было задумчивое лицо с лёгким румянцем от выпитого вина и нашего разговора.

Мы кружились, медленно переступая с ноги на ногу, практически соприкасаясь лицами.

Я уверенно держал её за талию и чувствовал, что полностью нахожусь в её власти, думая только о том, чтобы случайным словом не нарушить это волшебное ощущение гармонии между нами.

Вино и коньяк делали своё дело. В конце вечера, Катрис решила закрепить своё настроение рюмкой коньяка из моей бутылки.

Мы вышли из ресторана на свежий воздух. Голова слегка кружилась, а лунный свет создавал волшебную картину в стиле марин Ивана Айвазовского.

У «Лагуны» дежурили несколько такси. Я подошёл к ближайшей из них, и назвал адрес. Усадив Катрис, сел рядом, обхватив её левой рукой за плечи.

Такси тронулось. Катрис повернулась ко мне, и я увидел тёмно-синий ультрамарин в её глазах. Она впилась своими губами в мои и мы, не отрываясь, целовались всю обратную дорогу.

Такси остановилось. Я, не отпуская машину, подвёл Катрис к подъезду и остановился в нерешительности. Она, с хитрым прищуром посмотрела на меня и сказала: – Куда это Вы сударь намылились на ночь глядя? Я же Вам запретила в «Лагуне» заказывать чай, и Вы могли бы догадаться, что чаем я смогу напоить Вас сама!

– Ты так внезапно перешла на «Вы», что про чай я даже и не мечтал!

– Ты наполовину окаменелый истукан Креп, – ответила Кэт, схватила меня за галстук у самого горла и подтолкнула к подъезду. Я только успел махнуть водителю такси рукой. Плотно обхватив Кэт за талию, мы поднялись с ней в номер.

– А теперь признайся Креп, – спросила она прямо глядя мне в глаза.

– Ты меня осуждаешь?!

В ответ я прильнул к её полуоткрытому рту, и …!