Золотой король 3

– Хорошо, но прошу с завтрашнего дня ко мне, нам много дел вместе обсудить требуется.

– Обсудим ваше императорское величество, о чём речь.

Затем императрица мать и супруга императора отозвала Елену, Татьяну и Юлю к себе, туда же помелись бывшие подруги фрейлины, заваливая гостей вопросами о жизни среди медведей. Пожив иной жизнью, девушки стали другими, сильно отличающимися от тех девиц, которые пару лет назад покинули Петербург. Катю или Кору, как её звали до крещения в православие, спрашивали о жизни папы в молодые годы. Пришлось ей поведать о бурной молодости своего папани.

Мы же, офицеры и бизнесмены в одном флаконе, общались о политике и экономике. Я представил на утверждение наградные листы на военных и гражданских, списки продвижения по службе и присвоения очередных званий, показал аляскинские деньги и проекты наградных планок, которые делались в губернаторстве вместо орденов. Император утвердил все присвоенные мной звания и наградные списки. Так что в обратный путь я повезу несколько сундучков с наградами.

Из личных новостей произошло увеличение моего семейства – Дженни и Елена родили девочек. Естественно, что мы с Дженни и её детьми переехали к Мещерским, чтобы быть вместе.

На носу был Новогодний бал 1859 года. Ёлки-палки, я здесь уже 12 лет. Как быстро летит время! На него пригласили меня, Дженни, Елену Мещерскую и Павла с Корой. Остальные мои помощники праздновали Новый год в ресторане при гостинице «Гранд-Палас», где мы остановились.

Перед балом на торжественном приёме мне был пожалован титул графа Аляскинского. Я стал тайным советником от жандармерии и армейским генерал-полковником. Кроме этого император делегировал мне право присваивать звания и награждать отличившихся. По прибытию в столицу мне требовалось лишь подать списки в министерства и их автоматически примут к руководству.

Бал был в самом разгаре, однако я не танцевал, а разговаривал с Александром и другими нужными мне людьми. За прошедшее время он привык быть императором, заматерел и уже не казался тем растерянным молодым человеком, которого я увидел в феврале 1855 года.

– Михаил, на меня давят американцы. Их посол настойчиво уговаривает меня продать Аляску. Янки поддерживает мой родственник Константин. Правда, сейчас многое изменилось. Ты и твоё золото поменяло все. Что думаешь?

– Будем выкачивать золото и полезные ископаемые, а лет через двадцать станет видно.

– Сможешь ли ты защитить полуостров?

– Если навалятся Англия с Америкой, то вряд ли. Не готов я к длительным войнам. Однако надеюсь, что и им тоже несладко придётся. В море проиграем, а на суше им точно достанется. К тому же через два года в Америке начнётся война между Югом и Севером, отчего ей станет не до нас. А там и я укреплюсь.

– Точно будет?

– Однозначно. Северу нужны рынки сбыта и колонии, которые можно пограбить. Для них колонии – это южные штаты.

– И кто победит?

– Победит технически более развитое государство – Северный Союз.

– Нам нужно кого-то поддерживать?

– Северян, потому что они победят. Но поддерживай мы их или нет, они всегда будут кидаться на нас, пытаясь разорвать на части. Капитализм такой – прибыль превыше всего! Как дела на Кавказе, Шамиль ещё воюет?

– Восстание под предводительством Шамиля подавлено генералом Барятинским. Сейчас имам с семьёй проживает в Калуге. Положил ему 10 тысяч жалования и возвёл в потомственное дворянство.

– Закончились бунты и, слава Богу.

На балу был представлен Константину Николаевичу. Он оставил у меня двоякое впечатление. Адмирал флота, реально много сделавший для него в будущем, сподвижник Александра в реформах. Хотя, как говорится, какой сподвижник, такие и реформы. Но почему-то он очень хотел продать Аляску, а когда её продали, косвенно оказался замешан в скандале о пропаже этого золота.

После бала, когда стал работать с Александром, пришлось ознакомиться с прожектами реформы крепостного права. Если Николай I привлекал к подготовке своих законов нейтральных лиц или специалистов по аграрному вопросу, тех же Киселёва и Бибикова, то ныне решение крестьянского вопроса император поручил крупным помещикам-крепостникам Алексею Орлову, Ланскому, министрам Панину и Муравьеву. Представители «либеральной бюрократии» типа Милютина особым весом в обществе пока не пользовались, отчего не влияли на результат. Так что сразу было понятно, что это будет за реформа.

– Эх, Александр. Сколько мы с тобой говорили, а ты поручил реформу тем, кто в ней не заинтересован. Бунты кровавые ждут тебя и страну.

– Нет, ты неправ, Михаил. Всё будет замечательно.

– Гляди, ваше величество, тебе виднее. Давай об армии поговорим. Чего решил по ней?

– Форму ввожу другую, свободную, довольствие увеличиваю, рядовым и офицерам зарплату немного повышу, перевооружение намечаю. Что посоветуешь?

– Винтовки Бердана, пистолет «Наган» – он скоро появится на рынках, пулемёты Гатлинга. У меня людишки есть, которые думают над новым оружием. Завод поставлю, образцы привезу на испытание.

– А что за наган такой?

– Когда его сделают, увидишь. Дозволь среди военных мастеровых людишек офицеров, да солдат поискать, чтобы к себе забрать. Тех, что на заводах работают, трогать не буду – они там нужны. А тех, кто в войсках по гарнизонам пытается улучшения сделать – призову. Есть у меня хорошие мысли, но исполнителей мало. Могу американцев набрать, да свои – роднее. Разве плохо, что на севере твоей империи ещё пара военных заводов будут?